– Вон как ты заговорила? – Роран свирепо посмотрел на нее. – А как ты думаешь, долго ли тебе удастся держать язык за зубами, если я позволю моим ребятам вытащить из тебя правду?

– Никто меня говорить не заставит! – заявила она, и Роран почему-то ей поверил.

– А их? – Он мотнул головой в сторону двух других служанок, самой младшей из которых едва ли исполнилось семнадцать. – Неужели ты позволишь, чтобы их на куски резали, желая лишь своего хозяина спасти?

Женщина с отвращением фыркнула и сказала:

– Лорд Холстед находится в восточном крыле дворца. Идите по коридору вон туда, потом пройдете через Желтую Комнату и через цветник леди Галианы, там его и найдете. Это так же определенно, как то, что я стою тут перед вами.

Роран слушал ее с подозрением. Слишком уж быстро она сдалась! Слишком легко перестала сопротивляться! И потом, он заметил, как две другие женщины удивленно переглянулись, и на лицах у них появилось какое-то странное выражение, разобраться в котором он не сумел. «Смущены они, что ли?» – думал он. В любом случае прореагировали они совсем не так, как можно было бы ожидать, если бы эта седоволосая женщина просто выдала своего хозяина врагам. Слишком уж они тихо и покорно вели себя, словно что-то скрывали.

Наименее опытной из них была, конечно, та молоденькая девушка. Она явно не очень-то хорошо умела скрывать свои чувства, и Роран решил надавить именно на нее. Он с чрезвычайно свирепым видом набросился на девицу и неприятным тоном спросил:

– А вот ты, к примеру, не хочешь признаться, что эта тетка только что солгала мне? Где Холстед? Ну, говори!

Девушка открыла рот, потрясла головой, но так и не произнесла ни звука, лишь попыталась чуточку отстраниться от разъяренного Рорана, но один из варденов держал ее крепко.

А Роран, подойдя к ней еще ближе, прижал ее щитом к стене с такой силой, что она невольно выдохнула и перестала дышать, а он еще и всем телом навалился на щит, поднял молот и коснулся им щеки девушки.

– Ты довольно хорошенькая, но сейчас тебе туго придется: я тебе мордочку-то изрядно поуродую. Вряд ли после этого ты найдешь себе приличного женишка, разве что какой-нибудь завалящий старикашка на тебя польстится, когда я тебе все передние зубы выбью. Между прочим, я и сам сегодня зуб потерял, но мне удалось его обратно вставить. Видишь? – И он раздвинул губы, полагая, что изображает на своем лице некое подобие жуткой улыбки. – Впрочем, твои-то зубы я себе оставлю, чтобы у тебя никакой возможности вставить их обратно не было. Вот уж отличный трофей получится! – И Роран с угрожающим видом слегка взмахнул молотом.

Девушка съежилась и закричала:

– Нет! Прошу вас, господин мой, не бейте меня, я ничего не знаю! Прошу вас! Лорд Холстед был у себя, встречался со своими командирами, а потом они с леди Галианой собирались отправиться по туннелю к причалам и…

– Тхара! Ты что, совсем уж дура? – вскричала седовласая матрона.

– Их там корабль должен был ждать. Но только теперь я не знаю, где мой хозяин. Пожалуйста, не троньте меня, не бейте! Я и правда ничего больше не знаю, господин мой, и потом…

– В покои лорда! – рявкнул Роран. – Где они?

Девушка, рыдая, рассказала, где находятся господские покои.

– Отпустите их, – сказал Роран, когда она умолкла, и три женщины метнулись к выходу, стуча грубыми башмаками по полированному полу.

Роран повел своих людей в ту часть замка, куда указала ему девушка. В коридорах и залах им то и дело попадались толпы полуодетых мужчин и женщин, но никто и не подумал вступить с варденами в сражение. Дворец звенел от криков и женского визга, так что Рорану порой хотелось попросту уши заткнуть.

Вскоре они вышли в некий атриум, в центре которого высилась статуя огромного черного дракона. «Интересно, – подумал Роран, – уж не Шрюкн ли это, уж не дракон ли самого Гальбаторикса?» Когда он поравнялся с этой статуей, что-то просвистело в воздухе и с силой ударило его в спину.

Он упал, ударившись о ближайшую каменную скамью, и от страшной боли вцепился в ее край.

