Да, он настоящая свинья и мужик-шовинист [14], поэтому сперва выстрелил в мужчину — тот, по его оценке, был более опасным противником. Пуля попала Мартину в лицо, раздробив ему нос и верхнюю губу. Голова мужчины дернулась назад, и с нее свалился светлый паричок.

Салливан упал и перекатился влево, и Марсия Харрис промахнулась на целый фут.

Он выстрелил еще раз — и попал ей в горло; следующая пуля угодила ей в правую грудь. А третья — в сердце.

Мясник был уверен, что Харрисы мертвы, но убегать из отеля он не собирался.

Вместо этого он выдернул из кармана скальпель и стал кромсать убитым лица и шеи. Потом он сделал с полдюжины снимков — они займут свое место в его коллекции.

И очень скоро Мясник предъявит эти фото человеку, который заплатил ему за убийство и который так бездарно его, Мясника, подставил.

Он теперь и сам все равно что мертвец, этот Джон Маджоне, Дон Мафия.

Майкл Салливан имел привычку все тщательно обдумывать, причем не только предстоящие дела, но и все проблемы, связанные с его семьей, — как и где они живут и кому об этом известно. Кроме того, он всегда помнил о мясной лавке отца в Бруклине: маркизы в широкую полоску — оранжевую, белую и зеленую — цвета ирландского флага; сияющая белизна стен и прилавков в самой лавке; громкое завывание электрической мясорубки, которая, казалось, сотрясала все здание, едва ее включали.

И для своей нынешней жизни он выбрал богатый и скучный округ Монтгомери в штате Мэриленд. Городок Потомак.

Около трех часов дня Салливан проехал через Потомак, соблюдая скорость двадцать пять миль в час. И остановился, как и подобает законопослушному гражданину, перед светофором на углу Ривер и Фоллз-роуд. Красный свет горел слишком долго.

Тем лучше: больше времени на разные мысли.

Итак, кто же все-таки его заказал? Маджоне? И что это могло означать для его семьи? И не опасно ли ему сейчас вернуться домой?

Одним из его обычных образов, который он тщательно разработал для жизни в кругу семьи, был образ этакого среднего буржуа с немного богемными замашками. Все эти дурацкие мелочи его очень забавляли: обезжиренное масло, например, или причудливые булочки с оливками и луком-пореем.

Трое его сыновей учились в частной школе Лэндора, где общались с хорошо воспитанными и очень хитрыми детишками богатеньких родителей. В округе Монтгомери проживало много врачей, работающих в Национальном институте здравоохранения, в управлении по контролю лекарств и продуктов питания, в Главном медицинском управлении ВМФ. Сейчас он ехал в сторону округа Хант, фешенебельного района, где был его дом. Какая ирония судьбы — Охотник и живет в округе Хант [15]!

Он купил его в 2002 году за полтора миллиона. Шесть больших спален, четыре ванные комнаты, бассейн с подогревом, сауна, отлично отделанный цокольный этаж с музыкальным салоном. Спутниковая радиосистема «Сириус» — последнее страстное увлечение Кэтлин и мальчишек. Милая, милая Кэтлин, единственная любовь в человеческой части его жизни, ставшая его поводырем и целителем, — и за все это заплачено деньгами, полученными за его сомнительные подвиги на охоте.

Салливан заранее предупредил о своем приезде по мобильнику — и вот они все стоят на лужайке перед домом, встречают его, машут ему руками. Такая большая, счастливая семья, как они все считают. Они ведь и понятия не имеют, что являются частью его камуфляжа, составляют его легенду прикрытия.

Он выскочил из «кадиллака», сияя, как свежеиспеченный гамбургер из рекламного ролика, и запел свою обычную для таких случаев песенку, старую песенку из классического репертуара «Шеп и Лаймлайтс» «Папа дома, ваш папа приехал и больше не уедет».

И Кэтлин с мальчишками подхватили: «Он уже не за тыщу миль от на-а-а-ас!»

