– Я верю в чудеса, мой дорогой зять. Может, какие-то украшения уцелели?

– Маловероятно, мама, – мягко сказала Эрмин. – Ты только почувствуешь себя еще более несчастной. Ты хоть предупредила свою страховую компанию?

– Бриллианты, самые твердые и дорогие камни, горят при температуре выше пятисот градусов, – сказал Тошан. – Ваши драгоценности тоже были застрахованы?

– О чем вы говорите? – недоуменно спросила Лора. – В этом году я не стала заключать договор со страховой компанией, о чем сейчас, конечно, жалею. Цена мне показалась слишком высокой. И я не думала, что может случиться такая катастрофа.

– Когда владеешь немалым состоянием, не стоит пренебрегать подобными вещами, – поучительным тоном сказал Жозеф Маруа. – Всегда есть риск остаться без гроша.

Лора пожала плечами. Ее не покидало ощущение, что она погружается в пучину, которая вот-вот целиком поглотит ее. Поэтому она промолчала, опасаясь, что не сможет сдержать рыданий.

Мукки первым проник туда, где еще два дня назад был коридор. Для этого ему пришлось перелезть через груду обломков.

– Будь осторожен! – крикнула ему Эрмин. – О, мама, ну зачем копаться в этих руинах? На что ты надеешься? К тому же Мукки может пораниться.

– Я хочу понять, что здесь на самом деле произошло, – ответила ее мать изнеможденным голосом. – Когда Киона поднялась к нам, чтобы предупредить о пожаре, твой отец не спал. Спустившись, он увидел, как пламя пожирает первый этаж. Но как это могло произойти? Почему?

– А вы, Лора, почему не проснулись? – удивленно спросил Тошан.

– Я принимаю снотворное, – призналась она. – Я пристрастилась к нему во время войны, так как по ночам у меня случались приступы паники. Доктор из Роберваля выписал мне таблетки, и Мирей их тоже иногда принимала.

– Какая глупость! – возмутилась Эрмин. – Никогда бы не подумала, что Мирей пьет таблетки. Настой ромашки гораздо полезнее для здоровья. Мукки подвергал себя опасности, пытаясь тебя разбудить, он рассказал мне.

– Одно не вызывает сомнений, – продолжила Лора, не обращая внимания на упреки своей дочери, – когда Жосс спустился вниз, все уже горело. Он не знал, что делать. Телефон не работал. Главным было спасение детей. И он вывел их через дверь кухонной подсобки. Огонь распространялся со скоростью торнадо!

Жозеф Маруа промолчал, хотя у него имелись подозрения на этот счет. Тошан был более категоричен.

– Так не бывает! Луи вам солгал. Наверняка он где-то разжег огонь.

– Луи? – вскричала Лора. – Мой сын не идиот!

– Смотрите-ка, у нас гости! – проворчал Жозеф. – Кто бы это мог быть?

Эрмин обернулась, чтобы посмотреть, о ком идет речь. Узнав Овида Лафлера, она залилась краской. Он был одет в бежевый льняной костюм и соломенную шляпу с черной лентой. В знак приветствия он поднял руку. Тошан узнал его так же быстро, как его супруга, внезапный румянец которой не ускользнул от его внимания.

– Не может быть, – процедил он сквозь зубы.

– Месье Лафлер! – воскликнула Лора. – Что вы здесь делаете?

– Здравствуйте, мадам Шарден, добрый день всем! – ответил Овид с вежливой улыбкой. – Я ехал в том же поезде, что и ваша дочь. Так я узнал о вашей беде и приехал предложить вам свою помощь, если понадобится. Пожары, к сожалению, являются настоящим бичом наших мест… особенно летом. Столько домов сгорело и в Робервале, и в Монреале, и в Квебеке! Пожарные, как правило, не успевают приехать вовремя либо не могут справиться с огнем.

– Наша ситуация тому доказательство, месье, – отрезала Лора. – Говоря начистоту, ваш визит несколько несвоевремен. Мой супруг лежит в больнице, равно как и моя служанка. Я очень удручена и предпочитаю оставаться в тесном семейном кругу. В который входите и вы, Жозеф: вам известно, что мы считаем вас родным.

Во время этого монолога Тошан не сводил с учителя мрачного взгляда. Как человек, привыкший оценивать людей по достоинству, он отдавал себе отчет в том, что Овид не лишен обаяния, образован и умен. Это было понятно по его хорошо поставленной речи и блеску насыщенно-зеленых глаз.

