— Вот посмотри на это. Это веб-камера, передающая изображение через Интернет.

Он вынул из кармана телефон, похожий на тот, что был у самого Роберта, и нажал на нем какую-то кнопку. В следующее мгновение телефон Роберта ожил и возвестил о том, что пришло новое сообщение — интернет-ссылка на какой-то сайт. Роберт перешел по этой ссылке и увидел черно-белое, чуть смазанное изображение комнаты, в центре которой на стуле неподвижно сидела женщина. На коленях у нее покоилась какая-то коробка.

— Это Кэтрин, — усмехнувшись, проговорил Адам. — Дом, в котором я ее запер, находится совсем близко отсюда. Коробка, кстати, имеет пять сторон. Внутри помещена стеклянная колба, а в ней плещется жидкость, без цвета и запаха, которая взрывается при соприкосновении с воздухом. Что скажешь, Роберт? Ты и теперь все еще злишься на бедную Кэт?

Роберт до рези в глазах вглядывался в изображение на экранчике своего телефона, пытаясь удостовериться, что это действительно его жена.

— Ты мне не веришь? Брось, старина, это Кэтрин. Я знаю, что ты злишься на нее. Но вот вопрос — настолько ли ты на нее зол, чтобы позволить ей умереть?

Роберт молча кинулся на Адама и, схватив его рукой за горло, впечатал в запертую металлическую дверь, которая вела в подземный туннель.

— Отпусти ее, сволочь! Немедленно отпусти ее, или я сломаю тебе шею!

Адам ловко вывернулся из-под руки Роберта, нырнул у него под локтем, перехватил руку и резко заломил. Плечо Роберта ожгло дикой болью — такой, что слезы брызнули из глаз. Казалось, еще мгновение — и его связки, натянутые как канаты, лопнут. Он дернулся, пытаясь освободить руку, но Адам не дал ему этого сделать.

— Кэтрин повела себя сегодня утром очень дурно, — прошипел он Роберту в самое ухо. — Я вернулся раньше, чем она предполагала, и застал ее за тем, что она пыталась соединить части пятого ключа. Одну, найденную в парке Ассера Леви, и другую, найденную здесь, у этого обелиска. Она их нашла и пыталась соединить вместе. А я-то думал, что она, как примерная девочка, просто передаст их мне. Кэт клялась мне, что я неправильно ее понял, но я не поверил.

Адам заломил руку Роберта еще сильнее. Тот не смог сдержать стон.

— Я люблю Кэтрин. Впрочем, ты и так это всегда знал. Но она мне не доверяет, и я не могу с этим смириться. Не сейчас. Мои новые друзья этого просто не поймут. А они возложили на меня высокую ответственность. Поэтому я был очень неприятно удивлен, когда застал Кэтрин за тем занятием. Я приказал ей отдать мне обе части пятого ключа. И она отдала их мне. Но на этом инцидент не был исчерпан. Я захотел преподать ей небольшой урок. Чтобы она поняла, насколько все серьезно. А для тебя это будет — уж извини — проверкой на вшивость. Ты довольно далеко прошел по назначенному тебе Пути. И я хочу понять, насколько ты уже переродился и какую энергию в себе открыл. Видишь ли, эта коробка, которая лежит у Кэтрин на коленях, в ней скрыт еще и часовой механизм. В определенный момент крошечная батарейка приведет в движение крошечный молоточек и он разобьет стекло колбы. И тогда будет большой-пребольшой бум. У тебя мало времени, Роберт, если ты хочешь как-то повлиять на ситуацию.

Адам отпустил его руку, отступил назад и, не спуская с него глаз, попятился за обелиск. Роберт медленно пошел за ним, потирая затекшую и ноющую от боли руку и пытаясь улучить момент для новой атаки.

У Адама на руках все ключи. И их сейчас не вернуть. Но можно вернуть ларец Злобы. Правда, Адам сказал, что именно он позволяет ему пока противостоять Йуну. Отобрав ларец, Роберт лишит своего друга последней защиты. Без ларца Адам не сможет привести в действие смертоносный Марифат, но и сопротивляться натиску Йуну — тоже.

У Роберта не было выбора.

А Кэтрин… Он поймал себя на мысли, что вся злость на нее испарилась без следа. Или, во всяком случае, спряталась очень глубоко в его душе.

— Роберт, минутку внимания. Ты слышал когда-нибудь о ртутном детонаторе? Его еще время от времени используют в бомбах, которые закладывают в машины.

— Слышал.

