— Если работа вам так нравилась, почему вы вернулись домой?
Барбара опустила глаза.
— Моя подруга вышла замуж. А ловцу шаров не так уж и нужна была деревенская девушка. Потом я познакомилась с одним пожилым мужчиной, которому понравилась, вот только… выяснилось, что он женат. Короче говоря, я вернулась домой… Зачем я вам все это рассказываю? Наверное, мне и впрямь не с кем в последнее время поговорить.
— А ваша мать?
— Элис всегда занята, — проговорила Барбара, передернув плечами.
— Вы должны радоваться, что занимаетесь творческим делом. Не зарываете в землю свой талант. Наверное, это приносит удовлетворение, — сочувствуя ей, произнёс Квиллер.
— Этого мало. Беда в том, что у меня нет никого, кто бы мне по-настоящему нравился!
На въездную дорожку свернул грузовик.
— Вот и Элис, — сказала Барбара. — Надо вытряхнуть пепельницу.
Квиллер возвращался в город, размышляя о том, что печальная история бывшего ловца шаров, хоть она и не совсем подходит для его колонки, гораздо интереснее, чем конструкция и работа старинных прялок.
В Мусвилле он решил дождаться грузовика из Пикакса, который привозил газеты; в выпуске за понедельник должна быть его рецензия на спектакль, а кроме того, сообщение о закрытии дела об исчезнувшем туристе и что-нибудь об утонувшем юноше с Гранд-острова. Квиллеру любопытно было знать, возымело ли какой-либо результат его замечание Арчи о том, что газета даст об этом происшествии разве что крохотную заметку. Скорее всего, нет. Грузовик из типографии по понедельникам опаздывал — это нарушение порядка Квиллер приписывал эпидемии гриппа, похоже охватывавшей в понедельник все учреждения. К счастью, время можно было убить в отеле «Северные огни», открытом круглосуточно все семь дней в неделю. Отель напоминал маяк в дремлющем по понедельникам курортном городке, когда все заведения закрыты. Можно было купить журнал в холле, поболтать с портье, посидеть на задней веранде и посмотреть, что происходит на пристани, или поесть — не очень, правда, вкусно, но вполне прилично. Супружеская пара, которая владела отелем, старалась изо всех сил. Уэйн Стэйси был невероятно добросовестным человеком, а его жена — сострадательной женщиной; она скорее готова была лишиться клиентов, чем уволить старого повара до его выхода на пенсию. Горожане свыклись с заурядной пищей, а отпускники даже усматривали в ней местный колорит.
Квиллер, в очередной раз удивившийся тому, что историческое здание до сих пор не сгорело и не сползло в озеро, поднялся по широкой деревянной лестнице на большую веранду, с которой хорошо просматривалась Мейн-стрит.
— Пришли на ланч? — приветствовала его в холле миссис Стэйси.
На ней был брючный костюм нейтрального цвета, как и всегда, она выглядела деловито, но к посетителям обращалась по-семейному. Квиллеру показалось, что утолить его голод ей хочется гораздо больше, чем заработать денег.
— Я бы съел сандвич, — сказал он. — А что делает над озером эта стрекоза?
Вдали над водой описывал широкие круги вертолёт шерифа.
— Похоже, что с какой-то лодкой авария. Надеюсь, ничего серьёзного. Кстати, помните женщину, с которой вы вчера разговаривали в кофейном зале? Она приходила сюда ещё дважды.
— Наверное, понравилась ваша еда, — неопределённо отозвался Квиллер.
— Не знаю. Она ест как птичка.
Квиллер получил сандвич с ветчиной и сыром, тарелку томатного супа со сметаной и, поскольку понедельничные газеты ещё не прибыли, уселся на ветхом стуле на веранде и стал наблюдать за суетой на озере.
Вертолёт по-прежнему продолжал кружиться, и через какое-то время у Квиллера возникло беспокойство относительно его миссии. Он несколько раз погладил усы, и его подозрения подтвердились, когда к концу главного пирса подъехала машина «скорой помощи». Большой катер с кабиной на высокой скорости двигался к берегу. Когда он причалил, на мостки выпрыгнул помощник шерифа и стал что-то обсуждать с медиками. Выкатили складное кресло на колесах, и вскоре с катера помогли спуститься молодой женщине, одетой как для прогулки по воде, в тёмных очках и в кепке с длинным козырьком. По её виду не было заметно, что она больна или ранена, но тем не менее её усадили в кресло и отвезли в отель.
