— Что… что вы сказали?
Он усмехнулся:
— Я сказал, что бег трусцой заменяет…
— Можете не продолжать! — перебила она, решив не давать ему возможности повторить это еще раз. Вероятно, рискованные замечания помогают ему быстро наладить контакт с женщинами. Но это наглое высказывание лишь разбередило ее и без того потрепанные стрессами нервы. — К вашему сведению, то же самое я слышала о забивании гвоздей!
Она неприятно поразилась самой себе и поняла, что теперь действительно должна извиниться.
Напряженную тишину нарушил раскат смеха. Этот звук вызвал у нее покалывание вдоль позвоночника, и кожа покрылась испариной. Она хотела развернуться и убежать — после того как извинится, — но смех обволакивал и держал ее, подобно каскаду воды из горячего целебного источника.
Морщинки побежали от уголков его глаз, и вертикальные складки прорезали щеки. Это снова напомнило ей рекламу крема для бритья. Захотелось спросить, не приглашали ли его когда-нибудь на телевидение, но потом она решила, что это еще больше раздует его и так уже непомерное самомнение.
— Вы удивительно остроумны, — сказал он, все еще смеясь.
Эмили ощетинилась, и слова извинения замерли у нее на губах.
— Ну а вы — самодовольны, что меня совсем не удивляет.
Его улыбка стала еще шире.
— Вы хотите сказать, что у меня есть для этого все основания?
Он стоял как ни в чем не бывало, смеясь над ней, обращая оскорбление в комплимент. Эмили хотелось залепить ему пощечину и уйти, но мешала одна мысль, от которой она никак не могла избавиться.
Этот парень слишком много мнит о себе, но нельзя отрицать, что от него идут мощные флюиды сексуальности, он явно имеет успех у женщин. Хотя ей до ужаса не хотелось давать подобному павлину повод еще больше распустить хвост, необходимо было использовать знания, которыми он обладал и которые практически афишировал.
Каким бы плохим ни оказалось начало, ей все-таки удалось завязать с ним разговор. И он назвал ее остроумной. Может, он не совсем безразличен к ней? Неосознанным движением Эмили одернула шорты: она не привыкла так сильно обнажать ноги, особенно перед подобными мужчинами. Она с трудом сглотнула, спрашивая себя, хватит ли ей духу сделать то, на что ее давно подбивает лучшая подруга — Мэг.
Сердце колотилось так сильно, что она испугалась, как бы не случился в конце концов инфаркт, но не от бега, а просто от трусости. Черт возьми! На дворе сейчас девяностые годы. Женщины в наши дни сплошь и рядом проявляют инициативу. Они требуют то, чего хотят.
Что, если это судьба с помощью поставленного на дороге ящика для инструментов посылает ей шанс? Вдруг это единственная ее возможность?
Похоже, кое-какие непрошеные советы лучшей подруги начали доходить до нее, иначе она не стояла бы сейчас как вкопанная рядом с этим задавалой, этим самоуверенным и самовлюбленным типом и не помышляла бы о немыслимом…
Эмили внутренне содрогнулась, не зная, как поступить. В этот момент она была способна лишь на то, чтобы не убежать. Может, удастся набраться храбрости?
Втянув сквозь зубы воздух, Эмили решила выиграть время, продолжив разговор.
— Что… о чем мы говорили? — слабым голосом спросила она.
Мужчина посмотрел на нее испытующе, словно хотел прочитать ее мысли.
— По-моему, вы обозвали меня самодовольным.
Взгляд Эмили упал на его зашнурованные кроссовки.
— А… да, верно. — Вся ее решимость пропала, и она стала поворачиваться, чтобы уйти. — Что ж, до свидания.
— Постойте-ка, — сказал он, и она сразу остановилась. — В самом деле, зачем вам этот бег в стиле камикадзе?
Девушка подняла голову и посмотрела ему в лицо, что потребовало от нее неимоверного усилия. Его губы подрагивали от сдержанно-вопросительной усмешки, которая одновременно раздражала и притягивала. Эмили, сейчас или никогда! Она провела рукой по завязанным в хвостик волосам, едва не закричав от досады. Но если она хочет узнать, что именно привлекает мужчин в женщинах, то этот мистер Самовлюбленный Плотник, похоже, ее шанс. Возможно, единственный. Надо лишь набраться смелости воспользоваться им.
