– Да…

Он поцеловал ее. Основательно, не торопясь.

– Но…

Лукас застонал:

– Какие еще, к черту, «но»?

Их прервал оклик, долетевший с обрыва. Лукас помахал рукой Джеку.

– У нас все в порядке, – крикнул он. – Отведи детей и Баттершемов в поместье. Там увидимся.

Джек кивнул и двинулся вверх по склону, с Перегрином на руках.

– Ладно, так что за «но»? – спросил Лукас.

– Но, – повторила Кьяра, – прежде чем мы начнем договариваться о женитьбе, надо подвести итог нашему старому соглашению. Мы ведь заключили пари, если помнишь. Так кто из нас победил и что он получит?

– Хочешь, чтобы я признал себя проигравшим? – удивился Лукас. – Ладно, ты забрала мое сердце. Это точно. Но что касается орнитологии… – Неожиданно Лукас запрокинул голову и посмотрел в небо. – Видишь парочку птиц-рыбаков? Это самец и самка. А тебе известно, что они каждый год возвращаются в одно и то же гнездо?

Кьяра глядела на птиц, реявших в вышине.

– Помнишь, ты говорила, – промолвил он, – что если выиграешь, то ничего не будешь требовать от меня.

Она губами легко коснулась его губ.

– Ты научил меня заявлять свои права. Поэтому я заявляю свои права на тебя. На твой смех, твою доброту, умение сочувствовать и даже на кое-какие твои проделки. В разумных пределах, разумеется, – добавила она, помолчав.

Лукас хмыкнул.

– Я люблю тебя всем сердцем, – снова заговорила Кьяра. – Но буду честной. Это я должна признать поражение. Поэтому сам выбирай себе награду.

– Ладно. Согласен стать победителем, потому что теперь знаю, куда я тебя поцелую.

Кьяра почувствовала, что краснеет.

– А потом ты согласишься преподать мне уроки… биологии? Я вдруг понял, что наука – занятие совсем не скучное. – Лукавый огонек зажегся в его глазах. – Вслед за ней можно перейти к химии.

– Век живи, век учись, – пробормотала Кьяра.

– Дождаться не могу, когда мы начнем заниматься.

Прошло несколько минут, когда Кьяра сумела наконец высвободиться из его объятий и снова заговорить.

– Не могу понять, кто из нас учитель, а кто ученик. Но не будем это выяснять, давай просто отложим занятия на потом. – Она повозилась со шнуровкой на лифе. – Интересно, как там дети и Баттершемы? У бедного лорда Джеймса с ними хлопот полон рот.

Лукас злобно ощерился.

– К дьяволу всех Шеффилдов! Надеюсь, Джек перебьет Артуру и вторую ногу, когда будет вытаскивать его на скалы. – Неожиданно он встревожился. – Слушай, а куда Джек дел вдову и Изу, когда бросился нам на помощь? Неужели он оставил маленькую девочку на опасную мерзавку?

– Наверное, привязал леди Баттершем к дереву. А вот что касается Изы… – Кьяра не выдержала и засмеялась. – Ее тоже нужно было связать, чтобы она не помчалась за ним на обрыв.

У Лукаса брови поползли вверх.

– Не сомневаюсь: он вдоволь наслушался итальянских ругательств.

Лукас долго смеялся, затем встал и предложил ей руку.

– Пойдем спасем Джека, отплатим ему добром за добро. Кстати, с чего ему вздумалось разыскивать нас?

– Думаю, что по дороге в Лондон он услышал какие-то разговоры форейторов на постоялом дворе, – предположила Кьяра. – Скорее всего Баттершем решил нанять кого-нибудь, чтобы похитить детей, но никто не позарился на предложенные им деньги. Твой друг немедленно повернул назад, чтобы предупредить нас, и тут натолкнулся на карету Баттершемов, которую они оставили у дороги.

Лукас поджал губы.

– Ты должна сказать маркизе, что Джек обладает неоспоримыми достоинствами.

Кьяра поморщилась.

– Как можно об этом говорить после того, как он привязал ее дочь к дереву?

– Пожалейте беднягу. Он прекрасно управляется со злодеями, а вот с детьми не умеет, у него просто нет опыта.

– Это не оправдывает его. Веревка, скалы, огромный конь. Меня бросает в дрожь, когда я думаю, какую месть придумает Иза в ответ.

Усмешка у Лукаса уже не выглядела такой самодовольной.

