— Водитель, помнится, с ходу принялся нас расспрашивать, какого черта мы забыли там в такой промозглый вечер, — продолжил рассказ рыцарь. — Мы ответили ему, что пишем курсовую по литературному наследию Гервасия, и зачитали нашу балладу. Он тут же оживился и спросил, понимаем ли мы, о какой именно легенде идет речь. Мы, разумеется, черта лысого что понимали. И он рассказал. Оказывается, местные люди верили, что, если в лунную ночь воин выйдет на поляну в центре Уондлбери и произнесет вслух условную фразу, перед ним возникнет призрак рыцаря на черном боевом коне и воину придется сразиться с ним не на жизнь, а на смерть.

— Мой приятель оказался воином в самом прямом смысле этого слова, — снова вмешалась девица. — Он проходит подготовку на армейских курсах офицеров запаса. Вспомнив об этом, я на всякий случай поинтересовалась у таксиста, что же это за условная фраза. Тот ответил: «Черный всадник, появись!» И добавил: мол, не вздумайте, ребята, произносить эти слова ради шутки — потом, мол, пожалеете.

— Он довез нас до самого Уондлбери и сказал, что подождет на стоянке, — вновь взял слово рыцарь. — Ну и пустынное же, скажу я вам, там местечко! И холод стоит просто собачий! Мы принялись бродить вокруг в поисках ответов на наши вопросы и в какой-то момент окончательно задубели. Дама сердца даже поинтересовалась, нет ли у меня, часом, тайного желания окоченеть в эту ночь, потому что-де у нее такого желания нет совершенно. И тут я вдруг подумал, что мне всегда хотелось испытать себя в настоящем фехтовальном поединке. Ты, Адам, ведь знаешь — я прилично фехтую. И меня с детства занимал вопрос: а каково было мастерство рыцарей и мушкетеров прежних времен? А тут мы как раз оказались на поляне и узнали о том, что именно на ней родился знаменитый Годольфин! Вы хоть знаете, кто это такой?

Все покачали головами, а Адам хитро прищурился.

— Господи, что за невежды! Раньше на территории Уондлбери было имение графа Годольфинского. Его особняк обрушился в пятидесятых, но конюшни сохранились до сего времени. Вот там-то и прожил всю жизнь и похоронен знаменитый арабский скакун Годольфин — возможно, лучшая скаковая лошадь всех времен и народов! Именно от него ведут свою родословную самые именитые победители королевских скачек. Годольфин и еще два жеребца положили начало всей породе британских чистокровных скаковых.

Рыцарь сделал паузу, чтобы глотнуть еще пива, и этим тут же воспользовалась его спутница:

— Итак, мы поняли подсказку про Уондлбери, про арабскую вязь и вышли на искомую поляну. Но что делать дальше, не знали. Вы бы видели эту поляну! На ней можно заблудиться! И вот тут-то мой красавчик вдруг ни с того ни с сего решил воплотить в реальность свою детскую мечту.

— Что он сделал? — быстро спросил Адам.

— Да ничего… Он просто зычно гаркнул в ночное небо: «Черный всадник, появись!» А вслед за этим…

Рыцарь коснулся ее руки, давая понять, что теперь пришла его очередь говорить.

— А вслед за этим я увидел Годольфина. Клянусь небом, я его увидел! Он замер у стены конюшни и смотрел точно на меня! Глаза в глаза! Из ноздрей его валил белый пар, словно он гнался за нами два дневных перехода. Клянусь матерью, никогда еще я не был так напуган! Вот я и хочу спросить тебя, Адам, скотина, сколько ты выложил за этот трюк?

— Не отвлекайся, храбрый рыцарь! Что случилось затем?

Кэтрин подошла к даме его сердца и спросила:

— А ты что-нибудь видела?

— Видела. Я не уверена, что это была лошадь, но там явно что-то было. Черное и огромное. И сердце у меня упало в пятки точно так же, как и у него.

— Может быть, это просто фермерская лошадка, которая забыла вовремя прийти домой? — предположил викарий.

Роберт сделал в своем блокноте торопливую надпись и передал ее Кэтрин.