— Блестяще! Это облегчает мою задачу. Представь себе маленькую стеклянную колбочку, которая поддерживается в герметичном состоянии. Внутри у нее два контакта и капелька ртути. Если ее держать под одним углом, ртуть касается лишь одного контакта и цепь разомкнута. Но стоит лишь чуть-чуть изменить угол наклона колбы, и ртуть замыкает оба контакта. А если те подсоединены к взрывчатому веществу, — а в нашем случае это жидкость, — происходит взрыв.

— Дальше!

— Вот именно такой ртутный детонатор находится в колбе, которую держит у себя на коленях Кэтрин. Хитрая штука, доложу я тебе. Держать постоянный угол, благодаря которому контакты остаются разомкнутыми, очень сложно. К счастью, у Кэтрин прекрасное чувство равновесия и баланса.

Роберт вновь глянул на экранчик своего телефона. Кэтрин сидела абсолютно неподвижно. Было видно, что она боится даже дышать. Вся поза ее говорила о том, что она охвачена смертельным ужасом и одновременно — предельно сосредоточена. Ведь любое непроизвольное сокращение мышц рук грозило обернуться непоправимыми последствиями.

— Ты решил убить Кэтрин? Ты же сказал, что любишь ее.

— В твоих силах ее спасти, Роберт. Я верю в тебя. Настал твой черед понять, что такое равновесие, баланс, какую роль он играет в нашей жизни и к каким печальным трагедиям может привести его отсутствие. Считай, что это эксклюзивное испытание, которое я придумал специально для тебя. Подумай об этом. Что такое равновесие? Как обрести его? При каких обстоятельствах люди его утрачивают? И чем это заканчивается?

— Где она, Адам?

— Глаза даны тебе, чтобы видеть, Роберт. Так используй же их. Я прошел Путь до тебя и выдержал свои испытания. Теперь твой черед. Я не могу тебе помочь. Это твой Путь, и тебе нужно пройти его самостоятельно. Ты не можешь срезать углы, ты должен все пережить сам.

Роберт так посмотрел на Адама, словно хотел испепелить взглядом.

— Хочешь подсказку, дружище?

— Да! Да, я хочу подсказку!

— Но за все приходится платить. Скажи, где я могу найти Терри?

— Понятия не имею.

— Ты так трепетно заботишься о ней! Признайся, ты получил садистское удовольствие, когда рассказал о ней Кэтрин, не так ли?

— Я уже сказал, что не знаю, где Терри.

— Что ж, тебе выбирать, Роберт. Подсказки не будет. — Адам глянул на часы. — А между тем до взрыва осталось ровно три минуты.

Лондон,

сентябрь 1990 года

Ближе к концу представления один из зрителей, не вставая со своего места, крикнул, обращаясь к Ньютону:

— А ведь вы лжец, уважаемый! Вот вы утверждаете, что веруете в Бога, а параллельно упражняетесь в черной магии!

Ньютон немедленно развернулся к говорившему и озадаченно переспросил:

— Вы это серьезно?

— Абсолютно! Вы практикуете алхимические опыты — это ли не богопротивное чародейство?

Ньютон смерил говорившего ледяным взором.

— Поиски философского камня не имеют никакого отношения к черной магии, сэр. — Он обернулся к остальным и продолжил: — Да, если широкая публика узнает о моих алхимических исканиях, это меня погубит, ибо мы живем в мире предрассудков и мракобесия. В целях самозащиты я избрал себе псевдоним. Это была анаграмма моего имени — ISAACVS NEVVTONVS, превратившегося в IEOVA SANCTVS VNVS, что в переводе с латыни означает «Святой Господь Наш». Знайте же, что те, кто посвятил жизнь свою поискам философского камня, в высшей степени религиозны и богобоязненны, ибо только твердое и неукоснительное следование христианским заповедям может обеспечить успех.

Говорят, что все тайны алхимии сокрыты в аббревиатуре VITRIOL, которую следует расшифровать как «Visita interiora terrae, rectificando invenies occultum lapidem» — «Загляни в недра земли и, правя себя, отыщи тайный камень». Как понимать это изречение, господа? Я понимаю его так: мы должны заглянуть в глубь своей души и переродиться изнутри, отринув все низменное и эгоистичное. Меня называют сварливым стариком. Меня называют тщеславным и себялюбивым. Но знайте, что все это — ширма! Ибо если ты потянулся душой своей на свет тайного огня, тайного пламени, являющегося светом и любовью этого мира, то должен быть благочестив, трижды благочестив, чтобы иметь шансы на успех! И я вечно стремлюсь к высшему благочестию, я молюсь о ниспослании мне его, ибо без него не может быть алхимии, а есть только жалкие потуги ремесленников.