— Ну надо же, — пробормотал Стивен.

Ингрид промолчала.

Решив, что больница и ее обитатели не представляют угрозы для пассажиров, человек в сером костюме открыл задние двери, и из автомобиля выбрались четыре человека — три женщины и один мужчина. Все они были одеты в национальные арабские одежды. Одна из женщин, очевидно, была пациенткой — остальные помогли ей войти в дверь здания.

Когда компания скрылась из виду, Данбар вытянул шею, стараясь прочитать задний номер автомобиля, но так и не смог ничего разглядеть.

— И много у вас таких пациентов… «омега»? — спросил он.

— Видимо, не так много, как нам нужно, — ответила Ингрид, сдержанно улыбаясь.

Оценив шутку, Данбар тоже улыбнулся.

— Наверное, она обратилась за помощью по поводу вросшего ногтя?

— На самом деле я не знаю. Соблюдение конфиденциальности в отношении пациентов у нас на первом месте. Персоналу сообщается только самая необходимая информация. Такой политики руководство придерживается очень строго.

— Понятно, — пробормотал Стивен. Интересно, она действительно не знает или просто прикидывается? Он подозревал, что функции Ингрид несколько шире, чем требуется от помощника руководителя.

За лимузином остановились еще два микроавтобуса — один без опознавательных знаков, другой — «рено Эспэйс», из которого выбрались шесть человек и принялись выгружать вещи. Данбар догадался, что сундуки и чемоданы — это багаж пациентки «омега». Процессом руководил человек в сером костюме. Ингрид и Стивен одновременно отвернулись от окна.

— Кто является вашим непосредственным начальником? — спросил он.

— Я являюсь помощником мистера Джиордано.

— Вы уверены, что он сможет без вас обойтись, пока вы заняты со мной?

— Он сам попросил меня помочь вам.

— Очень мило с его стороны пожертвовать вами. Он ведь наверняка очень занятой человек. — Говоря это, Стивен не отрывал взгляда от Ингрид, стараясь заметить признаки беспокойства. Он надеялся, что ее взгляд может выдать истинную причину такого «радушного приема», но ничего не увидел. Либо он действительно слишком подозрителен, либо Ингрид Лэндс великолепная актриса.

— Могу я узнать, чем вы обычно занимаетесь? — спросил он.

— Выполняю функции главного помощника мистера Джиордано и обеспечиваю согласованную работу различных отделений больницы.

— Полагаю, вы знаете, для чего я здесь?

— Независимый наблюдатель, направленный сюда правительством с целью контроля над расходованием их последних инвестиций. Своего рода хранитель народных денег.

— Почти угадали.

— Так чем же я могу вам помочь?

— Я хотел бы, чтобы вы предоставили мне список сотрудников всех отделений больницы с указанием должностных окладов, ежемесячные финансовые отчеты за последние полгода, информацию по любым неоплаченным счетам, стоимость лечения и других услуг, оказываемых больницей.

— Что ж, мы уже приготовили большинство из перечисленного вами. Вы найдете копии соответствующих файлов на дискетах, которые находятся в верхнем ящике вашего стола.

Выдвинув верхний ящик, Данбар обнаружил удостоверение личности на свое имя и пластиковый футляр с четырьмя флоппи-дисками.

— Я поражен! — сказал он с улыбкой. — Такое впечатление, что вы предусмотрели все.

— Мы старались. Люди, которые обращаются в нашу больницу, привыкли получать самое лучшее. Им это кажется само собой разумеющимся, и мы пытаемся соответствовать их ожиданиям.

— Вам нравится работать здесь?

— Абсолютно, — ответила Ингрид таким тоном, словно это был глупый вопрос. — Нас часто критикуют за то, что мы очень закрытое учреждение, но никто не будет отрицать, что больница наша просто отличная. Врачи, медсестры, даже швейцары и уборщики — все проходят тщательный отбор. Когда каждый работник знает об этом, он чувствует определенную гордость за учреждение, в котором работает, корпоративный дух, если хотите, который стимулирует людей работать как можно лучше. Это вам не какая-нибудь британская железная дорога, где все работники ощущают свою безликость, и поэтому пальцем не пошевелят ради пассажиров. Здесь все по-другому. И я считаю, что так и должно быть.

