– Сейчас я принесу вам чашечку кофе, Онезим, – сказала Лора. – Я предпочитаю не высказывать своего мнения по этому вопросу.

Это подразумевало, что она разделяет его точку зрения, и данный факт ни для кого не был секретом. После этого патриотического отступления Эрмин смогла наконец усесться на прохладной кухне. В смысле чистоты та оставляла желать лучшего, однако пирог с черникой, стоявший посередине стола, выглядел аппетитно. Аромат кофе витал в воздухе. Молодая женщина с удовольствием наблюдала за своими детьми, чувствуя, как в ее душе воцаряется покой. После рождения Констана она иногда называла их старшими, что вызывало у них смех. Подняв свою чашку, она вдруг отчетливо увидела Киону с печальным лицом. Однако девочка находилась в комнате на втором этаже.

«А как же я? – жалобно спросила она. – Ты что, забыла про меня, Мин?»

– О нет, Киона, я думаю о тебе!

Тошан, Мадлен и Мукки с удивлением посмотрели на нее. Мари-Нутта заговорщицки подмигнула Лоранс.

– Киона наверху, мама, – сказал Мукки.

– Ах да! Господи, о чем я только думаю! Я как раз упрекала себя за то, что не поднялась к ней, чтобы поздороваться. И произнесла это вслух. Просто не понимаю, как я могла сесть за стол, вместо того чтобы сразу пойти к ней.

Ее путаные объяснения никого не обманули. Лора подняла глаза кверху и пробурчала:

– Насколько я поняла, кое-кто снова обрел свои пресловутые способности. Только этого нам не хватало!

Но Эрмин пропустила ее слова мимо ушей. Она была уже на середине пути. На лестничной площадке ей встретился Луи.

– Я спускаюсь, чтобы поздороваться с мамой, – важно произнес мальчик. – Киона хочет побыть с тобой наедине.

– Здравствуй, Луи! Очень мило с твоей стороны!

Она поцеловала своего брата. Луи Шарден совсем не вырос, несмотря на свои двенадцать лет, которые Лора пышно отметила в июне. Подросток даже имел возможность полюбоваться фейерверком, запущенным с фабричной площадки. Это был миловидный ребенок с тонкими чертами лица и очень светлыми глазами. Темно-русые волосы, тонкие и прямые, прикрывали шею.

– Держись, все образуется, – ласково шепнула ему на ухо Эрмин.

С этими словами она вошла в комнату, дверь в которую осталась приоткрытой. Киона бросила на нее обеспокоенный взгляд, затем невесело улыбнулась.

– Мин, ты меня еще любишь?

– Разумеется, девочка моя!

– Ты тоже думаешь, что это я подожгла дом своего отца?

– Киона, моя мать обвинила тебя в состоянии ужаса и безумия, она себя не контролировала! Мы с Тошаном знаем, что ты ни в чем не виновата. Папа тоже в этом не сомневается.

– Если бы я только могла предвидеть пожар! – жалобно всхлипнула девочка. – Но я ничего не увидела, Мин, ничего, а сейчас это снова вернулось.

Эрмин села на край кровати и сжала в своих руках ладошки Кионы.

– Увы, думаю, ты права, поскольку я видела тебя несколько минут назад на кухне, в то время как ты была здесь. Почему? Возможно, это связано с избытком эмоций. Ты убежала, бедная моя, среди ночи, опасаясь гнева моей матери.

Девочка растерянно опустила голову. Коротко вздохнув, она наконец призналась в том, что ее беспокоило:

– Это случилось вчера вечером, когда я была на сахароварне Маруа. Из меня потекла кровь, Мин… У меня очень болел живот, и сначала я испугалась. Потом я поняла, что у меня началась менструация, как у Лоранс в мае.

– И скоро настанет очередь Мари-Нутты, – заверила ее Эрмин, наконец осознав смысл своего видения. – Я на пару секунд увидела тебя в поезде. Твои руки были в крови, и я ужасно испугалась. А все, оказывается, так просто! Бедная моя, и ты была одна, когда это началось. У тебя еще болит живот? Тебе дали все необходимое? У Лоранс были новые тканевые прокладки, я ей покупала.

– Все сгорело, Мин! Я рассказала об этом Лоранс. Она сходила к Иветте и принесла все, что надо.

Взволнованная, Эрмин привлекла к себе Киону и погладила ее по волосам.

