— Как вас зовут? — спросил он.

«Э-э-э…»

— Сэм…

— Какое совпадение! — ответил, улыбнувшись, тот, а она быстро огляделась. В загроможденном офисе стояли серый металлический стол и шкаф для документов, компьютер, старый монитор, арифмометры, счетчики купюр и черный матовый сейф с серебристым кодовым замком. Счета, корреспонденция и инвентарные ведомости лежали кучами на столе. На двери висели большие часы со специальными щелями для карточек, в которых отмечалось время прихода и ухода каждого работника. Еще один сюрприз. Энн ожидала глупостей и безобразий, а нашла порядок.

— Я кое-кого ищу. Парень вошел сюда пять-десять минут назад. — Ей так понравился менеджер, что она решила быть с ним откровенной. Почти. — Он опасен. Это убийца. Его имя Кевин Саторно, он сбежал из калифорнийской тюрьмы. Я понимаю, это звучит по-идиотски…

— К сожалению, ничуть. — Менеджер и ухом не повел. — К нам действительно приходят бывшие заключенные. Досрочно освобожденные или отбывшие наказание. Бары для геев притягательны для всяких бродяг. Это представляет проблему — и для нас, и для всего сообщества.

— Даже если мужчина — гей? То есть я не думаю, что он гей.

— Чудеса! Он не гей, вы не гей, а расхлебывать нам. — Менеджер усмехнулся. — Входящая сюда публика не обязательно сплошь геи, такого ограничения нет. Сюда приходят потусоваться, а не ради секса. Если парни только-только из кутузки, то у них нет денег. Им нужна выпивка, сигареты и теплая постель. Иногда они подцепляют клиента, идут к нему домой и грабят его.

— Вы серьезно? — спросила Энн так, будто родилась и выросла в Филадельфии.

— Ну да. Здесь темно, и копы сюда за пирожками не ходят. А персонал знает, что допытываться не надо. Все мы знаем. Слишком многие тут в чем-то замешаны, знаете ли. Каждый сам за себя. Только плати.

Зазвонил мобильник, висевший у менеджера в кобуре на поясе, но он не обратил внимания. Еще в двух черных кобурах торчали пейджер и рация.

— Вы уверены, что он здесь, на вечерних танцах?

«Вечерние танцы? Остроумно. Травка, водка, дым коромыслом… Истинные викторианцы!»

— Да, совершенно уверена. Женщина на улице видела, как он входил.

— Как выглядит тот человек, которого вы ищете?

Энн пожалела, что не оставила у себя хотя бы одну листовку. Но ведь она и не предполагала встретить Кевина. Она оттарабанила словесный портрет. Менеджер забеспокоился, его глаза расширились.

— Минутку, — сказал он. — Очень светлые волосы, почти платиновые? Коротко стриженные, почти наголо?

— Да, — взволнованно ответила Энн. — Вы его видели?

— Нет, но я о нем слыхал. Мой друг, владелец «Орла», рассказывал, что прошлым вечером какой-то придурок съездил одному из посетителей по физиономии. Сломал нос.

Сердце Энн остановилось. Прошлой ночью. Когда была убита Уилла.

— В какое время? Что там произошло?

— После полуночи. Этот милый паренек зашел в бар. Он был новичком, и его все сразу заметили. Одна «красотка» заказала ему несколько напитков (ей нравятся блондины), а когда подошла к нему, тот полез на стену от ярости. Обозвал ее пидором и ударил.

— Господи! — У Энн стало тесно в груди. Был ли это Кевин? Спустя всего лишь час после убийства… Конечно, он был взвинчен… — Они вызвали полицию? Протокол составлен?

— Нет. Они вышвырнули парня на улицу, привели в порядок красавицу — и все.

— Ох! Почему же они не вызвали 911? На посетителя было совершено нападение!

— Я не знаю баров, где поступили бы так. Мы бы точно не стали. Мы не пускаем сюда копов и сами следим за порядком. Особенно в эти выходные. Праздники — это просто золотое время в нашем бизнесе. За эти танцы мы получим неплохо, потом закроемся, приведем все в порядок и откроемся вечером вновь. Подождите-ка…

Менеджер прошел к полке с оборудованием, которую Энн до сих пор не заметила: кассетный видеомагнитофон, какая-то черная коробка и черно-белый монитор. Система безопасности! Ее охватила надежда.