К этому моменту любопытство Квиллера превысило его интерес к газетам. Он вернулся в холл как раз вовремя, чтобы увидеть, что дверь лифта открыта и один врач направляется к комнате управляющего, а другой находится в лифте вместе с женщиной, которая тёмные очки так и не сняла. К лифту быстро подошла миссис Стэйси, и началась пантомима: вопросы, обсуждения, настояния, отказы. В результате миссис Стэйси поспешила обратно в свой кабинет, а лифт отбыл вместе с женщиной и двумя сопровождающими.
Захваченный происходящей мелодрамой, Квиллер расположился так, чтобы видеть одновременно и лифт, и кабинет управляющего. Миссис Стэйси говорила с кем-то по телефону; судя по её нервной жестикуляции, разговор был срочный и неприятный. Стрелка на лифте показывала, что кабина остановилась на третьем этаже. Миссис Стэйси выскочила из кабинета и побежала вверх по лестнице, а кабина лифта тем временем спустилась вниз вместе с медиками и сложенным креслом на колесах.
Газеты всё ещё не прибыли, и портье объяснил Квиллеру с хитрой улыбкой:
— Обычно грузовик скидывает первую кипу газет здесь, вторую — у аптеки, а третью — у таверны, где шофер перекусывает. Возможно, сегодня он проделывает всё в обратном порядке.
Квиллеру надоело ждать газету, но разыгравшаяся перед ним сцена разбудила его любопытство. Вскоре он увидел, как в здание влетел Дерек Каттлбринк и бросился вверх по лестнице, после чего по той же лестнице торопливо спустилась миссис Стэйси. Вид у неё был невероятно взволнованный.
— Миссис Стэйси! — окликнул её Квиллер. — Что случилось? Не могу ли я чем-нибудь помочь? — Этот пароль обычно развязывал людям языки.
— Пойдёмте в кабинет, мистер К., выпьем по чашке кофе, — проговорила миссис Стэйси. — Мне нужно подкрепиться. Как жалко эту бедную женщину! — Она обвела взглядом холл. — Вон мой муж. Хорошо, что он вернулся… Уэйн! Уэйн! Иди сюда!
Хозяин отеля подошёл к ним, кивнул Квиллеру.
— Только что из Пикакса. Нюхом чую дурные новости, не успел поставить машину, а вокруг толпятся люди, глазеют непонятно на что, вид дикий. Что случилось?
— Один из наших постояльцев утонул! — сказала его жена. — Оуэн Боуэн!
— Не может быть!.. Неужели он прыгнул с лодки, чтобы поплавать? Я ведь предупреждал его! Какая самоуверенность! Подробности известны?
— Немного. Они вдвоём с миссис Боуэн вышли в свой выходной день на катере, и вскоре она попросила по радио о помощи. Патрульный катер шерифа привёз её и прибуксировал их катер. Вертолёт ищет Боуэна уже больше часа.
— Где она сейчас?
— Наверху. Она отказывается от помощи врача — боится, что он сделает ей укол. Очень нервничает и не хочет ничего принимать внутрь.
— У неё есть в городе друзья? Эта пара была не очень-то общительной.
— Не знаю, — произнесла миссис Стэйси. — Она попросила меня позвонить заместителю управляющего. Я с огромным трудом нашла его.
Уэйн Стэйси, который был председателем Торговой палаты, проговорил:
— Интересно, может ли палата чем-нибудь ей помочь? Ресторан, скорее всего, больше не откроется. После всего того, что мы сделали! Позор и ужас!
Тут впервые заговорил Квиллер:
— Стержень, на котором всё держится в их ресторане, — это повар, а она настолько предана своей профессии, что вполне может продолжать самостоятельно. Дерек Каттлбринк управлялся во время ланча, а теперь он мог бы взять на себя обе смены — после того, разумеется, как отыграют пьесу, где у него главная роль.
— Да, но хватит ли у бедной женщины силы воли? — беспокоилась миссис Стэйси.
— Вы ведь знаете поговорку, — напомнил ей Квиллер. — Работа — лучшее лекарство, а Дерек называет её трудоголиком. Уверен, что после небольшого перерыва ресторан снова заработает.
