Некоторые вели себя как женщины: кокетничали, дразнились или изображали покорность. Другие вели себя по-мужски, размахивали руками и черными окладистыми бородами, рыгали, попивая греческое вино. Увидев все это, я понял, что, несмотря на различия между мужчинами и женщинами, мужчинам просто необходимы женщины. Без них существование теряет смысл и краски. Становится невообразимо тусклым. Если слабого пола вдруг не будет, мы попытаемся его изобрести. И потерпим неудачу.
Итак, вот мой ответ. Какие бы сомнения ни одолевали меня по поводу брака, сколько бы я ни переживал о своем эгоизме и различиях между полами, мужчины и женщины нужны друг другу, очень нужны. А мне, в частности, нужна подруга, потому что «без нее мне жизнь не мила», как однажды сказал Кингсли Эмис.
Так что же делать? Не знаю. Необходимо по крайней мере взять себя в руки. И написать пару писем. Потому что — чем черт не шутит? — вдруг однажды я напишу такой же девушке, как я, и мы сможем быть безответственными и бестолковыми вместе.
И еще — схожу куплю кактус.
Увидимся, Мармадюк Скью?
Вильма в поисках Фредди Флинстоуна. Подойдет только настоящий пещерный человек. С личным бронтозавром.
Хм, а что — любопытно. Мне нравится слово «пещерный человек». В нем есть намек на умышленную покорность, и этот намек кажется мне весьма сексуальным. Должно быть, в моих грубых мужицких хромосомах засела крупица неандертальской ДНК. И чувство юмора у нее есть: может, она будет повеселее Сандры.
Открыв почтовую программу, я пишу Кейт подобающий ответ:
У меня есть не только бронтозавр, но даже дубина и… э-э… как назывались эти машины с каменными колесами? Не желаешь взглянуть на мою медвежью шкуру?
Письмо явно идиотское, настолько идиотское, что ответ может и не прийти. Впрочем, мне плевать: до смерти надоели долгие переписки.
Два часа спустя (всего два часа!) я получаю ответ. Сообщение довольно туманное, и в нем столько двусмысленных шуточек о динозаврах, что примерно час я думаю, что на это сказать. И тут приходит второе письмо:
Ужас, ну я и глупость сморозила!!!! Ума не приложу, что смешного во Флинстоунах?!!!!! Черт с ними. Мне показалось, ты ничего. Надеюсь, ты не подумаешь обо мне плохо, но… как насчет выпить? Ржунимагу!
О’кей. Неожиданный поворот дела. Я вновь открываю профиль Кейт. Тридцать лет, среднего телосложения, родом из Англии. Работает официанткой, но учится на юриста. И вдруг я замечаю графу, которой не видел раньше: «Вы любите сексуальные приключения? — Очень».
«Очень»?! Нестандартный ответ, прямо скажем. Мало кто напишет подобное в своей анкете, и, признаться, раньше я избегал таких женщин. Слишком они прямолинейны. Но недавно я обнаружил в себе приключенческий запал, почти как в школе перед летними каникулами.
Еще два письма, и мы назначаем встречу в баре на западе Лондона, рядом с Фулем-роуд. Кейт сказала, что будет в желтой рубашке, поэтому я сразу нахожу ее среди других посетителей. Рубашка у нее кислотного цвета, ничего ярче в этом хмуром и грязном баре просто нет. Кейт сидит за стойкой, курит и пьет пиво. На ее лице уже играет полупьяная улыбка.
— А! — говорит она, когда замечает мой растерянный взгляд. — Вечно я нервничаю на свиданиях, вот и пью столько! — Тихо рыгает.
Я не знаю, что и подумать. Кейт хорошенькая, крепкая, с темными волосами и пухлыми губами. Обтягивающие джинсы. В ней есть что-то от мужчины, но и сексуальности не занимать. Жизнь у Кейт была насыщенная.
— Ну так вот, я подумала: на хрен мне этот универ? И отправилась путешествовать по стране. Зря, конечно. Кем только ни работала с тех пор, нигде не задерживалась надолго… Сейчас учусь на юриста. Да уж, этому миру не хватало только еще одного гребаного юриста…
Кейт ругается вовсю, что правда то правда. И я опять не знаю, как реагировать. Раньше я любил повторять, будто женщинам можно ругаться только в постели, а мужчинам — плакать только на войне. Наверное, я хотел показаться продвинутым и зрелым, а может, просто не знал, что сказать. Грязные словечки будто бы составляют неотъемлемую часть самой Кейт — отвязной, смешной, искренней и сексуальной.
