Кэролайн задохнулась от изумления и возмущения. И на губах Риты появилась леденящая кровь улыбочка.

– Тебя это шокирует, не правда ли? То, что тогда я была покладистой? Но ты подумай… что еще я знала? А ведь все мы хотим любви, пусть даже это была извращенная любовь, какую питал ко мне отец. Знаешь, моя мать покончила с собой, лишь бы избавиться от него.

– Довольно! – твердо произнес Тадео. Но Рита не собиралась останавливаться.

– Нет, Тадео. Ты советовал мне обратиться к врачу, говорил, что беседа с ним может помочь. Что ж, думаю, разговор с твоей женой поможет мне больше. Потому что ей необходимо это знать. Потому что тогда она поверит тебе.

– Позволь мне хотя бы закрыть дверь, – пробормотал Тадео. – Уж во всяком случае, кому-то другому об этом знать ни к чему.

Пока он делал это, дрожащая Кэролайн устроилась на краешке кровати и попросила Риту продолжать. Тадео только покачал головой и, отойдя к окну, уставился в него. Он явно уже слышал душераздирающую исповедь невестки и не хотел выслушивать ее вновь.

Рита отбросила с лица спутанные волосы и с решительным видом оперлась спиной на подушки.

– Со временем вкусы моего отца стали… разнообразнее. Он начал приводить домой других мужчин, которых я должна была тоже развлекать. Незнакомцев, которых находил в баре или в казино. Однажды вечером в Лас-Вегасе он познакомил меня с Карлосом.

Глаза Кэролайн округлились. Рита кивнула.

– Да-да. Теперь ты начинаешь понимать. Вскоре после этого случая отец внезапно скончался от инфаркта, и я унаследовала его деньги. Я по глупости думала, что смогу начать новую жизнь, забыть о прошлом и превратиться в другую женщину. Достойную женщину. Я вернулась в наш кордовский дом и попыталась осуществить мои планы. С Тадео я познакомилась случайно, на улице. Я неслась по тротуару, обвешанная пакетами с покупками, и споткнулась о маленькую собачонку. Тадео помог мне собрать рассыпавшиеся свертки, а потом пригласил на чашку кофе. Мы стали встречаться, и все, казалось, шло чудесно. Но всякий раз, когда он целовал меня, я боялась – боялась зайти слишком далеко, боялась, что он узнает обо мне больше, чем мне хотелось бы. Он считал меня застенчивой и невинной, и я позволяла ему так думать. Когда Тадео предложил мне выйти за него замуж, я ответила согласием, но поставила условие, что не лягу с ним в постель до тех пор, пока мы не поженимся. Тадео, будучи джентльменом, согласился.

Кэролайн старалась не думать о том, насколько же Тадео должен был любить Риту, если готов был ждать до первой брачной ночи. С ней он вел себя совершенно иначе. С их первого свидания он не признавал слова «нет» в качестве ответа. Было ли это свидетельством искренней страсти или реакцией на то, что когда-то он не настоял на своем с Ритой? – спрашивала себя Кэролайн.

– Когда Тадео привез меня на уик-энд в поместье своей семьи, чтобы отпраздновать помолвку, – продолжала Рита, – я не могла предположить, что его брат окажется одним из тех мужчин, которых я ублажала по требованию моего отца. Как правило, мы не пользовались настоящими именами. К несчастью, Карлос сразу же узнал меня и, не теряя времени, устроил так, чтобы мы оказались наедине. Я пыталась сделать вид, что не понимаю, о чем он говорит, но обмануть его не удалось. С помощью шантажа Карлос завлек меня в свою спальню прямо в вечер помолвки и постарался сделать так, чтобы Тадео застал нас. После того как Тадео разорвал помолвку, Карлос принудил меня выйти замуж за него.

– Но ведь ты совсем не должна была выходить за него замуж, – сказала Кэролайн, пытаясь понять эту женщину.

Рита снова улыбнулась. На сей раз печально.

– В том-то и беда, что должна была. Не знаю почему, но мужчины вроде моего отца и Карлоса, похоже, обладают… какой-то властью надо мной. Я не могу оказать им «нет». Карлос утверждал, что ночь, когда отец привел его ко мне, была лучшей в его жизни. Что он никогда не забывал меня и не мог поверить своим глазам, когда я появилась в их доме как невеста его брата. Он с ума сходил от ревности, пока не узнал, что я не спала с Тадео. Он заявил, что я должна принадлежать только ему и его не заботит, если кто-то пострадает при этом. Карлос твердил, что любит меня. Но после нашей свадьбы стал приводить в дом других мужчин, как и мой отец. Ему тоже нравилось наблюдать…

Рита сгорбилась и уставилась на покрывало.

