Литмир - Электронная Библиотека

Эдмон Маруа улыбался, кроткий и приветливый. Эрмин растроганно погладила его по щеке. Ей было десять лет, когда он родился, и она часто нянчилась с ним.

– Значит, ты не отказался от своего религиозного призвания?

– Зачем мне от него отказываться, Мин? – возразил он. – Я буду хорошим священником, я пообещал это своей умирающей матери, правда, только мысленно, но я уверен, что она услышала мою клятву. В любом случае своему отцу я не нужен, он снова женился, и Андреа оказалась хорошей женой. Мари ее очень любит. Уверяю тебя, я принесу гораздо больше пользы в служении Богу. Я сожалею лишь об одном: что был слишком юным во время войны. Иначе пошел бы священником в наши войска.

– Поверь мне, жалеть не о чем, – отрезал Тошан. – Ты потерял двух братьев на этой страшной войне.

– Не будем больше об этом, – вмешалась Эрмин. – Эд, скажи мне, ты навещал моего отца? Я очень переживаю за него.

– Месье Жослин чувствует себя хорошо. Ожоги причиняют ему боль, но он хочет скорее встать на ноги. Бедняжка Мирей испытала настоящий шок. У нее скверная рана на лбу и волосы сгорели. Это очень ее беспокоит. И она винит себя в небрежности.

– Господи, какое несчастье! – воскликнула Мадлен. – Но нам следует благодарить Бога: никто не погиб в этом пожаре.

– Да, все остались живы. Так что не будем причитать, – подтвердил Тошан.

Не в силах унять нервную дрожь, Эрмин села в машину. Всю дорогу она хранила молчание, устремив взгляд в пустоту. Констан что-то щебетал, устроившись на коленях своего отца. Несколько минут спустя они уже входили в просторный вестибюль больницы Отель-Дьё. Там царило оживление, сопровождаемое непрерывным гулом приглушенных разговоров сестер с посетителями; в воздухе витал одуряющий запах антисептиков.

Мадлен решила подождать их на деревянной лакированной скамье в приемном отделении. Эдмон со всеми попрощался.

– Держись, Мин! – сказал он. – Мне пора возвращаться в коллегию. Если получится, я обязательно выберусь в Валь-Жальбер. Лора сказала, что ей может понадобиться помощь при разборе завалов после пожара и при обустройстве в Маленьком раю.

– Спасибо, Эдмон, – ответила молодая женщина. – Мы будем очень рады, если ты приедешь. У нас впереди нелегкие дни.

Она лучезарно, как любящая старшая сестра, улыбнулась ему. Но Тошан уже тащил ее в сторону лестницы.

– Пойдем скорее! – проворчал он. – Мне не терпится отправиться на поиски Кионы. Я не могу думать ни о чем другом.

Они обменялись удрученными взглядами. По прихоти судьбы эта девочка приходилась им обоим сводной сестрой. Не успели они войти в палату, как им навстречу бросилась Лора.

– Боже мой, какое счастье! Ты приехала, Эрмин! О, моя дорогая, если бы ты только знала! Я так перепугалась! Здравствуйте, Тошан, я вам так благодарна за то, что вы привезли мою дочь!

– На самом деле я ее не привозил, Лора. Она села в поезд без моего согласия. Ну да ладно, оставим это. У вас есть новости о Кионе?

Лора смутилась и виновато опустила голову. Эрмин не нашла в себе смелости упрекать свою мать, к тому же она только что увидела отца, лежащего в глубине палаты. Он помахал ей рукой.

– Мне так жаль! – тихо произнесла Лора. – Я была словно одержимая и сорвала злость на этой бедной девочке. Но не волнуйтесь, Киона вернулась в Валь-Жальбер, в Маленький рай. Мукки недавно звонил, чтобы успокоить меня. Она пряталась на сахароварне семейства Маруа.

– О! Слава Богу! – вздохнула Эрмин. – Ты сняла с моей души тяжкий груз, мама.

– Но она ранена! – не унималсяТошан.

– Нет, с чего вы взяли? – возразила его теща. – Мукки сказал бы мне об этом. Киона была голодна, и ничего больше.

Наконец супруги могли вздохнуть с облегчением. Эрмин бросилась к кровати Жослина. У него было перевязано плечо, на лбу красовалась повязка. Он показался ей постаревшим, осунувшимся.

– Папочка, как ты себя чувствуешь? – нежно спросила она.

