Данные по второй медсестре, Шейле Барнс, были очень скудными. Во время ее работы в «Медик Экосс» умер мальчик по имени Кеннет Лайнхэм — как и Эми Тисдэйл, после пересадки почки. Анализ на гистосовместимость показал, что донорский орган имеет высокую совместимость с тканями пациента, но вскоре после операции у него развилась иммунологическая реакция, которая привела к отторжению почки. Сестра Барнс, как и Лиза, заявила, что произошла путаница, и мальчику пересадили несовместимый орган. Когда в результате предварительного расследования никаких доказательств этого не обнаружилось, Шейла в знак протеста уволилась.

Данбар хорошо понимал, почему эти ситуации привлекли внимание компьютера Инспектората. Две женщины сделали почти одинаковые заявления по поводу двух различных пациентов, прооперированных в «Медик Экосс» с интервалом почти в три года, причем обе были опытными медсестрами, немало времени проработавшими в отделениях трансплантологии. Однако приходилось признать, что в обоих случаях не было совершенно никаких доказательств. На первый взгляд, утверждения обеих женщин основывались в большей степени на эмоциях, чем на чем-либо еще.

Стивен задался вопросом — а были ли какие-то другие случаи, когда у пациента развилась сильная иммунная реакция на пересаженный орган, в то время как лабораторные анализы показали хорошую совместимость. Он мог проверить это через свой ноутбук, который имел доступ к главной базе данных «Сай-Мед». Для этого нужна была только подходящая телефонная линия, а отель как раз был оборудован телефонным узлом с современным модемом.

Данбар вошел в базу данных лондонского компьютера «Сай-Мед», воспользовавшись своим кодом доступа и паролем, и начал формулировать запрос. Случаев пересадки почек было множество — за последние несколько лет эта операция стала почти рутинной. Стивену пришлось сузить параметры поиска, запросив данные о неудачных трансплантациях за последние два года. Правильная формулировка вопроса всегда была ключом к успешному поиску в базе данных. Будь у вас доступ к данным хоть всего мира, это бесполезно, если вы не знаете точно, что искать.

Поразмыслив над результатами, которые выдал ему компьютер «Сай-Мед», Стивен еще больше ограничил критерии поиска — затребовав данные по пациентам, которые умерли в течение двух дней после операции, как Эми Тисдэйл и Кеннет Лайнхэм. Затем он попытался выяснить, скольким из них была пересажена почка с гистосовместимостью не менее восьмидесяти процентов. Компьютер не нашел ни одного подобного примера.

Несколько секунд Данбар задумчиво смотрел в экран. За последние три года в Великобритании умерли только два пациента в течение двух дней после пересадки органа, имевшего высокую гистологическую совместимость, — и оба были пациентами «Медик Экосс». Совпадение? Такого не может быть, решил Стивен. Два — небольшое количество, статистически, можно сказать, ничтожное. Наверняка должны быть другие подобные случаи, может быть, при совместимости менее восьмидесяти процентов. Он задал компьютеру этот вопрос, снизив степень совместимости сначала на пять, затем на десять процентов. Два пациента «Медик Экосс» по-прежнему оставались единственными. Тогда Стивен попытался найти случаи, когда пациент умер в течение месяца после пересадки органа. Их было десять, и во всех без исключения случаях имелись другие обстоятельства, послужившие причиной смерти. Два пациента «Медик Экосс» стояли особняком. Это была загадка.

Утром Данбар поинтересовался на стойке регистрации по поводу автомобиля, арендованного им накануне, и узнал, что машина уже находится на стоянке. Подписав необходимые документы, он получил ключи от темно-синего «лендровера» шестисотой серии. Было уже начало десятого. Подумав, он решил, что рабочий день вполне может начаться без него. Стивен прибыл в больницу «Медик Экосс» примерно в десять и зарегистрировался в приемном отделении. Приятная женщина лет сорока, одетая в элегантный темный костюм и белоснежную блузку, от которых веяло холодной официальностью, сказала, что его уже ждут. Не будет ли угодно мистеру Данбару присесть?

