– Вы что, не понимаете – это я во всем виноват?
– Инспектор Андерсон хотел поговорить с вами перед вашим уходом, – только и ответил молодой детектив и показал мне, в какую дверь заходить.
– Садись. – Мы были в том же кабинете, что и в день, когда он рассматривал нэцкэ, а с моей одежды на ковер текла вода. – Значит, все это время ты был в гуще событий.
– Да.
Андерсон казался замученным. Видимо, и я выглядел не лучше.
– И тебе не приходило в голову поделиться со мной.
– Приходило.
– Это могло бы уберечь нас обоих от многих неприятностей.
– Я понимаю.
– Благодаря тебе меня уже внесли в нехорошие списки. Я сказал моему коллеге в полиции нравов, что Маккиндлесс мертв, и он поверил мне на слово, и я, получается, виноват в том, что они не стали проверять факт его смерти.
– Прости.
– И вот еще что. – Он протянул мне листок с расчетами, которые делала Роза перед нашей махинацией. Раз уж она считает себя мастером криминала, то зачем оставлять улики на бумаге? – Когда Роза обмолвилась о деньгах, которые вы собирались присвоить, я подумал, что будет разумно осмотреть стол. На твоем месте я бы это уничтожил.
– Помрачение ума. Это была моя идея.
Он скептически посмотрел на меня.
– Я так и подозревал. В результате только страху натерпелся, да?
– Я выжил.
– Да уж. Но в твоих показаниях я что-то не вижу упоминаний о твоем приятеле Лесли?
– Он не имеет к этому отношения.
– Разве? Я-то думал, он все-таки где-нибудь появится. Что еще ты утаил? Вот. – Он придвинул ко мне через стол тонкую папку. – Нравы уже некоторое время интересуются Трэппом. Твои показания дали им возможность получить ордер на обыск в его саунах.
Когда я начал читать, девушка на фотографии вдруг пошевелилась, высвободилась из веревок и заговорила со мной.
ПРОТОКОЛ ПОКАЗАНИЙ
СВИДЕТЕЛЯ АДИ КОВАЛЕВОЙ
ДАТА 30 АПРЕЛЯ 2001 г. РАСШИФРОВКА
СТЕНОГРАММЫ – ОЛЯ МАККЕНЗИ
Когда у тебя нет денег, сделаешь все, что угодно. Состоятельным людям этого не понять – они никогда не поймут, да и к чему им это?
Им кажется, только плохие люди совершают такие поступки. Неправда – еще отчаявшиеся и одинокие. Оступаешься, потом еще раз, а в конце понимаешь, что на самом деле тебе больше всего хотелось простой и достойной жизни.
Я родилась в Украине. В моей стране заработать на жизнь очень трудно. Я закончила педагогический, но скоро поняла, что учительством не обеспечить себя и трехлетнюю дочку. Однажды я увидела объявление в газете: приглашаются англоговорящие люди для работы за границей. Это ведь мечта каждого. Работать за рубежом, зарабатывать деньги и посылать их домой. Я позвонила по телефону и поговорила с каким-то мужчиной. Он спросил, сколько мне лет, замужем ли я, есть ли образование, а потом назначил встречу на следующий день.
Собеседование прошло удачно. Мужчина был хорошо одет, держался, как профессионал. Казался дружелюбным. Спросил об опыте работы, о семье. Я ничего не заподозрила и все ему рассказала.
Он тут же сообщил, что работа есть. Меня берут секретарем в представительство украинской компании в Великобритании, и я должна быть готова поехать туда уже на этой неделе. Такая спешность меня удивила, но ведь об этом-то я и мечтала. Так что я упаковала чемоданы, сдала квартиру, дочку оставила со своими родителями и попрощалась со всеми. Много было слез, но и счастья тоже. Я так долго прожила без надежды, думая лишь о том, как прожить сегодняшний день, а теперь я могла строить планы на будущее. Пришлось пойти на эту жертву и покинуть дом, но я была готова жертвовать ради семьи.
Я не знала. Да, жизнь в Украине трудная, но если бы я только знала… со всех ног побежала бы домой.
