– Мой кабриолет тут рядом. Может, я смогу погрузить в него Лукаса…

– К черту, Джек! Я не глухой. И пока не труп, – возмутился Лукас. – Подай руку, я сам встану.

И встал, но с большим трудом.

– Не торопитесь, медленно, – уговаривала его Кьяра, обхватив за талию. Поддерживая с двух сторон, они устроили Лукаса в коляске.

– Куда теперь? – спросил Джек, берясь за вожжи.

– Ко мне, – приказал Лукас.

– Ни в коем случае, – заявила Кьяра, игнорируя распоряжение графа. – Поедемте на Понт-стрит, лорд Джеймс. Мне нужно убедиться, что у лорда Хэдли нет внутреннего кровотечения.

Джек поколебался, потом взялся за хлыст.

– Значит, на Понт-стрит.

Когда Лукас самостоятельно вылез из коляски, то почувствовал себя так, словно его отмолотили полдюжины кулачных бойцов. Если таковой оказывается награда за достойный поступок, тогда уж лучше быть одним из бесенят у сатаны.

– Вот ведь проклятие! – выругался он, повиснув на Джеке.

– Пожалуйста, уложите лорда Хэдли на софу, а я пока отведу сына в его комнату и успокою. – Кьяра указала им на соседнюю гостиную. – Я ненадолго.

Стиснув зубы, Лукас кивнул. Ребра ныли не переставая, но он пытался держать себя в руках.

– Лорд Джеймс, в буфете есть бренди. Будьте так любезны, налейте себе и лорду Хэдли. – Помолчав, она добавила: – Уверяю вас, бренди получено прямо от «Уэнделла и Бриггза», и в него ничего не подмешано.

Джек послушался, налил себе и прикончил свою порцию одним глотком.

– Перестань дергаться, – проворчал Лукас. – Когда она вернется, у нее в руках не будет ни волшебной палочки, ни зуба дракона, чтобы заколдовать тебя. – Он удобнее устроился на подушках. – Ты же видишь, леди абсолютно нормальный человек.

Сцепив руки за спиной, Джек подошел к камину, чтобы лучше разглядеть картину над каминной полкой.

– Интересный выбор, – задумчиво проговорил он, внимательно разглядывая акварель с морским закатом.

Лукас знал, что его приятель большой любитель искусства, но хранил это в тайне ото всех, кроме самых близких друзей.

– У господина Тернера острый взгляд и живое воображение во всем, что касается света и цвета, – продолжил Джек. – При этом он разрушает все законы живописной традиции, поэтому многие отрицают его гений.

– Леди Шеффилд не придерживается общего мнения, – откликнулся Лукас. – У нее свое собственное.

– Хм. – Джек медленно повернулся к нему. – Я беспокоюсь за тебя, Лукас.

– К черту! Со мной бывало и похуже, когда, изрядно нагрузившись, я падал с лошади, – остановил он приятеля. – И, как видишь, выжил.

– На этот раз – возможно, – мрачно произнес Джек, – но боюсь… – Он замолчал, когда в комнате появилась Кьяра с подносом в руках, на котором лежали медицинские принадлежности.

– Будьте любезны, подержите вот это, пока я освобожу лорда Хэдли от остатков сюртука. – Она протянула Джеку тазик с горячей водой. – Передайте мои извинения вашему камердинеру, сэр, – пробормотала Кьяра, пуская в ход ножницы. – Пусть он договорится с Уэстоном, чтобы тот прислал мне счет за обновление вашего гардероба. Судя по всему, знакомство с моим сыном имеет сокрушительные последствия для вас.

– Это небольшая цена за возможность отточить собственное мастерство играть в крикет. – Лукас поморщился от боли. – Э… Кстати, о мастерстве…

– Ох, извините. – Занервничав, она стала торопливо резать последние швы на рукаве. – Сейчас я смогу досконально осмотреть грудную клетку. – Ее рука легла ему на грудь, под сердце. – Сделайте глубокий вдох.

Он медленно наполнил легкие воздухом. Было больно, но в то же время весело, потому что еще никто в жизни так не хлопотал вокруг него. Еще ни одну даму не волновали так его синяки и шишки.

– На мой взгляд, все кости целы. – Она забрала тазик у Джека. – Откиньте голову назад.

– Зачем?

