Тадео прищурился.

– Проигравший варит кофе? – лукавым тоном предложил он.

Ах вот как! Он улыбается. Ну нет! Если Тадео думает, что опять будет командовать, он будет удивлен. Она наверху. Она будет руководить действиями.

К тому же она уже испытала три оргазма, а он только один, с веселым злорадством подумала Кэролайн.

Медленно и сладострастно она начала двигаться вверх и вниз, ее полные напряженные груди то появлялись над водой, то исчезали в пене. Кэролайн видела, как хрипло и прерывисто дышит Тадео, как искажено его лицо с прикрытыми глазами, как раздуваются ноздри, как весь его вид свидетельствует о стремительном движении к точке, за которой уже нет возврата.

О да! Кажется, на этот раз победа за ней!

– Ты выглядишь совершенно разбитой, были первые слова ее матери на следующий день, когда Тадео уехал в офис и затихли восторженные приветствия детей. Их наконец удалось выпроводить во внутренний двор, и Кэролайн с усталым вздохом опустилась на кухонный стул. – Налить тебе чашечку кофе?

Кэролайн застонала.

– О Боже, нет. Никакого кофе! Я отравлена кофеином.

– Ну и как вы провели ночь? Или я не должна об этом спрашивать? Во всяком случае, Тад казался утром вполне счастливым.

– Ох уж этот Тад! Неужели он совсем не нуждается в отдыхе? И неужели он не в состоянии проиграть ни одного пари?

Джоан с усмешкой посмотрела на дочь.

– Насколько я понимаю, ночь прошла хорошо. По крайней мере, для твоего мужа.

– Для меня тоже. Не буду лицемерить, утверждая, что не получила никакого удовольствия. Просто я ужасно устала.

– Я бы тоже не отказалась однажды утром почувствовать себя усталой по аналогичной причине! – воскликнула Джоан.

Кэролайн рассмеялась и спросила:

– Дети не доставили тебе хлопот?

– Никаких.

– Правда?

– Правда. Ну и как, ты в состоянии пойти сегодня со мной по магазинам?

– Почему бы и нет! Я так устала, что вряд ли засну. К тому же должен выветриться кофеин. Может быть, когда вернемся и дети лягут спать, мне удастся подремать.

Кэролайн с трудом пережила следующие два часа, но ее титанические усилия вполне были вознаграждены той радостью, которую она видела на лице матери. Она водила Джоан именно по тем магазинам, где продавалась одежда, подходящая для зрелой женщины, желающей выглядеть современно и привлекательно, но при этом не казаться молодящейся.

Джоан буквально вцепилась в три костюма, которые показала ей Кэролайн. Их можно было носить с утра до вечера, меняя лишь аксессуары. Один был красный, другой черный, а третий кремовый. Кэролайн предложила купить ко всем трем консервативные лодочки и вместительный портфель для дневного времени, босоножки на высоких каблуках и вечернюю сумочку для выходов – все черного цвета. Она также показала матери, как превратить один наряд в совершенно другой, надев шарф или жилет, поменяв блузку или выбрав подходящие украшения.

– Ты прекрасно разбираешься в моде, – похвалила ее мать, когда, вернувшись домой, они перекусывали бутербродами. – Нужно, чтобы в новом журнале Тада была страничка, посвященная модам. До чего же удачна эта идея с журналом! Думаю, ты великолепно справишься. Впрочем, я, наверное, необъективна. Ведь ты моя дочь. Однако я и впрямь считаю тебя великолепной, и всегда считала.

– Мам, вряд ли стоит перегружать журнал разнохарактерными материалами. Да и те темы, которые предложил Тад, на мой взгляд, должны подниматься только в связи с печатающимися там литературными произведениями… Хуан! Ради Бога, прекрати мучить Марми и отправляйся обратно во двор! И возьми с собой Антонию!

– Но я не хочу, – проворчал мальчик.

– Делай, как я сказала, – строго произнесла Кэролайн. – Или будешь сидеть в своей комнате до прихода отца!

Услышав угрозу, сын широко раскрыл глаза и задумчиво посмотрел на мать, как бы взвешивая, способна ли она ее выполнить.

По-видимому, он решил, что способна.

– Пойдем, Антония, – пробормотал Хуан, беря сестру за руку. – У мамы плохое настроение.

Он вздохнул как маленький старичок, и Кэролайн покачала головой.

– Порой мне кажется, что ему не четыре, а все восемьдесят.