— Мой добрый волшебник считает, — сказала та вслух, пробежав глазами по строчкам, — что Адам подкупил двух местных, чтобы те спрятались за конюшней, обрядившись в костюм лошади из реквизита студенческого театра, и, когда настанет удобный момент, как следует напугали наших друзей.

— Как бы то ни было, а нас с поляны будто ветром сдуло. Мы мчались без остановки вплоть до автостоянки. Я до сих пор вижу перед глазами ухмыляющуюся физиономию нашего таксиста, — буркнул рыцарь. — Кому ты заплатил и сколько, Адам? Скажи мне, я не отстану!

— А был ли черный всадник? — безмятежно поинтересовался хозяин вечеринки. — Сдается мне, что не было. Что ж, придется мне попросить мои деньги назад!

— Ты гад!

Все дружно расхохотались. Улыбки появились даже у рыцаря и его дамы сердца, которые, похоже, окончательно отогрелись.

— Что ж, друзья, я предлагаю начислить вам несколько призовых очков за пережитый стресс, — объявил наконец Адам. — Но вы, надеюсь, поняли уже, какую фразу вам следует занести на перфокарту?

— Я еще не полный идиот, — отозвался рыцарь. — «Черный всадник, появись».

— И какие буквы оказались соединены линиями?

— T, C, M, O.

— Минуточку! — вдруг воскликнула девица. — В балладе была еще одна наводка, которую мы так и не разгадали. «В огне арабской вязи… На меловых боках». С вязью, положим, все выяснилось, а при чем тут мел? Ведь конь-то оказался вороной!

— Что ж, охотно объясню, — с улыбкой ответил Адам. — На дальней окраине Уондлбери, до которой вы, похоже, так и не добрались, высится изваяние из окаменевшего мела: лошадиная упряжка, которой правит богиня с тремя грудями. Одни говорят, что этой статуе несколько тысяч лет, другие утверждают, будто это новодел. Фермер, отрывший ее из земли в пятидесятых, мог запросто сваять ее сам, ради смеха. Ведь легенды о богине с тремя сосцами, которая правит лошадьми, в этих местах действительно существуют еще с дохристианских времен.

— В самом деле?

— Кстати, примечательная деталь. Если провести воображаемую линию, соединяющую это изваяние со зданием конюшен в Уондлбери, и затем продолжить ее, то она пройдет прямехонько через Институт полярных исследований имени Скотта и через Круглую церковь. И еще одна пикантная подробность: говорят, на поляне в Уондлбери захоронена золотая колесница. То место исполнено таинственной силы, можете мне поверить.

— И ты нас туда послал с легким сердцем, мерзавец!

Не обратив внимания на последнюю реплику рыцаря, Адам хлопнул в ладоши, требуя тишины.

— Дамы и господа! На часах почти десять! А это значит, что мы в одном шаге от провозглашения нового студенческого общества! Но для начала нам необходимо избрать его девиз, как вы считаете? И почему бы не воспользоваться для этого теми пятнадцатью буквами, которые мы отыскали на перфокартах и которым до сего момента не нашли никакого осмысленного применения? Итак, у нас на руках пятнадцать букв. Девиз нашего общества будет состоять из трех слов: первое будет начинаться на О, второе — на V и третье на — А!

— На латыни?

— Разумеется, на латыни! За работу, друзья! Надеюсь, вы все прилежно изучали латынь и вскоре поразите меня своими фантастическими вариантами!

Все тут же вновь склонились над своими блокнотами и яростно зашептались.

— А пока вы заняты, позвольте зачитать вам манифест нового общества:

— А ты уже придумал название для нашего общества, Адам?

— Мы придумаем его вместе. Наши приключения и открытия укажут нам на него.

— В таком случае не мешай и дай нам определиться сейчас хотя бы с девизом!

Роберт и Кэтрин выписали в три строчки те наборы букв, которые открылись их паре и двум остальным: I, A, R, A, N, О, I — у Института полярных исследований, M, N, I, V — у Круглой церкви и T, C, M, O — на поляне Уондлбери. Пока карандаш Роберта несмело порхал над листом бумаги, намечая возможные словесные комбинации, Кэтрин просто заглядывала ему через плечо и нервно теребила в руках свой ведьминский колпак.