Конечно, тот выглядел великолепно и невероятно сексуально – в своем темно-сером костюме и в черной рубашке. Любая женщина засмотрелась бы на него.

Но неужели нужно улыбаться ему этой тошнотворной улыбкой, да еще в присутствии жены?

Неужели девица не имеет понятия ни о достоинстве, ни о приличиях?

Нет, не имеет, тоскливо ответила себе Кэролайн. На мужчин вроде Тадео сезон охоты открыт всегда. Особенно когда они не любят своих жен…

У Кэролайн вдруг закружилась голова. Возможно, Рита в результате окажется наименьшей из ее проблем. Возможно, она пытается удержать мужчину, которого невозможно удержать, какие бы унижения она ни претерпела и сколько бы раз ни пришлось закрывать глаза.

– Ваши места в салоне первого класса, сэр, – проворковала стюардесса. – По лестнице налево. Третий ряд, по два кресла с каждой стороны от прохода.

– Спасибо, – с обычной любезностью сказал Тадео.

И все же на сей раз Кэролайн показалось, что в его ответной улыбке сквозит недопустимая игривость, а взгляд слишком долго задержался на влажных губах девушки. Было ли это игрой воображения или она наконец-то разглядела истинное лицо мужа?

Тадео посмотрел на нее, и Кэролайн оставалось только надеяться, что отчаяние, которое она испытывает, не написано на ее лице.

Он на мгновение нахмурился и, склонившись к сыну, сказал:

– Ступай вперед, Хуан. Да… и можешь понести мой портфель, если обещаешь не потерять его. Ты слышал, что сказала молодая леди? Наши места в третьем ряду. Ты ведь сможешь сосчитать до трех, правда?

– Я умею считать до десяти! – с гордостью ответил Хуан.

– Ну конечно, умеешь. Ты ведь умный мальчик. Так что сосчитать до трех не составит никакой проблемы. Когда придешь, сядь у окна, а портфель поставь на соседнее кресло. Мы скоро тебя догоним.

Хуан взлетел по лестнице, выполняя распоряжения отца, а Тадео повернулся к Кэролайн.

– А теперь, – твердо сказал он, забирая у жены сонную Антонию, – я понесу мисс. Тебе тяжело будет взбираться по ступенькам с такой большой девочкой на руках. Особенно в этом наряде.

Кэролайн ничего не ответила и начала подниматься. Она сразу же поняла, что имел в виду Тадео. Длинная узкая юбка стесняла движения, несмотря на разрез сзади, и туго обтягивала ее всякий раз, когда она поднимала ногу, чтобы преодолеть очередную крутую и узкую ступеньку.

– Восхитительное зрелище, – протянул Тадео у нее за спиной.

Окрашенное в чувственные тона замечание заставило Кэролайн покраснеть. Муж обычно не отпускал подобных комментариев. Но больше всего ее смутило немедленно возникшее видение туго обтянутого материей собственного зада всего в нескольких дюймах от лица Тадео.

Кэролайн всей душой пожалела, что не надела что-нибудь более свободное и скрывающее фигуру.

Этим утром ей приходило в голову, что не стоит наряжаться так, как она делала всякий раз, путешествуя с Тадео. Но если она хотела притвориться, будто ничего не случилось, то изменять привычному стилю не стоило.

Тадео, появляясь на публике, всегда выглядел, как говорится, на миллион долларов. Любой счел бы странным, если бы сегодня она напялила на себя потрепанные джинсы и свитер.

Поэтому Кэролайн облачилась в песочного цвета костюм от модного дизайнера, который Тадео купил ей в прошлом году в лондонском бутике. К нему она надела кремового цвета кашемировую кофточку и туфли на высоких каблуках в тон костюма. Подобрала волосы вверх, накрасила лицо, нацепила золотые украшения и предстала перед всем миром в своем обычном ухоженном виде… хотя и в растрепанных чувствах.

Кэролайн полагала, что, оказавшись в самолете, решит некоторые из своих проблем, что немного успокоится, когда Кордова – и Рита – останутся позади. Но быстро поняла, что этого не случится, потому что все свои проблемы она взяла с собой.

Тад был ее проблемой. Тад, который все еще был способен заставить ее действовать и чувствовать помимо собственной воли. Тад, которого она по-прежнему любила, даже ненавидя. Тад, который сейчас шел следом, имея на нее какие-то виды, хотя и любил другую женщину.