– Он прелесть! Но у тебя будет полно хлопот, когда Хуан вырастет. Тебе придется буквально расталкивать девчонок, которые примутся за ним бегать.

– Можешь не говорить мне об этом. С его отцом та же проблема. Видела бы ты, как строила ему глазки вчера вечером рыжая девица за конторкой в отеле!

– Хочешь сказать – как ты когда-то? – поддразнила ее Джоан.

– Ну… это совсем другое дело.

– Почему?

– Тогда он не был женат. В наши дни у одиноких девушек нет никакого уважения к браку. Кстати, мам, а твой поклонник…

– Генри?

– Да, Генри. Он ведь не женат?

– Нет. Разведен. Как и я.

– Сколько раз?

– Я не спрашивала.

– А следовало бы.

– Нет, Кэрри. Я не собираюсь этого делать. Я стараюсь принимать его таким, каков он есть. И от него ожидаю того же.

– Но, мам, иногда прошлое имеет большое значение.

– Ты опять вспомнила о Тадео и Рите? Умоляю тебя, девочка, только не говори, что все еще беспокоишься по этому поводу!

– Вообще-то, да… немного.

– В таком случае немедленно прекрати! Тад любит тебя. Слышала бы ты наш вчерашний телефонный разговор! Он расспросил меня обо всем, что может доставить тебе удовольствие.

Такой мужчина ни за что не взглянет на другую женщину.

Кэролайн глубоко втянула в себя воздух, а затем медленно выдохнула.

– Наверное, ты права.

– Я знаю, что права.

– Как разительно изменилось твое отношение к Таду!

– Но ведь непостоянство – привилегия женщин, не так ли?

– Может быть. Но уж если ты начинаешь менять точки зрения, то не останавливаешься на полпути. Скоро, пожалуй, ты и замуж выйдешь.

– Ну, это уж ты хватила через край! С приятным общением и великолепным сексом я готова смириться. Но брак? Ни за что! Это не для меня. Я не такая дура.

– Как я, хочешь сказать?

– Совсем нет. Но, честно говоря, Кэрри, мужчины вроде твоего мужа встречаются не каждый день.

Кэролайн не знала, нравится ли ей то, что мать так расхваливает Тадео. Он отнюдь не совершенство. Она была почти рада, когда вечером муж вернулся домой абсолютно измотанным.

– Насколько я понимаю, сегодня мы ляжем пораньше? – дерзко спросила она и мысленно усмехнулась, отметив, как он сразу же встревожился. – Нет, Тад, я совсем не то имею в виду. Я просто хотела сказать, что ты кажешься таким же усталым, какой нашла меня мама по возвращении домой.

Тадео застонал.

– Просто не знаю, как мне удалось пережить этот день. Мне пришлось поехать к Роберто Олиме, как я обещал, но голова совершенно не соображала, и мы решили встретиться в этот уикэнд. Я предложил ему прийти к нам в субботу. Ты не возражаешь?

– Конечно нет, – радостно ответила Кэролайн.

Еще на прошлой неделе Тадео и не подумал бы спрашивать ее об этом. Просто поставил бы в известность, что придет гость. Может быть, муж и в самом деле совершенство?

Этим вечером Кэролайн заснула с приятными мыслями. Ее мать права. Глупо беспокоиться по поводу Риты. Тадео любит только свою жену. А Рита – это прошлое…

По понедельникам Кэролайн обычно водила детей в игровой зал, расположенный поблизости от дома. Здесь матери дошкольников общались друг с другом, в то время как дети занимались своими делами. Хуан обожал играть в компании сверстников, тратя уйму энергии на шумную возню и погони, в то время как Антония предпочитала спокойно сидеть в обществе одной-двух девочек и переодевать кукол.

Обычно Кэролайн охотно участвовала в беседах матерей. Однако в этот понедельник ловила себя на том, что то и дело замолкает, возвращаясь мыслями к прошедшему уик-энду…

Роберто приехал в субботу около двух часов дня и оставался у них до позднего вечера. Кэролайн он понравился с той самой минуты, как переступил порог дома. Невысокий и худой, он, тем не менее, был очень красив, с взъерошенными черными волосами и с озорными серыми глазами. Явно нетрадиционной сексуальной ориентации, он обладал обаянием и умом, которые словно магнитом притягивали собеседника. Кэролайн он сразу же увлек своими идеями. Причем, идеи эти не подавляли, а, напротив, пробуждали ее собственное воображение. Ей тоже нашлось, что сказать гостю. С детьми Роберто моментально поладил и читал им сказки все то время, что Кэролайн готовила обед.