– Ты становишься взрослой, – тихо сказала она. – Это преображение нашего тела превращает нас в женщин, в будущих мам. Но это вовсе не болезнь. Поэтому быстренько вставай и пойдем за стол вместе с нами. Тошан будет счастлив увидеть, что с тобой все в порядке! Мы оба опасались худшего.

– Лучше я останусь здесь и отдохну, – схитрила Киона.

– Думаю, ты просто не хочешь попадаться на глаза моей матери, – догадалась Эрмин.

Кто-то тихонько постучал в дверь.

– Это Мадлен!

– Входи! – крикнула успокоившаяся Киона.

Няня с улыбкой подошла к кровати. Она вполголоса объяснила, что Лоранс все ей рассказала.

– Ты правильно сделала, что уединилась, – одобрила Мадлен. – Раньше это практиковалось в индейских племенах. Девушки ожидали окончания своих проблемных дней в одиночестве, в специально построенном для этих целей вигваме. Я принесла тебе книгу от месье Лафлера. Ты помнишь его?

– О да, я никогда его не забуду! – воодушевилась Киона. – Он помог Мин вытащить нас из этого ужасного места, из пансиона!

– Я встретила его вчера вечером в поезде, – пояснила индианка. – И он передал мне эту книгу для вас всех. Внутри очень красивые рисунки. Смотри!

Киона осторожно взяла в руки томик и прочла вслух:

– «Маленький принц». Антуан де Сент-Экзюпери. Думаешь, этот светловолосый мальчик на обложке и есть Маленький принц?

– Да, это он. Я прочла повесть, пока ехала в поезде, и плакала от радости и грусти. Это нечто восхитительное, Киона.

– Спасибо, Мадлен! Я тоже напишу Овиду Лафлеру письмо с благодарностью.

– Тоже? – удивилась Эрмин.

– Лоранс написала ему в прошлом месяце, чтобы поблагодарить: он прислал нам почтовую открытку из Парижа. Она отправила письмо на его адрес в Сент-Эдвиже.

Молодую женщину охватило странное чувство. Лафлер был прекрасным другом. Она испытывала легкое сожаление оттого, что не смогла поговорить с ним в поезде, как Мадлен, которой даже пришлось спрятать книгу, чтобы не раздражать Тошана.

– Ну что же, милая, наслаждайся чтением, – сказала она, поднимаясь. – Тошан может к тебе зайти?

– Конечно, только не говорите ему, что со мной, – попросила девочка. – Я немного стесняюсь.

– Не волнуйся, Киона, – успокоила ее Эрмин.

– Я не могу не волноваться! Мне страшно, я не хочу этих видений, недомоганий, не хочу испытывать это странное состояние, когда душа выходит из моего тела. Меня нужно вылечить, Мин!

– Возможно, твои способности проявились снова на фоне менструации, – заметила Мадлен. – Мы сходим к бабушке Одине. Она много знает, разбирается в растениях и амулетах. Не бойся, все будет хорошо.

Женщины вышли из комнаты, сочувственно и ободряюще улыбнувшись ей. Оставшись одна, Киона почтительно коснулась пальцем обложки книги. Она тут же увидела, как небольшой самолет рухнул в синее море. За штурвалом сидел мужчина в очках. Девочка поняла, что он погиб, и это ее очень расстроило и заставило подумать о своем отце Жослине.

– Нет, нет… – застонала она. – Нет!

Голова ее закружилась, сердце сильно забилось. Янтарные глаза закрылись против ее воли, и некоторое время спустя перед ней появился Жослин, лежащий на больничной койке. Он спал, положив руку на грудь.

«Папа, возвращайся скорее! – подумала она. – Я так счастлива, что ты жив!» Через три секунды девочка заморгала и увидела знакомую обстановку комнаты.

– Мне никогда с этим не справиться, – сказала она себе. – Это моя судьба.

И она погрузилась в чтение, открыв «Маленького принца».

Валь-Жальбер, тот же день, четыре часа спустя

В сопровождении Мукки, Жозефа Маруа, Эрмин и Тошана Лора направлялась к почерневшим развалинам своего дома. Время было послеобеденное. Ветер пригнал с озера плотное покрывало облаков темно-серого цвета.

– Смотрите, все еще дымится, – заметил Маруа.

– Неудивительно, – ответил Тошан. – Огонь такой силы быстро не гаснет. Послушайте, Лора, вы действительно собираетесь рыться в этой груде пепла? Вы ничего здесь не найдете, уверяю вас.