— Вне всяких сомнений. В особенности на эту книгу, — он показал рукой на «Ад» Данте.

— Да, но при этом он ощущает в себе особый прилив сил и чувство власти над людьми. И все эти убийства, помимо всего прочего, сопровождаются необыкновенным сексуальным удовлетворением. — Я живо представила, как этот негодяй стоит над телом моей сестры, которую он убил якобы за любовные прегрешения, и сладострастно мастурбирует, пряча вещественные доказательства в презерватив. К этому времени он уже, вероятно, знал, как его тело реагирует на смерть своих жертв. Его собственное насилие дает ему ощущение экстаза, необыкновенной власти над несчастными. Он не только знал об этом, но и заранее планировал все эти события, предвкушал их.

Пирс молча смотрел на меня, но в его глазах уже не было прежнего злорадства или презрения. Он просто пытался что-то понять. Правда, я не могла определить в этот момент, кого именно — меня или себя.

— Скажите мне откровенно, детектив, почему вы пришли ко мне?

Я ответила без малейших колебаний:

— Потому что я нашла новые доказательства и построила свою версию убийств. — Я показала рукой на книгу Данте. — Как только я случайно наткнулась на эту книгу и сопоставила ее с той информацией, которую предоставил мне Текун Уман, я сразу же решила, что должна сообщить вам.

— Да, понимаю.

Он отвернулся от меня и посмотрел на экран своего компьютера, немного подумал, а потом быстро набрал какую-то команду. Судя по всему, он ввел в программу пароль. Я видела это по мельканию рамки поисковой системы. Он несколько раз щелкнул мышью и наконец нашел то, что искал. Послав команду на принтер, он сделал копию и протянул ее мне.

В верхней части листа красовалась крупная надпись: «Город Канзас».

— Он оставляет нам свои визитки, — сказала я, снова и снова просматривая эту загадочную записку. Я понимала, что в ней содержится какой-то намек, но никак не могла привязать его к моим новым знаниям произведений Данте. — Он издевается над нами.

— Здесь больше подходит слово «насмехается», — грустно заметил Пирс.

— Да, вероятно, это укрепляет его чувство власти, контроля над событиями.

Пирс угрюмо посмотрел на меня. Я продемонстрировала ему свой шрам, а он ответил тем, что показал эту новую записку. Но я знала, что дело тут вовсе не в каких-то неожиданных симпатиях ко мне или к моему шраму, и все же решила спросить:

— Почему вы показали мне это письмо?

Он выглядел предельно уставшим и даже не скрывал этого.

— Все эти убийства, Ромилия, все эти несчастные случаи постоянно накапливаются. Преступник, которого, я полагаю, теперь уже можно смело называть Миносом, начинал очень медленно. Семь лет назад была убита супружеская чета Мастерсон. Шесть лет назад жертвой стала ваша сестра. Затем наступила продолжительная пауза. Не знаю, чем это можно объяснить. Может быть, он затаился в укромном местечке и набирался сил, перечитывая Данте. — Он взмахнул рукой в сторону лежавших на столе книг и раздраженно поморщился. — Чем больше я читаю материалов по серийным убийствам и изучаю образ мыслей серийных убийц, тем мрачнее и непонятнее становятся они для меня. Сейчас я даже представить себе не могу, наступит ли когда-нибудь конец всему этому.

Пирс сделал паузу и посмотрел куда-то в сторону.

— О нем не было слышно почти шесть лет. Но сейчас он снова вернулся к активным действиям и, похоже, не намерен останавливаться на достигнутом. Не знаю, есть ли здесь какой-то ритм или план. Но я знаю наверняка, что убийства становятся все более частыми. Прошлой осенью погибли три человека в Мемфисе. Два месяца назад исчезли четыре человека в Канзасе. А месяц спустя мы получили от него это послание. Месяц назад смерть настигла Хоакина Чэмпа. Он набирает скорость.

Пирс был явно озабочен развитием событий и имел для этого все основания. Если Научная лаборатория криминального поведения в Квонтико, где работают лучшие специалисты по психологии серийных убийц, так и не обнаружила никакой логики в поступках этого убийцы, то кто может это сделать?