— Все очень просто. Я занимаюсь бегом для улучшения фигуры. — Она заставила себя улыбнуться, надеясь, что он не заметит фальши, так как видит ее впервые. Еще шире раздвинув губы в улыбке и боясь, что лицо пойдет трещинами от такого усилия, она повернулась вокруг себя в слабой потуге на кокетство. — Я бегаю уже почти неделю. Что…, как вам кажется?
Одна его темная бровь скептически приподнялась.
— Трудно сказать что-нибудь определенное. Срок очень мал.
Хотя он соизволил дать прямой ответ, она была расстроена тем, что он отверг ее флирт.
— Тренинг — вещь полезная, но не кажется ли вам, что такая скорость опасна? Может, для начала лучше спортивная ходьба?
Ну, все! Мало того, что он отверг ее, так еще и нотацию читает, точно старший брат! Задохнувшись от обиды, она заявила:
— А вам для начала лучше не совать нос в чужие дела.
Он посмотрел на нее так, будто хотел сказать, что она ведет себя странно. И правда: она же сама спросила его мнение. В смущении Эмили резко отвернулась.
— Благодарю за тренерский совет. Не стесняйтесь, пришлите мне счет.
Прихрамывая, она заковыляла прочь, но на каждом шагу ее неотступно преследовало лицо Мэг, выражавшее неодобрение. Не будь такой трусихой, Эмили. Не отступай после первой же попытки. Мужнины-то не отступают.
Отойдя шагов на десять, она неожиданно для себя самой остановилась. К горлу подкатила тошнота. Она учительствовала уже четыре года, да и выросла в семье учителей — прагматичных, прямых людей. У нее не очень получалось быть тонкой или игривой, так что она была в растерянности: как удержать его, как подвести к тому, чтобы…
Он ясно дал понять, что флирт его не привлекает. А прямота? Жесткая прямота срабатывала, когда ей приходилось напоминать своим ученикам, что если они не будут заниматься, то не сдадут экзамена. Но сработает ли это в данном случае? Она вскинула подбородок в новом приливе решимости. На этот раз, встретившись с ним глазами, она не улыбнулась, не сделала ни малейшей попытки пококетничать. Мужчина спокойно за ней наблюдал, и его лицо тоже стало серьезным. Неужели он почувствовал ее смятение?
— Послушайте… — сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало небрежно. Голос дрожал, и она прокашлялась. Фу, как унизительно, что приходится просить об этом! — Я… мне просто интересно узнать. Вы бы… как вам кажется, вы и я могли бы… — Щеки пылали, но она торопилась сказать и покончить с этим, пока не струсила окончательно. — Я имею в виду, не хотели бы вы, ну… заняться со мной сексом! — Последнее слово получилось каким-то противно-писклявым, и она сморщилась. А еще хотела изобразить небрежный тон!
На долю секунды у него округлились глаза. Или ей это лишь померещилось?
Мужчина пристально смотрел на нее, и выражение его лица ни о чем не говорило. В груди у нее вдруг появилась такая сильная боль, что сразу забылись все недавно полученные травмы. Пока он молчал, она никак не могла решить для себя, какой ответ хотела бы услышать. Если он скажет «нет», она будет деморализована окончательно. А если он скажет «да»? Боже правый! Что, если он скажет «да»? Неужели она может пойти на такое с первым встречным?
Насмешливая улыбка приподняла уголки его губ.
— Другими словами, вы хотите, чтобы я позанимался с вами сексом, пока не пройдут ушибы и вы сможете снова заняться бегом?
Его глаза, казалось, превратились в искрящиеся озера веселья. Но в них было и что-то еще. Жалость? Может, он прочитал у нее на лице страх и решил пожалеть ее, решил притвориться, будто принял ее слова за шутку? А может, мысль о том, чтобы заняться с ней любовью, настолько ему отвратительна, что он отреагировал в своей обычной иронической манере?
Эмили стиснула зубы. Она просто-напросто подставилась этому типу, для которого, судя по всему, секс — будничное дело, сущий пустяк. Разумеется, он отплатил ей насмешкой. Кровь стучала у нее в висках, и она понимала, что наверняка стала вся красная от стыда и злости.