Данбар кивнул. Было понятно, что от Ингрид он не дождется пересказа сплетен или каких-нибудь скандалов. Он решил еще немного нажать на нее, чтобы посмотреть, насколько далеко простирается ее верность больнице.

— Но это все — искусственно созданная атмосфера, — небрежно сказал он.

Ингрид заглотила наживку.

— Как это?

— Сам факт, что больница частная, означает, что вы можете выбирать и подбирать себе клиентов. Это облегчает жизнь, не так ли?

— Не сказала бы, что мы выбираем и подбираем. Мы принимаем любого, кто обращается к нам, и…

— И может себе это позволить.

— Это неправда! Лечение многих наших пациентов покрывается медицинской страховкой, которую они оплачивают сами. Это их выбор. Не вижу в этом ничего предосудительного.

— И все равно, это не делает вашу больницу полноценной.

— Я не понимаю, как вы можете так говорить! — сказала Ингрид с раздражением в голосе.

— Вам не приходится оказывать услуги, которые вам не по нраву. У вас нет отделения скорой помощи, вы не лечите венерические заболевания, не заинтересованы в приеме больных СПИДом, туберкулезом или любым другим инфекционным заболеванием, а уж про болезнь Альцгеймера и другие психические заболевания и говорить нечего. «Медик Экосс» это все не нужно.

— Действительно, мы не беремся лечить все болезни, — согласилась Ингрид, обороняясь, — но у нас одно из лучших в стране отделение трансплантологии!

— Разумеется, — усмехнулся Данбар, — а также одна из лучших помощниц руководителя.

Глаза Ингрид расширились.

— Вы меня проверяли! — возмущенно воскликнула она.

Данбар чуть поднял брови и поджал губы, изображая невинность.

— Как вы могли! — улыбка, появившаяся на лице Ингрид, была слегка натянутой.

— Интересно, весь здешний персонал столь же предан больнице, как вы?

— Думаю, да. Условия работы здесь очень хорошие, зарплата намного выше среднего, продолжительный отпуск. Может быть, не следовало вам это говорить… Вы наверняка все вывернете наизнанку, — рассмеялась Ингрид.

— Вряд ли, — улыбнулся Данбар. — У меня нет такой задачи, и я действительно согласен, что если человек рассчитывает получить самое лучшее, он должен за это платить. Так, значит, у вас не бывает проблем с персоналом и сотрудники никогда не высказывают недовольства?

Ингрид нахмурилась, размышляя.

— Не припоминаю, — сказала она наконец.

Данбар сохранял выжидательное молчание.

— Хотя если подумать… был один случай, — неохотно сказала Ингрид, — совсем недавно, кстати. Медсестра отделения трансплантологии… забыла ее имя. Она так расстроилась из-за смерти своей пациентки, бедняжка, что начала городить какую-то чушь…

— Какую чушь?

— Одна из пациенток отделения трансплантологии, девочка, которая до этого долго болела, умерла после неудачной пересадки почки. Должна вам сказать, это был один из немногих смертельных исходов в этом отделении. И даже, наверное, вообще единственная смерть за все время существования «Медик Экосс».

Данбар с трудом удержался, чтобы не напомнить еще об одном смертельном исходе.

— Видимо, эта медсестра была очень привязана к девочке, — продолжала Ингрид. — Она была крайне расстроена ее смертью и наговорила кучу глупостей. Обвинила медперсонал в халатности и тому подобном.

— А что с ней было дальше?

— Учитывая обстоятельства, доктор Росс и мистер Джиордано отнеслись к ней с пониманием. Они созвали ради нее профессиональный консилиум и потратили кучу времени, но она продолжала настаивать на своих обвинениях, и в итоге, к сожалению, им пришлось ее уволить.

— Бедная женщина, — вздохнул Данбар. — Так вы покажете мне вашу больницу? — спросил он, решив не развивать дальше эту тему.

— Что конкретно вы хотели бы увидеть?

— Абсолютно все.