Ей нравится, что я писатель.
— Как там говорила Джилли Купер? «Повезло той девчонке, которая заполучит умника!»
Она заливается смехом, икает, извиняется и тут же сообщает, что ее отец — художник. А потом вносит дельное предложение:
— Ну что, пойдем ко мне и напьемся?
Киваю. А что, почему бы и нет? Без церемоний так без церемоний. Мы встаем и выходим на пахнущую пиццей Фулем-роуд. По дороге Кейт берет меня за руку. Искренняя… Ну-ну. Через десять минут мы у нее дома: квартира выглядит так, словно пару часов назад здесь побывала тайная полиция, а потом — грабители: всюду валяются туфли, скомканная одежда на стульях, в камине пачка кукурузных хлопьев, на магнитофоне — гора книг, а на подоконнике выстроились в ряд несколько винных бутылок. Стену украшает огромное старинное зеркало — в раму небрежно воткнуты приглашения на свадьбу.
Кейт на миг останавливается и окидывает взглядом весь этот кавардак.
— Ух, слава богу, завтра придет уборщица… — И взрывается резким хохотом.
Мне нравится ее смех, в нем сочетается девичья веселость и грубый нрав… Осмотрев комнату еще раз, замечаю, что она не такая уж грязная, скорее здесь просто беспорядок. Квартира Кейт похожа на нее саму — такая же откровенная и тем приятная: «Привет, меня зовут Кейт. Если я тебе не нравлюсь — проваливай».
Через несколько секунд моя новая подруга вваливается в комнату с двумя большими стаканами джина (дорогого). Бросает в него лед, наливает тоник («Это тебе не дерьмо без сахара, плевать я хотела на свой толстый зад!»). Потом спрашивает, не хочу ли я выкурить косячок.
Порывшись за книгами по искусству, Кейт достает пакетик с табаком и травкой. Я отказываюсь, сославшись на то, что от марихуаны меня клонит в сон либо бросает в параноидальный бред. Ничуть не растерявшись, Кейт ухмыляется и курит сама, прикладываясь то к косячку, то к джину. Полчаса мы болтаем ни о чем, смеемся, я изрядно напиваюсь под эмбиент из колонок, а она все сильнее обкуривается (признаться, ее травка приятно пахнет). Потом Кейт зловеще хихикает и смотрит мне прямо в глаза:
— Слушай, не хочешь заценить мое новое бельишко?..
«Новое бельишко»? Прежде чем я успеваю придумать ответ, она кладет руку мне на ногу…
— М-м-м-м-м-м-м-м-м… — больше Кейт ничего сказать не может, потому что жадно целует мою шею.
Что ж… А, к черту все! — как сказала бы сама Кейт.
— На столе или на кровати? — Честно говоря, я не привык задавать такие вопросы на первом свидании.
Кейт склоняет голову набок, ее затуманенные глаза полуприкрыты.
— М-м, наверное, на кровати… На столе тонна учебников по праву.
Отлично.
Меня приятно удивляет ее спальня. Там прибрано, горит мягкий свет, на стене очередное старинное зеркало и искусственная тигровая шкура. Еще в глаза бросается вибратор на прикроватной тумбочке.
Стараясь на него не пялиться, я стягиваю рубашку. Мы с Кейт целуемся. Потом ловко сбрасываем оставшуюся одежду, но прежде чем приступить к делу, голая Кейт открывает тумбочку, выставляя напоказ кучу презервативов, еще один вибратор, бархатные наручники…
Да уж, вот это скромница! Рассмеявшись, она хватает пригоршню презервативов — точь-в-точь ребенок, дорвавшийся до конфет. Разбрасывает их по кровати.
— Выбирай!
Десять минут спустя мы занимаемся сексом. Все просто великолепно — такое ощущение, что мы двигаемся в одном первобытном танце.
Потом Кейт вдруг переворачивается на живот и говорит:
— Давай в жопу?
Черт. Черт-черт-черт-черт!
Тайм-аут!
Я хмурюсь, глядя на замершую в ожидании Кейт и ее белые ягодицы, похожие на два снежных холма с высоты птичьего полета. Мне очень нравится ее попка, но что делать дальше, я не знаю, потому что… видите ли, я не люблю анальный секс. Пусть у меня есть кое-какие извращенные склонности вроде порки, секса под открытым небом или связывания, однако анал к ним не относится. Наверно, я слишком брезглив.
