— Да.

— Ты веришь, что я буду следовать твоим правилам? — прошептал Рейнло.

Его пальцы мягко потянули вниз ткань платья, обнажая плечо. Новая волна дрожи прокатилась по телу Антонии, обдавая жаром, воспламеняя. В неумолимых руках Рейнло она все ближе подступала к грани безумия. Ей следовало начать этот разговор раньше, когда маркиз стоял в десяти футах от нее.

— Мне придется довериться тебе, — с горечью произнесла она. — Разве у меня есть выбор?

— Несчастная Жанна д’Арк, бесстрашно идущая на костер.

Насмешка в голосе маркиза на мгновение вернула Антонию к реальности. Она собрала всю свою решимость.

— Надеюсь, ты… вы никогда не воспользуетесь мной как оружием против Касси, даже если ославите меня на весь свет, рассказав о моем позоре.

— Как дурно вы обо мне думаете, милая мисс Смит! Выходит, по-вашему, я отъявленный интриган?

— Да, — со вздохом признала Антония.

В ответ Рейнло легонько куснул ее за шею. Антония сжала бедра, пытаясь унять жар, охвативший ее плоть, но желание разгорелось еще сильнее. Она едва владела собой. Ей не терпелось договориться об условиях, она боялась лишиться чувств.

— Мудрая женщина. — Рейнло поцеловал местечко, которое только что куснул. — И все же ты еще здесь.

Его пальбы пробежали по ребрам Антонии и остановились у самой груди. Даже сквозь одежду его прикосновения обжигали.

— Мудрой меня не назовешь.

Антония пыталась стряхнуть наваждение, привести в порядок разбегающиеся мысли, но тело ее горело огнем, ей мучительно хотелось ощутить, как ладони Рейнло сжимают ее грудь.

— Даю тебе слово: мой интерес к тебе никак не связан с Касси.

— Спасибо, — прошептала Антония.

Однако Рейнло продолжал говорить:

— Но это не помешает мне добиваться мисс Демарест.

Антония оцепенела. Где же ее гордость? Ей следовало броситься прочь, как только Рейнло признался, что собирается увиваться за другой женщиной. Но, к несчастью, Антония зашла слишком далеко, чтобы отступать. Она была не в силах побороть желание.

— Я не позволю тебе причинить ей боль.

— Не сомневаюсь, ты сделаешь все, что в твоей власти. — Суровый тон Рейнло составлял резкий контраст с легкими прикосновениями его рук к налившейся тяжестью груди Антонии. — Это все?

Все ли это? Пробираясь сквозь туман наплывающего блаженства, Антония пыталась ухватить мысль, которая все ускользала.

— Тебе придется позаботиться о том, чтобы я не осталась с ребенком.

Ласковые пальцы Рейнло, дразнившие и мучившие Антонию, замерли. Несколько долгих мгновений он смотрел на нее сквозь темноту.

— Разумеется.

— И только? — изумленно отозвалась Антония. — Просто «разумеется»?

— Ну, я сделаю все возможное. Совершенной защиты быть не может.

Воздух между ними был пронизан предвкушением. Рейнло обхватил Антонию за талию.

— Еще условия? Может, хочешь получить письменные заверения?

— Для тебя это просто игра, — с горечью проговорила Антония, впившись пальцами в его плечи.

Она не обольщалась мыслью, что этот мужчина станет обременять себя соблюдением правил, но сейчас ей было все равно.

Шагнув вперед и разом преодолев разделявшее их расстояние, Рейнло произнес глухим, срывающимся голосом:

— Это давно перестало быть игрой.

Рейнло одним резким движением притянул Антонию к себе. У него кружилась голова от дразнящего запаха ее тела, он сдавил ее в объятиях, заставляя ощутить всю силу его желания. Теперь эта женщина была в его власти, и он не собирался отпускать ее.

Антония сдавленно вскрикнула, когда губы Рейнло жадно завладели ее губами, а язык, дразня и жаля, властно скользнул теплую глубину рта. Этот поцелуй был полон исступленной страсти — так целуют не робких девственниц, а многоопытных куртизанок.

Голос рассудка приказывал Рейнло остановиться: Антония невинна, ей незнакомо безумие страсти, ее следует медленно завоевывать, терпеливо соблазнять, — но распаленный долгим ожиданием Николас, всегда считавший самообладание главным своим достоинством, не мог справиться с собой. Слишком силен был терзавший его голод.