– Очень любезно с вашей стороны посетить нас, Овид, – произнесла Эрмин, решив отказаться от обращения «месье». – Зная о вашей готовности всем помогать, я ничуть не удивлена вашим поступком. Увы, мы испытали огромное потрясение. Но мама права: мы сами, без вмешательства извне, справимся с этой трагедией.

Овид пристально смотрел на нее. Наконец он увидел ее, после нескольких тоскливых лет разлуки.

«Она все так же красива! Я не верю в Бога, но, если он все же существует, я благодарен ему за то, что он создал эту женщину и позволил мне целовать ее и ласкать это божественное тело!»

Тошан внимательно наблюдал за происходящим. Овид Лафлер без всякого стеснения разглядывал его жену. Эрмин, со своей стороны, явно чувствовала себя не в своей тарелке. «Ей придется кое-что мне объяснить, как только этот тип уберется отсюда, – подумал Тошан, ощущая приступ ревности. – И она при мне называет его по имени!»

В иных обстоятельствах эта деталь его не задела бы. Эрмин была очень приветлива с местными людьми, которых хорошо знала.

– Мне очень жаль, мадам Шарден, что побеспокоил вас, – наконец произнес Овид. – Меня привез сюда на машине друг: он ждет возле Маленького рая. По крайней мере, я получил удовольствие от общения с Лоранс и Мари-Нуттой. Они выбежали из дома, чтобы поздороваться со мной. Я хотел бы также увидеться с Кионой. Ну что ж, как говорят в наших краях, до скорого!

– До свидания, месье Лафлер, – вздохнула Лора, остерегаясь говорить о Кионе.

– До скорого! – повторила Эрмин, с трудом скрывавшая волнение.

Учитель не успел отойти далеко, как вдруг появился Мукки, весь перепачканный сажей. Он сделал несколько шагов, согнулся пополам, и его вырвало. Тошан бросился к нему.

– Что с тобой, Мукки?

Мальчик выпрямился, испуганно посмотрел на отца, затем перевел взгляд на бабушку.

– В подвале лежит обгоревшее тело, – медленно произнес он. – Там темно, и я чуть не наступил на него…

Он пошатнулся, ощутив новый приступ тошноты. Эрмин едва сдержала крик ужаса, а Лора вцепилась в руку Жозефа Маруа.

– Черт побери! – прогрохотал тот. – Что за вздор ты несешь? Тело?! Чье тело?

– Да, Мукки, скорее всего, тебе показалось, – подхватила Лора. – У нас не было гостей в тот вечер. Да у нас их сто лет уже не было! Откуда взяться обгоревшему телу в нашем подвале?

– Я схожу и проверю, – сказал Тошан. – Жозеф, вы со мной?

– Разумеется!

Эрмин хотела только одного: успокоить своего ребенка. Мукки сел на землю под кустом роз.

– Как ты, бедный мой? – обеспокоенно спросила она. – Тебе нужно взбодриться, выпить прохладной воды. Я схожу за ней к Маруа.

– Нет, мама, останься, мне уже лучше. Знаешь, мне кажется, это женщина – тело очень похоже на женское. Это ужасное зрелище, уверяю тебя!

Овид Лафлер счел нужным поддержать Эрмин, положив руку ей на плечо. Она поспешно высвободилась.

– Прошу вас, – пробормотала она, – возвращайтесь к своему другу, не задерживайтесь!

– Хорошо, я уйду, – так же тихо ответил он. – Но мы еще увидимся.

Учитель неторопливо ушел, насвистывая мелодию «Голубки», любимой песни Эрмин, которую она исполняла для него одного семь лет назад, в гостиной роскошного дома Шарденов.

– Скатертью дорога! – вполголоса жестко бросила Лора. – Я не нуждаюсь ни в жалости людей, ни в их нездоровом любопытстве. Боже мой! Чем дальше, тем хуже. Мукки, ты действительно видел тело? И это была женщина? Что это означает?

– Может, это она подожгла дом, бабушка? – предположил он. – Нужно вызвать полицию. Папа ведь говорил, что огонь не мог так быстро распространиться сам по себе.

– Маловероятно, – согласно вздохнула Лора. – И даже если это так, она бы успела убежать. Но я хочу знать, кто виноват в случившемся. Возможно, Луи с Кионой солгали: они впустили в подвал постороннюю женщину, и именно для нее Луи решил приготовить ужин. Мирей со мной согласна, он никогда такого раньше не делал. Готовить еду после полуночи!