– Гораздо лучше теперь, когда ты здесь, и особенно с тех пор, как я узнал, что с Кионой все в порядке. Прошу тебя, доченька, придумай что-нибудь, убери свою мать с моих глаз долой, я больше не могу ее видеть.

Он понизил голос, но все же говорил недостаточно тихо. Разъяренная, едва сдерживающая слезы Лора сложила руки перед грудью с нарочитым раскаянием.

– Жосс, сколько еще ты будешь на меня сердиться? – воскликнула она. – Бывают ситуации, когда сдают нервы и с языка срываются вещи, которых ты на самом деле не думаешь, потому что злишься на весь мир.

– Неужели? – рявкнул он. – Я и не знал, что двенадцатилетний ребенок – это весь мир! Я еще не оглох, Лора. Ты ни разу не упрекнула Луи, истинного виновника.

Монахиня, склонившаяся над стариком в другом конце прохода, многозначительно кашлянула и бросила взгляд в их сторону.

– Тише, папа! – произнесла Эрмин. – Здесь не лучшее место для выяснения отношений. Когда тебя выпишут?

– Завтра утром. Мое сердце пришло в норму, а ожоги поверхностные. Я в надежных руках. Возвращайтесь лучше в Валь-Жальбер вместе с Лорой.

– Хорошо. Я зайду к Мирей, и мы поедем успокаивать наших малышей.

– Малышей! Перестань называть их так, Мин! – прервал ее Тошан. – Мукки уже вполне способен позаботиться о своих сестрах. К тому же он очень смышленый.

Эрмин сделала вид, что не слышит: голова ее была заполнена множеством проблем, которые предстояло решить. Она только что заметила странный наряд своей матери. Обычно элегантная, сейчас Лора Шарден была одета в бежевое ситцевое платье, болтающееся на ее стройном теле, и туфли, которые явно были ей велики.

– Только не вздумай смеяться! – предупредила она свою дочь. – Эту одежду дала мне Иветта. Уверена, что она специально выбрала все самое некрасивое. А если бы ты видела комбинацию! Из пожелтевшего нейлона, настоящая катастрофа! Но у меня не было выбора. Все мои наряды сгорели, и драгоценности тоже!

Из ее груди вырвалось глухое рыдание. Потрясенная, Эрмин нежно обняла ее.

– Мы купим тебе новую одежду, мама. Папа и Мирей живы, дети тоже. Это самое главное.

Тошан, поздоровавшись с тестем, вышел в коридор.

– Я позвоню Онезиму и попрошу приехать за нами, – несколько сухо сказал он. – Передайте от меня привет Мирей.

Когда они остались одни, Лора подняла на Эрмин растерянный взгляд.

– Милая моя, что теперь с нами будет, со мной, твоим отцом и Луи? Никто этого не знает, но я разорена. Слышишь? Я нищая, у меня не осталось ни гроша!

В эту секунду ошеломленная Эрмин поняла, что их беды только начинаются.

Глава 3

Дождливые дни

Роберваль, Отель-Дьё, тот же день

– Я полностью разорена, Эрмин, – тихо повторила Лора.

Молодая женщина внимательно вгляделась в лицо матери, чтобы понять, насколько она искренна. Дрожащие губы, растерянный вид и бледность Лоры не оставили у дочери никаких сомнений.

– Как такое возможно, мама? – удивилась она.

– Во всем виновата излишняя осторожность, моя девочка, – объяснила Лора, взяв ее за руку. – Прошу тебя, не рассказывай пока никому. Твой отец еще ничего не знает, Мирей тоже. В ее состоянии это станет настоящим шоком. Я больше не смогу платить ей за работу, понимаешь! Я вернулась к исходной точке, в моем-то возрасте! Как в двадцать лет, когда я была бедной эмигранткой без гроша в кармане.

Не переставая причитать, Лора вела свою дочь к палате, где лежала их экономка.

– Это все из-за войны, Эрмин. Мне следовало довериться своему банкиру, но я этого не сделала. Нет, я испугалась, вообразила самое худшее: как немцы входят в Роберваль, опечатывают и отбирают наше имущество… К тому же я сделала неудачные вложения в Монреале по совету одного юриста.

– Мама, ты не могла потерять все. У тебя же есть завод в Монреале и этот просторный дом, который ты сдавала своему управляющему.

Мертвенно-бледная Лора подняла на Эрмин свои прозрачно-голубые глаза. Помолчав немного, она произнесла на одном дыхании:

15
{"b":"149879","o":1}