Прежде чем мы начнем препарировать страх, следует конкретизировать некоторые термины, ибо язык страха чрезвычайно богат, но недостаточно хорошо систематизирован. Такие слова, как „стресс“, „тревога“, „испуг“, „избегающее поведение“, „стыд“ и многие другие, требуют четкого определения. Сейчас я попытаюсь пояснить некоторые из них. Поскольку книга посвящена страху, начнем с него, но прежде кое-что уточним. Существует ли определение страха? Можно ли вообще дать определение чувству? Ведь чувства — понятия тонкие, сложные, крайне индивидуальные, подвижные. Прежде чем искать определение эмоциям, нужно допустить, что они имеют, во-первых, четкие границы, а во-вторых — словесное выражение. Исследователи, достойные самой высокой оценки, — П. Н. Джонсон-Лэард и Кит Оутли — считают, что существует пять базальных универсальных эмоций: печаль, радость, гнев, страх и отвращение. Сами они первичны, но на их базе развиваются более сложные эмоциональные процессы. Известно, что лингвисты делятся на оптимистов и пессимистов. Первые, к которым отношусь и я сам, полагают, что любая вещь имеет точное определение, позволяющее избежать противоречий или путаницы. А вот пессимисты убеждены, будто бытие и язык разделяет непреодолимая пропасть и поэтому попытки подобрать определение феномену — это акт насилия. Свой подход к подбору терминов я изложил в книге „Словарь эмоций“, написанной в сотрудничестве с Марисой Лопес Пенас.

Читатель уже знает, что определение чувства представляет собой „краткое повествовательное изложение“. Как учит логика, определение содержит указание на ближайший род, то есть на принадлежность к более обширной группе, а также на видовое отличие предмета, иначе говоря — на признаки, выделяющие его из общего ряда. В классическом определении человека („разумное животное“) „животное“ следует понимать как родовую принадлежность, а „разумное“ как видовое отличие. Однако подобный подход представляется несколько упрощенным, когда речь заходит о чувствах: их целесообразнее описывать через фабулу, в которой присутствуют субъект (ведь эмоции субъективны), внешний фактор, эмоциональный опыт и ответный импульс. Схема всех этих повествований такова: субъект… внешний фактор… проявление эмоций… мотивация.

 В качестве примера рассмотрим ярость: человеку наносят обиду (вызывая раздражение, возбуждение, физический дискомфорт) и у него появляется желание ответить обидчику, дать выход чувствам.

Добавлю кое-что еще о терминологии чувств, поскольку это представляется мне важным для их анализа. По моему мнению, эмоциональный опыт в силу его крайней изменчивости легче описывать с помощью трех пар первичных свойств: приятный — неприятный, привлекательный — отталкивающий, тревожный — успокаивающий. Эти семантические единицы непосредственно связаны с жизненным опытом и не могут быть определены посредством более простых терминов. Существуют и дополнительные аспекты, помогающие уточнить характер эмоций: интенсивность, физиологические реакции, стихийность или подконтрольность, угнетение или активация нервной системы, зависимость или независимость от чужого поведения.

Вот теперь мы можем дать определение страху. Субъект испытывает страх, когда некая опасность вызывает у него острое чувство беспокойства и неприязни, активирует вегетативную нервную систему, оказывает отрицательное воздействие на пищеварительную, сердечно-сосудистую и дыхательную систему; ситуация выходит из-под контроля, и вступает в действие один из сценариев: бежать, бороться, замереть, покориться.Газель убегает, бык нападает, жук притворяется мертвым, а волки при встрече с доминирующим самцом демонстрируют подчиненное поведение. Мы, люди, умудряемся сочетать все эти варианты.

Нервная система активирована, чувства обострены, внимание приковано к возможной угрозе, мышление либо замедляется, либо становится хаотическим, напряжение растет. Наблюдается ряд вегетативных проявлений: ускорение сердечного ритма, затрудненность дыхания, нарушение функций органов пищеварения, сексуальные расстройства, бессонница и так далее. Потеря контроля над ситуацией часто вызывает ощущение неуверенности, уязвимости.

Все эти признаки — угнетенность, беспокойство, настороженность, сужение внимания, напряженность, вегетативные нарушения — являются общими для тревогии страха, но могут также наблюдаться и при состояниях, вызванных нарушением баланса химических веществ в организме, таких, например, как абстинентный синдром у токсикоманов, гипертиреоз и даже чрезмерное потребление кофе. Значит, следует внести ясность, чтобы в дальнейшем избежать путаницы. Например, в Справочнике по диагностике и статистике психических расстройств есть большой раздел, посвященный тревожности, в который включены также страхи и генерализированное тревожное расстройство. То есть термин тревога употребляется для обозначения как родовой, так и видовой принадлежности, что является логической ошибкой. Так что пока другой классификации не существует, я предлагаю свою собственную:

Как видите, есть некая черта — беспокойство, волнение или нервозность, — общая для нескольких эмоций. В первую очередь следует отметить, что беспокойство может быть как приятным, так и неприятным. Нетерпение перед поездкой, какое-то непреодолимое желание, взволновавшая нас хорошая новость — все это вызывает сладостную дрожь возбуждения, которую люди всячески стремятся испытать. Дети не могут уснуть, не в силах усидеть на месте в ожидании новогодних подарков. Дивное состояние! Предвкушая встречу с возлюбленной, юноша ощущает приятный трепет. А вот неприятное беспокойство мы будем называть тревогой. Как возбуждение, так и тревога сопровождаются повышенной концентрацией внимания и активацией центральной нервной системы, а также реакцией пищеварительных и дыхательных органов, сердечнососудистой системы. Восхитительная образность человеческого языка передает эти ощущения: „захватывает дух“, „перехватывает дыхание“ и у того, кто испытывает некое страстное желание, и у того, кто терзается тревогой. Американский психолог Томкинс доказал, что волнение, страх и ужас, вызванные неожиданным событием, представляют собой три уровня активации нервной системы. Так что наши мнения созвучны.

Феноменологическое родство приятного и неприятного беспокойства, возбуждения и тревоги, приводит к тому, что для человека иногда мучительно и то и другое. Как мы вскоре увидим, бывают люди, чье душевное равновесие настолько хрупко, что любое возбуждение оборачивается для них тревогой. Такие личности предпочитают не ездить в отпуск, лишь бы не менять привычной обстановки, избегают шумных торжеств и даже страшатся жизненного успеха. Другие же, так называемые emotion seekers, искатели острых чувств, испытывают радостное возбуждение от приключений, которые у остальных смертных вызвали бы панический ужас. Помню, некий мореплаватель-одиночка рассказывал мне о пережитых страхах и о горячем желании вновь испытать их, немедленно возникавшем по прибытии в порт. Из века в век поэзия воспевала войну, пыл сражения — одним словом, все, что превращает опасность в вожделенный риск. Широко известный закон Йеркса—Додсона говорит, что биологическое состояние возбуждения ( arousal), нервного напряжения у одних людей улучшает результаты, а у других ухудшает. Некоторым студентам волнение на экзамене идет на пользу, а некоторым мешает сосредоточиться.