«Ну,… так что же всё-таки произошло?» — его снова мучил тот же вопрос.
Глубокий вдох и выдох. Запахи соли и кокоса донеслись до него. Они были ему знакомы. Шум бурных волн, накатывающих на берег, раздавался в ушах. Это тоже было знакомо.
Лайел снова попытался открыть глаза. На этот раз медленно, позволяя им постепенно привыкать к свету. Сначала он увидел только нечто белое … пушистое, плывущее по безграничному синему простору. В этом не было ничего знакомого. Улыбка, тронувшая было его лицо, исчезла, и он нахмурился. Обычно над Атлантидой был распростерт неровный свод хрустального купола. Где же он?
Нужно собраться. Он осторожно сел.
Красные и золотые зайчики запрыгали перед глазами. Он продолжал глубоко вдыхать и выдыхать воздух. Когда мерцание прекратилось, его взгляд стал различать разные оттенки зеленого и белого, от ярко-изумрудного до бледно-нефритового и цвета слоновой кости. Ими переливались пышные пальмовые деревья. Вампир повернул голову, и был вынужден потереть виски, чтобы успокоить очередной приступ боли. Мягкий песок простирался и тонул в сверкающей лазури океана. Волны пенились, чуть клубились паром и переливались под ласкающими лучами яркого оранжевого… шара.
Шара, лучи которого обжигали его кожу намного сильнее, чем когда-либо свет, лившийся из купола. Он нахмурился сильнее.
Глаза так сильно слезились, что пришлось быстро опустить взгляд на песок. Тело также жгло не меньше, но ожоги вскоре показались ему меньшей из его забот. На песке были разбросаны тела. Без сознания. Мертвые?
Лайел, не шевелясь, изучал ближайшего к нему мужчину. Он узнал Зейна. На нем уже не было порезов и кровоподтеков. Тот был явно жив, его грудь поднималась и опускалась. Благодарение богам. Затем он увидел то, что заставило его всего сжаться. На расстоянии нескольких футов лежал на спине Брэнд. Не смотря на то, что во время битвы он обернулся в дракона, разорвав на себе одежду, теперь он был в человеческом обличье и полностью одет. Рядом с ним лежал Тагарт. Тоже человек, и тоже одетый.
Ярость, так долго душившая его и лишь ненадолго отступившая на задворки сознания, пронзила Лайела с новой силой. Бешенство закипело в нём из-за того, что их бой был так неожиданно прерван, и драконы были все еще живы.
Лайелу вдруг стало безразлично, что именно перенесло их на этот остров. Драконы должны умереть. Они уже должны были быть мертвы. Злобно уставившись на них, он вскочил на ноги. Пошатнувшись от внезапного головокружения, спотыкаясь, он упрямо двинулся вперед и со всей решимостью потянулся за своими кинжалами.
Но клинки пропали. Рычание зародилось в его горле и вырвалось громко и неистово, когда, быстро ощупав себя с ног до головы, он обнаружил, что все его оружие исчезло.
Однако, Лайела это не остановило. Чтобы вырвать их яремные вены будет достаточно и зубов. Конечно, немного оружия не помешало бы. Просто на всякий случай. Да, собственно, плевать.
Он был уже почти над ними, почти… когда налетел на какой-то невидимый барьер.
От удара внутри него все содрогнулось, и это принесло за собой новую волну головокружения. Он удивленно моргнул, вытянул руки и прижал их к … воздуху. Какого черта? Там был своего рода… щит?
«Да, точно», — понял он. Это именно то, о чем он подумал. Прозрачная, невидимая и твердая преграда, не позволяющая ему продвинутся ни на дюйм. Он со всей силы ударил по ней кулаком, но та не поддалась, полоснул когтями, но щит не потрескался. Он лишь напрасно вырвал два когтя, от чего по руке потекла кровь. Вампир навалился на него плечом, чуть не раздробив кости, но щит даже не дрогнул.
Проклятье. Его не остановят. Если понадобится, он лишится конечности. Что значит физическая боль, когда появляется возможность добиться такого замечательного результата? Он бросался на препятствие снова и снова, не сводя глаз со своих все еще спящих врагов. Такого подходящего случая для мести ему еще не представлялось. Скоро…
Рядом с драконами лежали две Амазонки, одной из них оказалась его кровожадная, синеволосая девчонка.