Вскоре к нему подошла невысокая темноволосая молодая женщина, также одетая в деловой костюм, и представилась:

— Ингрид Лэндс. — Взгляд ее был уверенным и властным, рукопожатие крепким. — Пройдемте со мной, я покажу вам ваш кабинет, доктор Данбар. Вы приехали на машине?

— Да.

— Тогда вам понадобится вот это. — Она вручила ему пропуск на служебную автостоянку, уже вставленный в прозрачный пластиковый конверт, чтобы удобно было прикрепить его на лобовое стекло, и добавила: — Вам выделено место номер семнадцать позади главного здания. Там есть указатель.

— Спасибо, — ответил Данбар, впечатленный расторопностью, с которой его встретили, и радушным приемом. Он был еще более поражен, когда ему показали просторный, со вкусом обставленный кабинет, оборудованный всем, что ему могло понадобиться, включая компьютер и факс.

— Вас это устроит? — спросила Ингрид.

— Абсолютно.

— В таком случае, предлагаю вам выпить кофе, пока вы решаете, чем я могу быть вам полезной. Идет?

— Решаю, чем вы можете быть полезной? — переспросил Стивен.

— Мне поручено сопровождать вас первое время, чтобы помочь вам освоиться. Но если вы не испытываете в этом необходимости, я уверена, что мы могли бы…

— Нет, нет! — прервал ее Данбар. — Дело в том, что я просто не ожидал сотрудничества. Это очень приятный сюрприз.

На лице Ингрид появилась легкая улыбка, в которой сквозило превосходство.

— Хорошо, — кивнула она. — Так как насчет кофе?

— Черный, пожалуйста, и без сахара.

Она вышла из кабинета, а Данбар уселся за стол, размышляя о том, почему ее к нему прикрепили. Он не просил, чтобы ему выделили секретаря. Получила ли она инструкции следить за ним, или это была просто попытка произвести хорошее впечатление на инспектора?

Ингрид вернулась с чашкой кофе и поставила ее на стол. Вдохнув аромат, Стивен понял, что кофе сварен по всем правилам.

— А вы не собираетесь? — спросил он, имея в виду, что чашка всего одна.

— Я стараюсь поменьше пить кофе, — сказала Ингрид с улыбкой, показавшей неровные зубы. — Одно время я слишком увлекалась им, и нервы стали пошаливать. Я перешла на «Перье». [3]

— Тогда почему бы вам не налить себе стакан «Перье», и тогда вы сможете рассказать мне о «Медик Экосс»? А после этого, может быть, покажете мне ее… Я бы хотел окунуться в атмосферу вашей больницы.

Ингрид снова вышла. Стивен встал и подошел к окну. Ковровое покрытие было слишком мягким — оно поглощало следы, словно мокрый песок в полосе прибоя. Окно кабинета выходило на небольшую площадь перед главным входом. Центральная ее часть была расчерчена под стоянку для автомобилей и отделена желтой линией от однополосной дороги, идущей вокруг стоянки. Въезжавший через ворота транспорт направлялся влево и двигался по часовой стрелке мимо главного входа. Стивен увидел, как в ворота въехал длинный черный лимузин и, следуя по нарисованным на асфальте стрелкам, остановился у главного входа. Окна автомобиля были настолько плотно затонированы, что представляли собой зеркальную поверхность. Разглядеть, кто находится внутри, было невозможно. Бросив взгляд на номерной знак, Данбар решил, что автомобиль прибыл из какой-то арабской страны, но угол, под которым он смотрел вниз на дорогу, не давал ему разглядеть получше.

Пока он наблюдал за прибытием автомобиля, в кабинет вошла Ингрид и встала рядом у окна.

— Прибыла наша пациентка «омега», — негромко сказала она.

— Пациентка «омега»?

— Очень состоятельная дама. Для нее зарезервировано все крыло.

Передние двери лимузина открылись, и на улицу вышли два человека восточной внешности, одетые, однако, по-европейски. Судя по униформе, один из них был водителем. Второй, коренастый мужчина в светло-сером переливающемся костюме, огляделся вокруг, пряча глаза под зеркальными солнцезащитными очками, затем взялся за ручку пассажирской двери. Вторая рука его оставалась в кармане пиджака.