Отличная у него жизнь, не правда ли? Если исключить, что кто-то пытается его убить. Ну и, конечно, его прошлое тоже никуда от него не денется: его детство в Бруклине, его спятивший папаша, этот проклятый костолом, и эта страшная кладовка за мясной лавкой. Но сейчас Мясник старался ни о чем таком не думать.

Он снова был дома, успешно сделал свое дело. И изящно поклонился своему семейству, которое, конечно же, завопило от восторга, приветствуя своего героя.

Именно героя, а кого же еще?

— Алекс! Эй, Алекс! Как дела? Давненько не виделись, старина! Отлично выглядишь!

Я помахал миниатюрной красивой женщине, Малине Фриман, и продолжал пробежку. Малина была здесь старожилом, как и я. И примерно того же возраста, что и я, и владела газетным киоском, где когда-то продавали сладости и содовую, и мы с нею тратили на них свои карманные деньги. Ходили слухи, что я ей нравлюсь. Ну, она мне тоже нравилась. Всегда.

Ноги несли меня на север, по Пятой улице, словно сами знали, куда им бежать. В сторону Сиуард-сквер, потом направо и дальше — я выбрал самый длинный путь вокруг нашего квартала. Логики и смысла в этом не было никакого, но я же не по логическим соображениям занимался бегом.

Информация об убийце Марии была единственной неприятностью, огорчившей меня в эти дни. Теперь я избегал того квартала, где это случилось. Я старался вспоминать Марию счастливой и нежной, какой она была, а не той, когда я ее потерял. И еще я каждый день тратил немало времени на то, чтобы выследить убийцу, раз уж появилось подозрение, что он болтается где-то поблизости.

Я свернул направо, на Седьмую, потом направился в сторону Нэшнл-Молл. Когда я добрался до нужного дома на Индиана-авеню, я глубоко вздохнул, набрав полную грудь воздуха, чтобы одним махом преодолеть четыре лестничных пролета вверх, прыгая через ступеньку.

Мой нынешний офис раньше был квартирой-студией — одна большая комната, сбоку кухонька и маленькая ванная. Окно — полукруглым фонарем — встроено в угловую башню, поэтому света в комнате всегда много.

Я поставил два удобных кресла и небольшую кушетку для пациентов.

Соответствующую табличку на двери я уже прикрепил и теперь был готов принять своего первого пациента.

На столе лежали три стопки папок с делами — две из ФБР и еще одна из полицейского управления округа Колумбия. И они содержали информацию о возможных будущих моих пациентах, которые могут обратиться ко мне за консультацией. Может, и несколько преступлений удастся заодно раскрыть? Думаю, это вполне реалистичный прогноз.

В первой папке, которую я раскрыл, содержалось дело о серийном убийце из Джорджии, которого пресса окрестила «Полуночный визитер». Было убито трое чернокожих, причем промежутки между убийствами последовательно сокращались. Вполне подходящее для меня дело, если не считать, что между округом Колумбия и Атлантой шестьсот миль.

Я отложил эту папку в сторону и взял следующую. Двое профессоров истории Университета Мэриленда, по всей вероятности, голубые, были обнаружены мертвыми в аудитории. Оба висели на потолочных балках. У местной полиции был и подозреваемый, но они хотели, чтобы я составил психологический портрет преступника, прежде чем начнется расследование.

Я положил папку обратно на стол, прилепив к ней желтую карточку.

Желтый цвет означает «может быть».

Внезапно раздался стук в дверь.

— Открыто, — крикнул я и тут же насторожился. В этом состоянии подозрительности я теперь нахожусь постоянно.

Что там говорила Нана, когда я утром уходил из дому? «Смотри, чтобы тебя не подстрелили».

Старые привычки умирают с трудом. Нет, это был не Кайл Крэйг и не психопат из моего прошлого.

Это был мой первый пациент, вернее, пациентка.

Она заняла почти весь дверной проем, словно боясь войти внутрь. Лицо опущено вниз, ладонь сжимает дверную ручку, она пытается восстановить дыхание и сохранить при этом достойный вид.