«Не моя!» — поправился он мысленно, горячо и немедленно. Но он не мог отрицать, что от ее вида его дыхание согрелось и обожгло легкие, и что кровь заструилась быстрее по венам.
Когда Лайел падал в ту черную пропасть, он услышал ее резкий голос, обнял и прижался к податливому телу. Девушка была мягкой и нежной, настоящей пыткой для него. И все же ему странным образом хотелось защитить, укачать её в объятьях, наслаждаться ее напоминающим запах моря ароматом, когда он вспоминал, как она смотрела на него на поле битвы. Двойственные чувства разрывали его, будто она пробудила в нем одновременно и ангела и беса.
Он не помнил, как отпускал ее, однако, они, очевидно, были разделены вихрем. Теперь же Лайел упивался ее видом, хотя давно должен был отвернуться.
Амазонка выглядела потрепанной, как будто провалилась в сон после страстного занятия любовью и только сейчас просыпалась для продолжения. Ее глаза слегка закатились под прикрытыми веками, скрытые длинными темными ресницами. У девушки был маленький и изящный носик, сочные красные губы. А ее кожа… она была теперь больше обнажена и видна, гладкая, богатого янтарного оттенка. Под ней восхитительно бился пульс. На левой скуле расплывался большой синяк. А ее грудь — «Не думай о ней так, ты, омерзительный кусок драконьего дерьма».
Женщины для него были под запретом.
Лайел оторвал взгляд от Амазонки и обратил внимание на других, только тогда сообразив, что прекратил пинать воздушный щит. Все начали шевелиться, садиться и тереть глаза. Он, возможно, не мог добраться до них — пока — но он мог их слышать. Стоны вскоре перекрыли шум волн.
На берегу была пара нимф, мужчина и женщина, они пытались подняться и смущенно разглядывали всех по сторонам. Их окружали, разные создания, все по одной паре: [1]минотавры, демоны, кентавры, форморы и горгоны, с шипящими и демонстрирующими еще более острые, чем у Лайела, зубы змеями на головах. Два представителя каждого вида. Почему два?
«Какого черта тут происходит?» — желал он знать.
Амазонка потерла рукой свое изящное лицо, теперь уже лишь местами покрытое остатками синих витых рисунков боевой раскраски. Рисунки на ее висках не оттирались. Это были татуировки? Она моргала, будто не совсем могла поверить в то, что видела.
«Ты опять на нее смотришь». Лайел зарычал и обратил свое внимание обратно на драконов, снова закипая гневом. Он с силой толкнулся о невидимую стену, но она осталась на месте, все такая же неподатливая. Его пальцы были окровавлены и разбиты, почти бесполезные теперь. Плечо было почти выбито из сустава.
Ему нужно было подумать, разработать план. Но еще больше нужно было найти тень. В тех местах, где кожа была обнажена, она болела так, будто уже покрылась волдырями. Вероятно, так и было. Он ненавидел саму мысль, что нужно временно отступить, он ненавидел себя, но начал незаметно пятиться назад, стараясь не привлекать нежелательного внимания. Возле Зейна он остановился, присел, схватил его за плечи и начал трясти.
Веки Зейна распахнулись, он зашипел и рефлекторно замахнулся когтями. В мгновение ока Лайел отклонил голову, избегая смертельного удара когтями по горлу.
— Успокойся, — тихо скомандовал он.
Прошло несколько секунд, прежде чем вампир смог прийти в себя. Мгновенье спустя он вскочил на ноги и резко спросил:
— Что случилось?
Прирожденный воин, он расставил ноги и сжал кулаки, готовый начать бой. Его глаза были темными и голодными, жаждущими крови. Как и у Лайела его кожа покраснела и начала покрываться волдырями.
— Я не уверен, — Лайел встал и кивнул в сторону остальных. — Мы сражались, а в следующее мгновенье все прекратилось.
— Что это за место? — Зейн обводил взглядом все вокруг. — Почему я себя чувствую, будто меня сунули в огонь?
Он обшарил себя и зарычал: — И где мое оружие?
Неожиданно в памяти Лайела всплыло воспоминание, что о чём-то подобном Сьюзан рассказывала когда-то давным-давно, после того, как они занимались любовью на природе, под сверкающим куполом.