Господи, за какого испорченного, жестокого мужчину вышла она замуж!

С горящим лицом она достигла верха лестницы. Там уже поджидала другая очаровательная стюардесса, предложившая забрать у нее жакет и рассказавшая о дополнительных преимуществах, которые предоставляет путешествие в первом классе.

Кэролайн протянула девушке жакет, который несла перекинутым через руку, и пошла по проходу туда, где сидел Хуан, уже пристегнувшийся ремнем. Когда, подойдя, она подняла портфель и хотела сесть рядом, сын недовольно посмотрел на нее.

– Нет, мама, это папино место. Папа всегда сидит рядом со мной в самолете.

Действительно. Хуана было нелегко удерживать в рамках, особенно во время длительных перелетов. Когда он не спал, то быстро начинал скучать, а когда уставал, то капризничал и справиться с ним было невозможно. Мальчик не засыпал с такой легкостью, как Антония, и не нуждался в таком долгом сне, как младшая сестра.

Родители быстро поняли, что он ведет себя намного лучше, когда рядом сидит отец.

Тадео в отличие от большинства аргентинских отцов не баловал сына. Он любил Хуана и уделял ему достаточно внимания, однако ожидал от него хорошего поведения, особенно на людях. Он никогда не наказывал его физически. Одного мрачного недовольного взгляда было достаточно, чтобы одернуть мальчика и заставить его хорошенько подумать, прежде чем сделать что-нибудь.

Кэролайн хорошо понимала, что должен чувствовать Хуан, когда отец смотрит на него с неодобрением. Тадео был очень сильной личностью, и его взгляд мог творить чудеса. Когда эти полуприкрытые веками, глубоко посаженные черные глаза устремлялись на вас, вы поступали так, как хотел их владелец. И независимо от вашего желания.

Когда она встретила Тадео, взгляд его глаз соблазнил ее в одно мгновение. В первую же ночь она оказалась в его постели.

Кэролайн вдруг охватило ужасное предчувствие, что Тадео хочет сесть рядом с ней. А она бы не вынесла этого.

Игнорируя протесты сына, она чуть ли не бросила портфель Тадео на сиденье через проход. Быстро посмотрев в дальний конец салона, она увидела, что стюардесса уже держит проснувшуюся Антонию, а Тадео снимает пиджак. Девушка улыбалась ему столь же игриво, как и та, внизу.

Типично! – яростно подумала Кэролайн и плюхнулась в кресло рядом с Хуаном.

– На этот раз папа сядет с Антонией, – сообщила она надувшемуся сыну. – И не устраивай скандала, иначе пожалеешь!

Хуан, немного испуганный непривычным поведением матери, потрясение уставился на нее большими темными глазами.

– В чем дело? – спросил Тадео, подходя к ним с дочерью на руках. – Ты уверена, что хочешь занять именно это место, Кэрри? – спросил он.

Кэролайн свирепо взглянула на него.

– Думаю, теперь очередь Антонии сидеть рядом с тобой, – резковато сказала она.

– Папочка! – Большие бархатные глаза Антонии сияли, что вызвало у Кэролайн еще большее раздражение. «Твой отец всего лишь мужчина, а не какой-нибудь бог!» – хотелось ей крикнуть дочери.

Тадео колебался, нахмуренно глядя на Кэролайн. Она отвела взгляд и уставилась в иллюминатор на взлетно-посадочную полосу, хотя вряд ли могла увидеть что-нибудь, кроме огней, мигающих в кромешной тьме.

– Ну, может быть, до тех пор, пока ты не уснешь, – согласился Тадео. – А потом мы поменяемся местами. Я хочу немного посидеть с мамой.

У Кэролайн внутри все сжалось. Я так и знала? – подумала она.

– А как же я? – захныкал Хуан.

– Такому большому мальчику нянька уже не нужна, – сказал Тадео, пристроив свой портфель на багажной полке и склонившись, чтобы усадить Антонию в кресло у окна. – Можешь пока вместо меня позаботиться о маме, – бросил он через плечо. – Она немного нервничает сегодня. Ты ведь знаешь, как мама не любит летать.

Кэролайн старалась не смотреть в сторону обтянутых брюками ягодиц Тадео, который склонился над сиденьем Антонии. Но это было нелегко, учитывая, что он находился всего в паре футов от нее, на уровне глаз.