– Видишь ли, если я тебя развяжу, – произнес Уиллис, почти касаясь губами ее губ, – ты можешь оказать мне сопротивление.
С этими словами он достал револьвер и медленно провел дулом ей по подбородку, затем по шее, все ниже и ниже. Окаменев от ужаса, Серена следила за его движениями. Наконец, скользнув по кружевному краю лифчика, холодное дуло уперлось ей в грудь. Ее тотчас всю передернуло, с головы до ног. Уиллис заметил это и гнусно осклабился.
– Как, нравится, леди Серена? – спросил он и погладил револьвером ей сосок. – Погоди, сейчас тебе понравится еще больше.
С этими словами он положил свой «тридцать восьмой» на кровать. Серена облегченно вздохнула. Увы, уже в следующий миг Уиллис грубо схватил ее за волосы и повалил на матрас. Обдав ее алкогольными парами, он склонился над ней, как какой-нибудь монстр из ужастика – губы искривлены в злобной усмешке, один глаз заплыл и не открывается. Издав низкий горловой звук, что-то вроде кудахтанья, Уиллис поднял над ней бутылку виски. Серена вся напряглась и даже зажмурила глаза, ожидая, что он ударит ее, но нет, никакого удара не последовало. Виски вылилось ей на грудь, намочив лифчик, и ручейками сбежало с боков. В нос ей ударил крепкий алкогольный дух.
Уиллис склонился над ней и, взяв сосок в рот, принялся сосать его сквозь тонкую ткань лифчика. Затем он просунул ей между бедер колено, развел ноги и всем своим весом навалился на нее сверху. Серене в живот уперся его набухший член.
К ее глазам тотчас подкатили предательские слезы. Она заморгала, пытаясь побороть их. Увы, все ее надежды на спасение были раздавлены тушей Джина Уиллиса. Наверно, у нее был шанс спастись, но она его упустила. Боже, даже в самом страшном сне она не могла бы представить себе, что в последние минуты на этой земле ей придется терпеть такое унижение. Как это горько – уйти из жизни, зная, что тебя изнасиловали…
Закрой глаза и думай об Англии, как говорили себе женщины Викторианской эпохи, вынужденные терпеть секс с нелюбимыми мужьями. Закрой глаза и думай о Лаки. Уиллис, жадно причмокивая, продолжал чавкать ее сосок, а его член тем временем все сильнее упирался ей в низ живота. Слезы обиды и унижения щипали ей глаза, и Серена, чтобы их побороть, до крови прикусила губу. В следующий миг ее всю передернуло от омерзения, а к горлу подкатился комок тошноты. Ощущение было такое, будто ее выкатали в дерьме.
– Эй, а кто сказал, что ты будешь первым? – подал от двери голос Перре, а в следующий миг он сам вырос позади Уиллиса. Его глаза с тяжелыми веками были прищурены, нижняя челюсть рассерженно дергалась из стороны в сторону, а вместе с ней и усы у него под носом. В руках у него по-прежнему был зажат пистолет, но нервное подергивание, похоже, передалось и его пальцам.
Уиллис оторвал голову от груди Серены, однако не удостоил своего сообщника даже взглядом.
– Ясказал, что буду первым, – прорычал он. В голосе его слышалась угроза.
Серена приоткрыла глаза и теперь с интересом наблюдала за Перре. Тот вспыхнул, а его губы задергались, как будто он раздумывал, что сказать в ответ. Взгляд Перре был прикован к ее груди, отчего животный блеск в его глазах сделался еще сильнее.
– Ты же мне обещал, что первым дашь ее мне.
– Ага, как же. Держи карман шире, – буркнул Уиллис, вновь наваливаясь на Серену всем своим весом и игнорируя присутствие напарника.
– Неправда, обещал! – стоял на своем Перре. – Ты сказал, что дашь мне попробовать ее первым.
– Похоже, его обещания ничего не стоят, – подала голос Серена, чувствуя, как в ней вновь просыпается надежда. Сейчас ее единственным оружием было умение манипулировать сознанием других. Так почему бы ей не попробовать столкнуть этих двоих лбами? Тогда у нее появится пусть даже крошечный шанс уйти отсюда живой. Ведь даже самый крошечный шанс – это лучше, чем никакой.
– А ты помолчи! – злобно рявкнул на нее Уиллис.
– С какой стати я обязана вас слушать? – парировала Серена. – В конце концов, пистолет в руках у него.
– Верно, – тотчас же поддакнул Пу и погладил дуло своей пушки. – У меняв руках пистолет, а не у тебя. Слезай с нее. Я попользую ее первым.
– Иди в задницу!