Такой жуткой боли Роран еще никогда не испытывал. Она была настолько сильна, что он, наверное, сам отсек бы себе руку, лишь бы эту боль приглушить. Казалось, будто в спине у него кто-то поворачивает раскаленную докрасна кочергу.

Он не мог пошевелиться…

Он не мог дышать…

Даже малейшее движение причиняло ему невыносимые страдания.

На лицо Рорана упали какие-то тени. Он услышал, как Балдор и Дельвин что-то кричат, затем, как ни странно, послышался голос Бригмана, только Роран никак не мог разобрать, что он такое говорит.

Боль внезапно стала раз в десять сильнее, и Роран не выдержал. Он взревел во весь голос, но от этого стало только хуже, и тогда невероятным усилием воли он заставил себя замереть и не шевелиться. Слезы ручьем текли из его зажмуренных глаз.

Потом он снова услышал голос Бригмана; тот говорил ему:

– Роран, тебе в спину стрела угодила. Роран, ты меня слышишь? Мы попытались схватить того, кто стрелял, но он убежал.

– Больно… – задыхаясь, прошептал Роран.

– Это потому, что стрела тебе ребро сломала. И это даже хорошо, иначе она бы тебе легкое насквозь проткнула. А если бы на дюйм выше или ниже, она могла бы тебе и позвоночник перебить.

– Вытащи ее! – велел Роран сквозь стиснутые зубы.

– Нельзя: у нее наконечник зазубренный. И дальше протолкнуть ее мы тоже не смогли. Придется ее вырезать. У меня в таких делах кое-какой опыт имеется, так что, если ты мне доверяешь, так я готов ножом поорудовать. Тогда мы прямо сейчас и сможем ее извлечь. А если не хочешь, тогда, конечно, можешь и подождать, пока мы какого-нибудь целителя отыщем. Тут, во дворце, наверняка такой найдется.

Хотя Рорану чрезвычайно не хотелось оказываться во власти Бригмана, терпеть эту невыносимую боль он тоже больше не мог.

– Делай все здесь. Балдор…

– Да?

– Возьми пятьдесят человек и во что бы то ни стало отыщи Холстеда. Что бы ни случилось, он убежать не должен! Дельвин… останься со мной.

Последовала короткая дискуссия между Балдором, Дельвином и Бригманом, но до Рорана доносились лишь отдельные слова. Затем большая часть варденов покинула атриум, и после их ухода там стало значительно тише.

По настоянию Бригмана, вардены притащили из соседней комнаты несколько стульев, разломали их на куски и развели костер прямо на вымощенном камнями полу перед статуей дракона. В огонь сунули острие кинжала, которым, как понял Роран, Бригман и собирался расширить рану и вычистить ее после того, как вытащит стрелу, чтобы он, Роран, не истек кровью до смерти.

Лежа на каменной скамье, Роран, дрожа от боли и напряжения, все свое внимание постарался сосредоточить на том, чтобы дышать ровно, медленно и неглубоко – так дыхание причиняло ему несколько меньше страданий. Это было трудно, но он постарался отвлечься и думать о чем-то другом. То, что уже случилось, и то, что еще может с ним случиться, значения не имело. В данный момент важно было лишь равномерно вдыхать и выдыхать воздух носом.

Он почти уже терял сознание, когда четверо мужчин подняли его со скамьи и положили на пол лицом вниз. Кто-то сунул ему в рот кожаную перчатку, больно задев разбитые губы, а еще чьи-то грубые руки с силой прижали его руки и ноги к полу, раздвинув их как можно шире.

Роран оглянулся и увидел, что Бригман стоит на коленях, наклонившись над ним и держа в руках изогнутый охотничий нож. Увидев этот нож, Роран отвернулся, закрыл глаза и что было сил закусил перчатку.

Потом вдохнул.

Выдохнул.

И для него исчезли и время, и память.

Роран, сгорбившись, сидел на краешке стола и крутил в руках инкрустированный самоцветами кубок.

Давно спустилась ночь, и единственным источником света в роскошной спальне служили две свечи на столе да неярко горевший огонь в камине, к которому была придвинута кровать с балдахином. Кровать была пуста. Весь замок притих, и было слышно лишь, как потрескивают дрова в камине.