– Ты права. Нам лучше поторопиться. – Указав на прогалину в зарослях кустов, Лукас двинулся к ней по берегу. – Пойдем, тут самая короткая дорога на верх обрыва.

– Тебе действительно не трудно присмотреть за Перегрином, пока нас не будет? – спросила Кьяра. – Я чувствую себя виноватой и ничего не могу с собой поделать. Ведь у тебя тоже медовый месяц.

Кьяра еще не привыкла к мысли, что они с Ариэль – замужние дамы. Последние три недели прошли как во сне. Каким-то непостижимым образом Лукасу удалось уладить все проблемы. Он не стал уточнять, как организовал переговоры с семьей ее бывшего мужа, рассказал лишь о том, к чему они пришли. В обмен на молчание об участии в покушении на жизнь Перегрина и передачу прав на небольшую чайную плантацию в Индии леди Баттершем и Артур сейчас плыли на торговом судне в Ост-Индию, на другой конец света.

Под угрозой публичного обвинения и большого тюремного срока клан Шеффилдов обязался оставить в покое и ее, и Перегрина. Теперь Кьяра могла по утрам открывать газету и не бояться, что вкус у чая испортится.

Губы у нее растянулись в улыбке. Лукасу также удалось получить специальные разрешения на брак для себя и для Генри и со знанием дела провести празднество.

Кьяра покрутила на пальце золотое кольцо, все еще не веря, что она замужем. Двойную свадьбу устроили в загородном поместье, тихо, для своих. Шарлотта с Кейт примчались из Шотландии, чтобы выступить в роли подружек невест. Их досада на себя за то, что они пропустили самое интересное, улеглась, как только они увидели двух счастливых новобрачных рядом со своими мужьями.

Втайне Кьяра беспокоилась, что после замужества будущее «грешниц» окажется под вопросом, но все заверили се, что кружок, членов которого связывала особая дружба, ни за что не распадется.

Подруги. Семья. Явно какое-то колдовство чудесным образом превратило Черную вдову с Понт-стрит в счастливейшую женщину в мире.

– Да что ты!

Голос Ариэль вернул Кьяру к действительности.

– Можете спокойно отправляться. Вы оба заслужили, чтобы побыть наедине. Две недели промчатся быстрее, чем вы думаете.

– И не забывайте: нам не потребуется тратить столько сил, сколько вам, – добавил Генри. – Наблюдать за птицами занятие изнурительное.

– Присматривать за восьмилетним бедокуром тоже изнурительное занятие, – ответила Кьяра, а Лукас громко фыркнул.

– Дорогая, мне это хорошо известно. Но после того как я вырастил оболтуса, который теперь стал твоим мужем, мне ничего не страшно.

– Вы заслужили медаль, – заявила она. – А может, и две.

– Ох, перестань! Я не настолько ужасен. – Лукас сверкнул мальчишеской улыбкой. – Лондон не сожжен дотла. Парламент не взорвали. И Тауэр пока стоит как стоял.

Кьяра вскинула бровь.

– Пока… Я с содроганием думаю о том, что пришлось вынести твоему дяде.

Генри переплел свои пальцы с пальцами Ариэль.

– Мне кажется, можно без опаски сказать, что этот мальчуган – ангел по сравнению с тобой.

– Слышал, Перри? – Лукас взъерошил ему кудри. – Пообещай, что будешь вести себя так, чтобы Генри не пожалел о своих словах.

– Да, сэр! – сказал Перри.

– Лукас, – поправил он его. – Мы теперь семья, так что нет нужды в формальностях.

Семья. Кьяра почувствовала, как волна счастья подхватывает ее. Сморгнув слезы, она увидела, что сын смотрит на своего отчима с нескрываемым обожанием.

– Да, Лукас.

– Так-то лучше. – Выражение лица Лукаса стало проказливым, когда он обратился к дяде. – Можешь пока забыть о работе, Генри. Тут у дам имеется маленькая красная книжечка. Собрание, как бы это сказать… Но я оставляю тебя на молодую жену, пусть она введет тебя в курс дела.

Ариэль покраснела.

– Пойдем, Перри. Пока мама будет прощаться, ты поможешь мне отнести одеяла в карету и собрать корзинку с продуктами… – Лукас замолчал на середине фразы, увидев, как за террасой с грохотом проехала огромная повозка в сопровождении четырех грузчиков и остановилась у садовых ворот. – Что это такое?