– Сейчас мы смоем грязь, а потом наложим особую мазь из арники, которая рассосет отек. А эта настойка из коры ивы снимет боль. Возьмете с собой домой кое-какие средства, которые я сама приготовлю. Будете принимать их ежедневно, через каждые четыре часа, и вам станет легче.

– Да вы настоящий медик, леди Шеффилд, – удивился Джек, глядя, как она растворяет какой-то порошок в стакане воды.

– Помимо занятий наукой, мне очень интересно изучать основы… – она запнулась, – целительства. Что бы там ни говорили обо мне, лорд Джеймс, это зелье не превратит вашего друга в лягушку.

– Простите, если у вас сложилось неправильное впечатление обо мне, – начал оправдываться приятель. – Мне совершенно не хотелось вас обидеть.

– Не надо извиняться, сэр. – Кьяра повернулась к Лукасу в профиль, и в косом солнечном свете он вдруг увидел, как она молода и какой у нее беззащитный вид.

И как она красива! Волосы сияли золотом, тонкие вьющиеся пряди подчеркивали изящную лепку лица.

– Мне известно, что говорят у меня за спиной, – продолжила Кьяра. – Вы не виноваты в том, что на ум вам пришло самое худшее.

– Джек достаточно умен, чтобы ни о ком не судить на основании слухов, – вступился за него Лукас. – Я прав, Джек?

– Я твой друг, разве не так? – парировал Джек. – Это говорит о моей преданности, а не о здравом смысле.

Наклонившись, Кьяра скрыла улыбку.

– Я все еще не поблагодарила вас за помощь, сэр. Не знаю, как бы я справилась с двумя перемазанными особами мужского пола, чтобы самой довезти их до дома.

– Не сомневаюсь в том, что вы сами со всем справились бы, мадам. – Тон у Джека заметно потеплел.

Лукас слегка выпрямился.

– Как Перегрин после первого перенесенного шока? Вы уверены, что его не задело копытами?

– Для него это небольшая встряска, не более того. – Кьяра наложила еще мази ему на разбитую челюсть. – Больше всего он беспокоится о вас. Только благодаря обещанию дать ему полный отчет о вашем состоянии удалось удержать его наверху.

– Надо будет увидеться с мальчуганом и заверить его, что рука у меня заживет и будет как новенькая. – Лукаса невольно пробила дрожь, когда он вспомнил, как летел на малыша огромный конь. – Вы уверены, что он не пострадал?

– В его возрасте дети очень гибкие, – сказала Кьяра. – Меня больше беспокоите вы. Пожалуйста, не двигайтесь.

Лукас только закатил глаза, увидев, с каким странным выражением на него смотрит Джек.

– Теперь понятно, что ты в хороших руках, Лукас. Не возражаешь, если я откланяюсь? – спросил приятель. – Я опаздываю на встречу. Мистер Пурди покажет свое новое охотничье ружье. А старый ворчун терпеть не может, когда опаздывают.

Лукас отмахнулся:

– Обо мне не беспокойся, Джек. Я без труда доберусь до дома сам.

– Ну, тогда удачи. – Джек учтиво поклонился Кьяре. – Был рад познакомиться с вами, леди Шеффилд. – Направившись к двери, он повернулся и добавил: – Постарайся поберечь себя, Лукас. После стольких лет, когда я как мог старался, чтобы твою тушу не покалечили, мне будет жаль, если мои усилия пойдут прахом.

Дверь за ним захлопнулась, Кьяра как раз закончила обрабатывать ссадины на лице Лукаса.

– Вы, наверное, давным-давно знаете друг друга. – Забыв про стыдливость, она принялась расстегивать оставшиеся пуговицы на его сорочке.

– Да, – криво усмехнулся Лукас. – Джек был одним из нашей шайки бесенят еще в Итоне. Так что нам есть что вспомнить.

– Понятно. – Она изо всех сил старалась не смотреть на треугольник загорелой кожи и завитки темных волос на груди, которые теперь предстали ее взору. Наука и научный подход прежде всего, напомнила она себе. Это просто изучение… особенностей скелета у животных. – Поднимите руку, сэр.

Он поморщился.

– Ох, извините, – раскаялась Кьяра.

– Кстати, Джек одобрил ваш выбор картины, – сказал Лукас. – Мало кто знает, что он большой специалист по этой части.

– Судя по всему, это единственное, что он одобрил во мне, – ответила Кьяра, пытаясь просунуть руку ему в рукав. – Хотя трудно осуждать его за заботу о вас.