Я могу. И Пирс это прекрасно понимал. Правда, это вовсе не означает, что они готовы позолотить мой полицейский жетон. Эксперты из Квонтико систематически занимаются исследованием поведения серийных преступников по всей стране, а я совершенно случайно получила в свое распоряжение несколько дней, когда могла посвятить себя этому делу. В остальное время я ходила на работу, стирала одежду сыну, готовила ему хот-доги, мыла посуду, убирала квартиру и, кроме этого, еще ломала голову над тем, кто убил мою сестру. Я могла позволить себе роскошь быть одержимой этой навязчивой идеей.

— У меня недавно состоялся разговор с вашим боссом. Лейтенант Маккейб очень высокого мнения о вас и вашей работе. Он хоть сейчас готов поручиться за вас, детектив Чакон, и прояснил мне ситуацию с вашей сестрой. При этом ему не было надобности посвящать меня в подробности вашего успешного расследования дела Нефритовой Пирамиды и всех его убийств. В свое время я очень внимательно следил за ходом расследования. — Он сделал паузу, пристально посмотрел на меня своим единственным глазом и неожиданно выложил самое главное. — Вы намного опередили всех нас, детектив, — улыбнулся он, протягивая мне копию записки из Канзаса. — К сожалению, у меня нет времени слушать лекции по истории средневековой литературы.

Я опешила от такого поворота событий. Взяв лист бумаги, я растерянно посмотрела на него, как будто это был дорогой рождественский подарок.

— Означает ли это… что мой босс… лейтенант Маккейб… может ли он снять запрет на мою работу?

— Запрет на работу? Разумеется. — Пирс посмотрел на свой стол, а потом снова поднял голову на меня. — И возможно, я попрошу вас сделать нечто большее.

Я не совсем поняла, что он имеет в виду, но согласилась на его предложение. Он попрощался со мной, словно был моим боссом.

Маккейб позвонил мне позже в тот же вечер.

— Какие чары ты использовала против него?

— На этот раз просто я пошла на откровенность.

— Как бы то ни было, все получилось прекрасно. Ты снова на работе.

Я чуть было не завизжала от радости, но вовремя сдержалась. Только не по телефону и только не перед моим боссом. А то он может подумать, что я действительно использовала какие-то женские чары. Мужчины всегда почему-то думают, что женщины добиваются своего с помощью каких-то хитроумных женских трюков. Именно поэтому я не завизжала в трубку.

— Но это еще не все, — предупредил он.

— А что еще?

Маккейб немного замялся, но потом решил изложить все начистоту:

— Ты вернешься на работу, но не к нам. Пирс хочет пригласить тебя на какое-то время.

— Вы шутите?

— Ромилия, ты же знаешь, что сейчас не до шуток. — Он прокашлялся и продолжил: — Пирс хочет, чтобы ты занялась у него расследованием этого дела. Нечто подобное у нас уже бывало раньше. Мы иногда командируем наших сотрудников в распоряжение федерального агентства для расследования особо важных дел — как это, например.

— И что вы ему ответили?

— Конечно, сказал, что нисколько не возражаю.

И все же я уловила нотки сожаления в его голосе. Правда, не могла понять, о чем именно он мог сожалеть.

— Спасибо, лейтенант.

— Надеюсь, ты понимаешь, что у меня просто не было другого выбора. Послушай, Роми, ты хорошо сделала, что пошла к Пирсу и все выложила начистоту. Понимаешь, у тебя тут за последнее время было несколько серьезных проколов, ну, этот инцидент в Миссисипи и то, как была разгромлена подпольная лаборатория по производству метамфетамина…

Он использовал пассивный залог, вероятно, чтобы не показывать на меня пальцем. И сделал это очень тонко, насколько я могла судить.

— Я, конечно, могу понять, почему это случилось, — продолжал он. — То есть почему ты сделала это. Очень надеюсь, что все это войдет в твой послужной список. Но в него войдет и твое сотрудничество с федеральным агентством. Причем пользы от этого будет намного больше. Я просто хочу сказать, чтобы ты продолжала в том же духе.