Надежда, как известно, умирает последней. Но не хотела Надежда Иванова, будучи двадцатилетней буфетчицей-блондинкой с пронзительно синими глазами и косой до пят, умирать. С чего вдруг? Да и остальные. Хотя ситуация к окончанию двухдневного шторма стала еще хуже чем была – им что называется повезло, ибо шторм стих, и их не успело разбить о гранитные скалы берега. Фашистского берега. Их просто аккуратно прижало сильным ветром. А котел накрылся. В цистерны пресной воды попала морская вода, и теперь нужны сутки, чтобы очистить трубки котла от накипи. Может меньше суток. Второй котел? Там работы не меньше! Только вот какая разница сутки или меньше, если из горловины скорости на скорости в двадцать пять узлов выскочили фашистские эсминцы, а затем появился ОН… Двести пятьдесят метров стали и брони.
Что дальше? Фашистский плен? Нет уж! Лучше в бою! Как говориться «все способные носить оружие». Что могут сделать три сорокопятки против линкора? Есть еще два ДШК на мостике, и танки, раскрепленные над носовым трюмом. Те, что были над кормовым трюмом – сорвало во время шторма. И? Негусто? Зато можно умереть с оружием в руках….
– КОРОТКАЯ! – заорала Валентина, не осознавая идиотизм ситуации, ибо ей, честно говоря, было похрен, что танк раскреплен талями на палубе парохода, и она действовала так, как ее учили. Тут же рявкнула пушка «Валентайна» и на обратном откате выплюнула гильзу в боевое отделение, заполонив последнее, зловонным дымом от сгоревшего кордита.
А в казенник пушки уже уткнулся очередной снаряд, досланный буфетчицей Надеждой.
– КОРОТКАЯ!… КОРОТКАЯ!…КОРОТКАЯ!…
Валентина не видела ни одного голливудского фильма второй половины двадцатого века, поэтому не смогла бы провести аналогию между тем, что произошло далее и заокеанской продукцией. Не читала она и про Ютландское сражение. А произошла-то банальщина – огромный четвертькилометровый корабль, в который она лупила из танковой пушки, вдруг вздрогнул, и с нелепым шипящим звуком ПУФФФФФФФ, зашвырнул в их пароход одной из носовых башен.
Валентина еще успела заметить, как эта гигантская башня, выскочившая из нутра корабля как-то медленно кувыркаясь в воздухе, полетела в сторону их парохода, а затем ударила по ее танку. Дальше была сплошная темнота…. * * *
Что может сделать бронебойный снаряд калибром 57 мэмэ против линкора в 52 (или даже в 57) тысяч тонн водоизмещением? «Губит людей не пиво, губит людей вода». Почти так погиб «Гнейзенау». Так, чуть не погиб «Марат». В системе вентиляции, как известно, скапливается всякая хрень – волосы, ворс от мешков, пыль и прочее. Висит себе этакий лохматый тромб и никого не трогает. Иногда срывается от того, что стал слишком большим. Срывается и несется по вентиляционной трубе. До вентиляционной решетки, где разрушается. Как правило, ничего не происходит – просто через вдувной патрубок вентиляции в отсек влетает немножко пыли и мусора. Именно это и произошло. В погреб одной из носовых башен линкора влетел комок мусора, скопившегося в вентиляции. Горящий комок. А как же… А никак! Моряками становятся в море. Или в бою. Но не стоя на якоре во фьорде. В России в семнадцатом на Балтике, что называется достоялись до ручки, и охфицеров потом на штыки подняли. Кстати, во Втором Рейхе тоже. Втором Рейхе, который был в Германии. Только вот сейчас об этом «забыли». Не выгодно всяким там Сванидзе и прочим, вспоминать о том, что в Германии тоже была революция. Но революция – тема отдельная, у нас же речь пойдет о моряках Кригсмарине. Точнее об их подобии. Ибо они утратили навыки, и по факту, можно было смело утверждать, что корабль «не в линии». То есть обладает небоеготовым экипажем. Только вот кто в этом сознается? Ведь это «тити-мити», они же «бабуреки», «бабло» и прочее. Если корабль не в линии, то его экипаж получает в два-три раза меньше. Кому охота? Тем более, что это ведь корабль Третьего Рейха. Только вот снаряду-то все равно – «дас ист фантастиш» в штанах или нет. Прилетел и сделал свое черное дело. Из-за безалаберности личного состава расписанного в погребе башни «Бруно» момент начала возгорания попросту прозевали, да и потом сплоховали – слишком медленно реагировали. Прислуга погребов башни «Антон» имела уровень подготовки сопоставимый с соседями. Не все люки были задраены, не все находились на боевых постах, и не все отработали свои навыки до автоматизма. Как следствие – клок волос и шерсти отправил на небеса половину экипажа линкора вместе с башнями «Бруно» и «Антон», а сам линейный корабль в полсотни килотонн весом очень эффектно, перекрыв рекорд установленный «Худом» скрылся под водой, превратившись в навигационное препятствие на фарватере.