В Британии меня встретил другой мужчина. Седой, в дорогом костюме. Он тоже был приветливым. Расспросил о полете, помог донести сумки до машины. Я очень устала, уже скучала по дочке, но все равно была счастлива, когда приехала туда. Он сказал, что отведет меня на мою новую квартиру, не шикарную, но чистую.
В квартире сначала все шло нормально. Он предложил мне вина. Я отказалась, он слегка расстроился, и я сказала себе: Адя, это ведь один из твоих новых начальников, постарайся быть пообщительнее. И согласилась выпить. Стала спрашивать его о работе, и он ответил, что скоро приедут ассистенты и все мне расскажут. Вскоре в дверь постучали, он извинился и пошел впустить их.
Как только эти двое вошли в комнату, словно холодный ветер подул, и я поняла, какую ужасную ошибку я сделала. Все в этом седом мужчине как-то поменялось, даже внешне он погрубел. Один из них сказал, что теперь я принадлежу им, они потратили тысячи долларов, чтобы купить меня, и я теперь обязана отработать эти деньги. Я буду спать с разными мужчинами, как проститутка. Я возразила. Сказала, что меня нанимали на другую работу. У меня есть образование. Я не подписывала никаких контрактов. Когда я поняла, что это не подействовало, попыталась убежать. Седой преградил мне дорогу, я запаниковала и стала кричать, надеясь, что кто-нибудь услышит. Двое мужчин схватили меня и сильно избили. Когда я была уже вся в крови и сдалась, этот седой… он стал совершать со мной сексуальные действия, которые я описывать не буду. Они дали мне понять, что мне предстоит трудная ночь. А потом… эти двое… они изнасиловали меня.
После всего того, что они сделали, сопротивляться было бесполезно. Они сказали, что все знают о моей семье. И это правда – я же сама им все рассказала. Они пообещали, что если я хоть что-то предприму, они отыграются на моих родителях и моей маленькой девочке. Я поверила им. Я стала работать в массажном салоне, на оживленной улице, с шестью другими девушками. Их истории почти ничем не отличались от моей. Мы были рабынями. Каждый день с одиннадцати утра до двенадцати ночи мы обслуживали клиентов. Иногда мужчины причиняли нам боль. Нас не выпускали наружу, но я смотрела в окно и видела людей, идущих по улицам, нормальных людей. Тогда ко мне стали приходить разные мысли: существуют ли вообще нормальные люди в мире, где царит такое зло? Кто все эти мужчины, которые используют нас? Они приходят домой, целуют своих жен, обнимают своих дочерей, теми же руками, которым били нас.
С каждым днем какая-то частичка меня умирала. Я часто думала о самоубийстве, но боялась за семью – они же могли отомстить моим родным.
Когда пришли полицейские, я испугалась. Мне уже казалось, что и они мерзавцы. Я не сразу осознала, что они пришли освободить нас. Мне стало легче, но никакого счастья я не почувствовала. Такие чувства мне теперь недоступны. Последняя часть меня успела умереть до того, как они пришли. Теперь я хочу домой, и все.
Я обхватил голову руками.
– Вот уроды.
– Трэпп воровал молодых мужчин и женщин и торговал ими, принуждая их заниматься проституцией. Будет расследование, но Трэпп исчез, а Маккиндлесс на сей раз по-настоящему мертв. У нас много нераскрытых убийств и нападений, мы выясняем, связан ли с этим Маккиндлесс. Я не уверен, что нам удастся доказать их причастность в полной мере. Теперь это дело уже не совсем в нашей юрисдикции.
– Но ведь дело не закроют?
– Мы передадим информацию другим европейским ведомствам, но Трэпп скорее всего продолжит свой бизнес в других местах, не в Европе.
– А тем временем кто-то заметит его исчезновение и с удовольствием займет его нишу здесь. И все начнется снова.
Эпилог
«Soleil et Désolé»
Любовь цепляется за Скорбь,
Чтобы одной не утонуть.
Пускай. Нет слаще этой боли -
Класть Смерти голову на грудь.
Альфред, лорд Теннисон. Памяти Э. Г. Г.
Мы с Розой шли по улице Мучеников к Монмартру. Роза шикарно выглядела с новой прической, в черном брючном костюме, белой шелковой рубашке и стильной шляпке, из-под которой выглядывали короткие кудри. Я же казался похоронным чучелом в длинном черном пальто и черном же костюме.