– Эй, я могу и выстрелить, ты, ублюдок! – и Перре помахал пистолетом, как будто и впрямь собрался выполнить свою угрозу. Однако нажимать на спусковой крючок не стал, а просто ткнул сообщнику дулом в спину.
Уиллиc грязно выругался сквозь зубы.
– Ну, ладно, уговорил. Дай только мне встать.
Перре отступил и опустил пистолет. Уиллис медленно поднялся, поправил джинсы и одарил Перре злобным взглядом. Но уже в следующий миг с удивительной для его габаритов ловкостью выдернул пистолет из рук Перре и, схватившись за дуло, словно бейсбольной битой, замахнулся, норовя рукояткой ударить коротышку по голове. Правда, тот успел присесть, и удар пришелся мимо.
– Ты, безмозглый кусок говна! – крикнул Уиллис на своего напарника. – Ты даже не смог дотащить ее из лодки до дома, а теперь требуешь быть первым? Нет уж, дожидайся своей очереди и не возникай. Понял?
– Но ты сам мне сказал, что я буду первым! – не унимался Перре.
Серена наблюдала за их перепалкой. Они орали друг на друга, сыпали оскорблениями и угрозами, постепенно отодвигаясь от кровати все дальше и дальше на противоположный конец комнаты. Теперь между ней и входной дверью никого не было. Так, может, все-таки попытаться сбежать? Впрочем, вряд ли она убежит далеко, хотя кто знает? Возможно, вместо того чтобы броситься ей вдогонку, они предпочтут ее застрелить. С другой стороны, это даже лучше по сравнению с тем, что эти ублюдки задумали с ней сделать.
Серена подалась вперед, готовая в любую секунду броситься к выходу. Увы, Уиллис словно прочел ее мысли. Он резко развернулся и, окинув Серену злобным взглядом, направил дуло на дверь.
– Ну ладно, уговорил, – произнес он и помахал руками перед носом Перре, делая знак, чтобы тот заткнулся. – Давай кинем жребий.
Он порылся в карманах и извлек из них двадцатипятицентовик. Перре тотчас выхватил у него из рук монету, чтобы проверить, что она без подвохов, и ловким движением большого пальца подкинул ее в воздух.
Не желая упускать момент, Серена спрыгнула с кровати и метнулась к двери. Перре бросился вслед за ней. Монета так и не упала на пол. Потому что в следующий миг прогремел выстрел, и двадцатипятицентовик исчез, словно его и не было. Серена обернулась, и от неожиданности сердце едва не выскочило из груди: в дверях стоял Лаки. В камуфляжных брюках, черной футболке, перемазанный с ног до головы грязью, со зловещим черным пистолетом в руке, он показался ей олицетворением праведной ярости.
Перре взвизгнул, как будто увидел привидение, явившееся из самой преисподней. Обернувшись к двери, он потянулся за стоявшим возле стены дробовиком. Дуло пистолета в руках у Лаки слегка переместилось, и в следующий миг Пу уже орал от боли: пуля прошила ему плечо. Он пошатнулся, полетел головой вперед и рухнул на крыльцо, где остался лежать, поскуливая, словно раненый пес.
Уиллис подскочил к Серене и обвил ее рукой за шею. Под тяжестью его тела она потеряла равновесие и полетела на пол, увлекая за собой насильника. Они приземлились рядом с кроватью, сдвинув ее при этом с места. Не успела Серена и глазом моргнуть, как дуло «тридцать восьмого» в руке у Уиллиса уже смотрело на Лаки. Действуя на автомате, Серена из последних сил толкнула своего обидчика. Дуло дернулось вверх, пуля впилась в потолок, а на них сверху посыпалась штукатурка.
Вывернувшись из цепкой хватки Уиллиса, Серена поднялась с колен и метнулась к двери. В ушах стоял оглушающий грохот выстрелов и шумная пульсация крови в жилах. Она не слышала, как Уиллис пошевелился у нее за спиной, лишь почувствовала, как его лапища схватила ее за лодыжку и резко дернула. Падая, она успела обернуться через плечо: Уиллис бросился к ней. Дуло его пистолета было направлено ей в голову.
Все, что произошло дальше, запечатлелось в ее сознании словно кадры замедленной съемки, жутковатые в своей неестественной растянутости. Черное дуло приблизилось к ней почти вплотную, а позади него маячила гнусная физиономия Уиллиса, вся перекошенная от злости. Серена видела, как он открыл рот – наверное, что-то ей прокричал. Что именно, она не слышала. Затем откуда-то снова возник Лаки. Он на всей скорости налетел на Уиллиса, словно товарняк, и они сцепились на грязном линолеуме. В следующий миг пистолет вылетел из руки Уиллиса и, вращаясь словно юла, пролетел через весь пол.