Но как 57-мм снаряд пробил 145 мм броню? А он и не пробивал! Аккурат под башней «Бруно» есть бронированная дверь, через которую подсоединяют шланги для приема топлива и которая открывается в базе. Почему дверь оказалась открытой? То ли бойцы-гидрозольдаты «Тирпица» ее открыли, чтобы сфоткаться на дембельский альбом, то ли забыли закрыть в базе, то ли еще чего-то… Какая разница? Снаряд влетел, что называется в «очко», и попал, что называется в «десятку». Ну а дальше… «был бы прочнее этот таз – был бы длиннее наш рассказ». Эсминцы, шедшие впереди «Тирпица», поступили в лучших традициях эсминцев Кригсмарине – бросились наутек от внезапной опасности. Черт его знает что там – подводная лодка, мины или британские крейсера и линкоры…Возможно они мстили Большому Брату за Нарвик, когда благодаря беспримерной арийской трусости адмирала Льютенса, командовавшего двумя линейными крейсерами «Шарнхорстом» и «Гнейзенау» и удравшего от старичка «Ринауна» – ветерана Первой Мировой войны, после первого же залпа англичан. Тогда Льютенс за свой «героизм» получил Рыцарский Крест из рук самого фюрера, а экипажи десяти немецких эсминцев, брошенных Льютенсом на произвол судьбы, попали вместе со своими кораблями в ловушку под Нарвиком, и по большей части превратились в корм для рыб под огнем английских кораблей. Но «Бог – не фраер, он все видит!» Прошло чуть больше года, и Льютенс сам превратился в рыбий корм, вместе с другим Большим Братом – «Бисмарком». И вот теперь – «Гинденбург». Причем, так сказать в «своих террводах».
Немецкое расследование данного эпизода войны в Арктике, хранилось в Киле, и в 1945 году досталось американцам вместе с большей частью архивов. Было установлено, что третий линкор типа «Бисмарк» – «Гинденбург», по всей вероятности был ошибочно обстрелян береговой полевой батареей, после чего погиб от внутреннего взрыва. Немецкая батарея, потопившая немецкий же линкор, так и не была найдена. То есть виновные не найдены. Докладывать Гитлеру такое позорище, Дениц постеснялся. Все материалы по строительству и недолгой боевой карьере «Гинденбурга», погибшего в День Святого Валентина, свели в особую папку, которая хранилась в сейфе у Деница. Гитлер так и не узнал, что втихаря от него был построен и тут же утоплен третий линкор типа «Бисмарк». Не любят говорить об этом и сейчас, хотя тушка «утопленника» отчетливо видна на картах «гугл-мэп», сделанных в хорошую погоду. Данное светлое пятно объясняют подводным течением, которое не дает водорослям закрепиться на гранитном дне фьорда, ну и, что дескать норвежцы карты глубин этого фьорда составили неверно, ибо этим фьордом практически не пользовались… * * *
Они сумели починить оба котла, и даже сумели вывести израненный пароход в море. В море, где их ждала очередная напасть – полоса густого зеленоватого тумана, и зона абсолютно мертвого штиля. Мертвого настолько, что в нем были мертвы даже радиоволны. …
В порт назначения – Мурманск, пароход «Валентина Гризодубова» не прибыл, и с 3 марта 1943 года внесен в списки, пропавших без вести. Предположительная причина гибели – шторм или повторная атака подводной лодки… * * *
Валентина сидела на вершине сопки и любовалась мрачным северным пейзажем – Черными сопками, мрачным морем, грязно-серым небом и заводом «Нерпа» на другой стороне бухты. Они выжили. Выжили и дошли до пункта назначения. Доставив пусть и с потерями, военный груз, который находился на борту «Валентины Гризодубовой». Казалось бы, можно этому радоваться, но…Оказалось вдруг, что все это было напрасно, ибо пришли они не совсем туда куда собирались. Танки, ради которых они старались, и которые были так нужны фронту, оказались вдруг не нужны! И сразу по двум причинам – во-первых, здесь не было войны. Не было, потому что или еще не было или уже была. Тут Валентина еще не могла толком разобраться – как правильно считать. Во-вторых, танки, которые они привезли, оказались вдруг устаревшими! Причем настолько, что… было просто и по-человечески обидно. Ей показали здешние танки. Аж дух захватило! Если бы такие были у них под Сталинградом – они бы за три дня до Берлина дошли! И те «Валентайны», что они с таким трудом доставили – в лучшем случае годятся на роль учебных, в худшем – пойдут на переплавку…