Антония замерла, трепещущая, неподвижная. Признавшись Рейнло, что желает его, она будто разом лишилась сил. Николас крепче сжал ее в объятиях. Антония по собственной воле шагнула в логово льва, и если хищник сожрет ее, винить ей некого, кроме себя.

Даже оцепеневшая, она была восхитительна. Самая очаровательная женщина из всех. Голос здравомыслия убеждал Рейнло, что Антония — нетронутая девственница — требует бережного обращения, грубый натиск испугает ее. Но, к своему стыду, он не находил в себе сил остановиться.

Впервые в жизни он не мог совладать с собой. Желание клокотало в нем. Он с силой прижал к себе Антонию. Теперь их разделяла лишь одежда, но это препятствие казалось невыносимым.

«Довольно. Ты должен остановиться».

Внезапно Антония обвила руками его шею и, глухо застонав, с неожиданной страстью ответила на поцелуй. Из груди Николаса вырвалось рычание. Сдавив Антонию в объятиях, он с силой прижался бедрами к ее бедрам. Даже сквозь юбки ощущение близости ее тела отозвалось в нем вспышкой палящего пламени.

Прежде их ошеломляющие, головокружительные поцелуи были полны страсти, но этот… Казалось, земля разверзлась у ног Рейнло, его поглотил бурлящий поток. Огненный вихрь вознес его к небесам. Николас всегда знал, что Антония — необыкновенная женщина, однако могучий ураган забросил его, завзятого распутника, в неведомую, незнакомую вселенную.

Рейнло неохотно оторвался от губ Антонии. Должно быть, ему все же удалось сохранить крупицы рассудка. Даже в порыве безумия он не мог овладеть ею здесь, на земле. Только не в этот раз, ведь это ее первая близость с мужчиной.

Подхватив Антонию на руки, Николас стремительно взбежал по ступенькам.

В летнем домике царила темнота. На мгновение Рейнло испытал разочарование: ему не хватало света. Он хотел бы заглянуть Антонии в глаза, убедиться, что она сгорает от страсти. Как и он сам.

В следующий раз…

Прижимая к себе Антонию, он вновь поцеловал ее. Его сердце так бешено колотилось, что, казалось, он не доживет до утра. Дурманящий запах Антонии кружил ему голову. Именно такой Рейнло всегда представлял себе эту женщину: прекрасной богиней, ненасытной любовницей, готовой утолить его страсть.

Скорее благодаря везению, нежели расчету — в эту минуту Рейнло не способен был рассуждать, — он наткнулся на покрытую подушками скамью, тянувшуюся вдоль стены. Резким нетерпеливым движением опустив Антонию, он рванул вверх ее юбки, а в следующее мгновение накрыл ее своим телом.

Голос рассудка возмущенно кричал, что следует быть нежнее, но Рейнло был глух к его увещеваниям. Следуя властному зову желания, он отбросил осторожность и рассудительность. Даже слабые укоры совести, о которой он давно успел забыть, больше не задевали его. Он слишком долго добивался Антонии. Целую вечность. Но теперь эта женщина будет принадлежать ему, и на этот раз ничто его не удержит.

Дрожащая ладонь Николаса скользнула вверх по гладкому бедру Антонии и на мгновение замерла, коснувшись обнаженной плоти. У него перехватило дыхание. Безрассудная мисс Смит не надела панталоны. Слава Всевышнему. Должно быть, она знала заранее, какая участь ожидает ее.

Боже, какое безумие! Задыхаясь от страсти, Антония обвила ногами бедра Рейнло. Жаркая волна ее мускусного аромата коснулась его ноздрей, пробуждая звериный голод. Антонию захлестывало желание, об этом кричало ее тело. Николас шумно вдохнул, наполняя легкие божественным запахом женской плоти.

— Подожди… — хрипло прошептал он, пытаясь стянуть рубашку через голову.

— Нет, — простонала Антония, выгибая спину. — Довольно ждать.

Вцепившись в ворот его рубашки, она разорвала тонкий батист, прижала ладони к тяжело вздымавшейся груди и приникла губами к его пылающей коже. Зубы сдавили сосок, и у Рейнло вырвался глухой стон.