– Когда он погиб, я надеялась, что наконец-то освобожусь от всей этой мерзости. Но, видимо, ошибалась. Оставшись одна, я стала пить, а потом, однажды выйдя из дому, сама нашла приключение на свою голову. Похоже, я приговорена к такому образу жизни. Возможно, иначе я просто не могу существовать. Возможно, мне это необходимо.

– Вздор! – возмущенно воскликнула Кэролайн, и Рита подняла на нее взгляд. – Ты всего лишь сбита с толку и одинока. Многие женщины заводят интрижки, оказавшись в сходной ситуации. И что это ты толкуешь про приговор? Просто так неудачно для тебя складывались обстоятельства. Хороший специалист поможет тебе разобраться в себе. А потом, позже – хороший человек… Но не мой хороший человек! – добавила она твердо.

При этих словах Тадео повернулся от окна, и их глаза встретились. В его взгляде все еще читалась тревога, в ее – понимание. Кэролайн улыбнулась, и Тадео медленно улыбнулся в ответ. Их улыбки сказали так много – о любви и прощении, о возродившемся доверии.

И все же Кэролайн вынуждена была признать, что Рита тысячу раз права. Услышать правду из ее уст было намного лучше, чем из уст мужа.

Ему она не поверила бы так быстро и безоговорочно. Возможно, решила бы, что он продолжает лгать. Но ни одна женщина не расскажет о себе столько порочащего ее при мужчине, на которого имеет виды. При всей широте взглядов Тадео в чем-то был очень старомоден. Он не пенял Кэролайн на то, что она не была девственницей, когда они встретились. Но этот «грех» был несравним с сексуальным опытом женщины, которую вынуждали развлекать десятки мужчин самыми изощренными способами.

В глубине души Кэролайн была не уверена, что психиатр сможет решить все проблемы Риты. Но попытаться имело смысл. И обратиться, возможно, следовало к женщине-психиатру. Не стоит лишний раз испытывать судьбу. Ведь Рита очень красива, а мужчина – всего лишь мужчина, даже если он врач!

– Думаю, Рита, – снова заговорила Кэролайн, – что тебе нужно лечь в хорошую клинику, под наблюдение милой, понимающей дамы-психиатра. Мы с Тадео сейчас же займемся поисками. А тебе тем временем не помешает принять расслабляющую ванну и переодеться в ночную рубашку. Я пришлю сиделку, чтобы она тебе помогла, ладно?

– Ты больше не сердишься на Тадео? – устало спросила Рита.

– Теперь, когда ты все объяснила, нет.

– Он любит тебя, – с трудом произнесла Рита. – Не меня. Да и как меня можно любить после того, что я ему сделала? Но ты… ты и дети… Вы для него все. Он говорил мне об этом сегодня утром. Он выглядел таким несчастным, когда позвонил тебе, а твоя мать сказала, что ты больна, лежишь в постели и не можешь подойти к телефону. Тебя ведь это ужасно огорчило, правда, Тадео?

Тот кивнул.

– Да, Рита. Да, я очень беспокоился. Кэролайн встретилась с ним взглядом и поняла, что он говорит искренне. Слезы подступили к ее глазам при мысли, как близки они были к несчастью. Но Кэролайн справилась с ними. Меньше всего Рита нуждалась сейчас в ее слезах.

– Что ж, тебе больше не о чем беспокоиться, – отрывисто сказала она. – Я здесь, и я верю тебе. Вам обоим, – добавила Кэролайн, поворачиваясь к Рите и ободряюще глядя на нее. – А теперь мы с Тадео спустимся вниз и пришлем к тебе сиделку…

– Боже мой, ты была неподражаема там, наверху, – похвалил ее Тадео, когда сиделка была отправлена в спальню Риты.

Они остались вдвоем в огромной гостиной. Тадео стоял у бара и наливал себе виски. Кэролайн сидела на одном из диванов у облицованного мрамором камина. Она отказалась от напитков, ее все еще мутило от пережитого.

– Такая рассудительная, – продолжал Тадео. – И такая сильная. Каких только доводов я ни выдвигал, чтобы убедить Риту обратиться к врачу. Ты же управилась за пять секунд. И не просто пойти к врачу, а лечь в клинику – ни больше ни меньше! Теперь я понимаю, что должен был взять тебя с собой.