— У вас есть камеры слежения?

— В такое время они обязательно работают. Это мультиплексор. У нас три камеры в баре и одна — над дверью.

— Просто не верится!

Энн шагнула к монитору. Экран был разделен на четыре окна. В верхнем правом углу — дата и время. Изображения были серыми и тусклыми, но теперь она видела, что нижнее левое окно показывает входную дверь. Дверь открывалась и закрывалась, мужчины валили в бар. Цвет волос и одежды определялся с трудом, но черты различались, хотя изображение было очень грубым.

— И у вас есть кассета?

— Вот. Говорите, этот парень вошел пять-десять минут назад?

Менеджер включил перемотку, и люди на мониторе потекли вспять, из бара, через входную дверь. Время в правом верхнем углу побежало назад.

— Вот отсюда.

Энн, ничего не говоря, нервно смотрела, как остановилась перемотка и опять появилось нормальное изображение. Дверь непрестанно открывалась и закрывалась, мужчины шли нескончаемым потоком, смеясь и болтая, большими и маленькими группками.

— На нем белая футболка.

— Крошка, это верно в отношении половины здешних посетителей. Смотри на экран. Скажешь, когда увидишь.

Вошла группа мужчин в белых футболках и майках. Энн прикусила губу. Вдруг ввалились четверо вместе, а у пятого, присоседившегося сзади, были такие светлые волосы, что даже на нечетком изображении они выделялись ярким пятном. У Энн сжалось сердце. Это был Кевин!

— Вот! Это он!

— Подожди… — Менеджер нажал паузу, и изображение на экране замерло. — Который из них?

«Господи! Он здесь!»

Энн уже показывала пальцем. Размытое лицо на экране принадлежало Кевину. Она нашла его. На минуту Энн потеряла дар речи. Менеджер перемотал кассету, включил медленное воспроизведение и поймал наилучший кадр.

— Вот этот, в футболке с верблюдом?

— Да!

Энн всмотрелась в экран. Она не заметила картинку раньше, поскольку видела Кевина только со спины. На его нагрудном кармане действительно был верблюд с пачки «Кэмел».

— Это он!

— Полагаю, накручивает круги в поисках безопасного места, где можно было бы спрятаться. Он не сделает моим посетителям ничего плохого — или я вообще ничего не смыслю в охране!

Менеджер потянулся за рацией и уже вытягивал ее из держателя. Он нажал кнопку и навскидку выдал краткое безупречное описание Кевина.

— Вы поняли меня? Майк? Джулио? Барри? Соединитесь со мной, как только его схватите. Хорошо. Конец связи.

— Идемте за ним! — Энн уже направилась к двери, но менеджер нахмурился.

— Нет, мы останемся здесь. Его возьмет моя служба безопасности.

— Я не видела никакой службы!

— Они там и знают, как действовать. Их этому учили.

— Да, конечно, я-то не обучена… Хорошо, останусь здесь и буду ждать.

«Ага, как бы не так!»

Энн придержала рукой цилиндр, открыла дверь и шарахнулась наружу, оставив обалдевшего менеджера одного.

— Подожди! Что ты делаешь? — закричал он ей вслед. — Я не позволю тебе носиться по моему бару и портить вечерние танцы!

Энн окунулась в темноту, но менеджер догнал ее и схватил за руку. Не так дружелюбно, как в первый раз. Два Дяди Сэма пихались и толкались до тех пор, пока управляющий не уступил: наверное, решил не устраивать прилюдную сцену. Менеджер стал искать вместе с Энн, быстро и умело проводя ее сквозь толпу, рассматривая каждого и постоянно говоря в аппарат связи, который он прикрепил к полям цилиндра.

Энн пока не заметила Кевина, однако обстановка в баре изменилась. Мужчины толклись на площадке, хотя уже не танцевали, а аплодировали происходящему на сцене. Она посмотрела вверх. «ВЫБИРАЕМ ЛУЧШУЮ ЗАДНИЦУ!» — гласил плакат, а ряд полуодетых мужчин стояли, развернувшись к зрителям спиной. На них было только белье: дикая смесь тигровых полос, американского флага и расцветки зебры, а мужик в расшитой красными блестками женской одежде вел представление. Он наподдал микрофоном по одной из задниц в леопардовой «шкуре»:

— Воздайте должное щечкам номер один! — закричал ведущий, и толпа встала на уши.