«И что?» — поинтересовался внутренний голос. — «Ну нет и нет, тебе же лучше. Появится — опять будет действовать тебе на нервы». Конечно, Кейн не обязан отчитываться передо мной и может шататься где хочет, с кем хочет и сколько хочет, но мне все равно было не по себе. Мне не нравилась мысль, что он может сейчас трахаться с Кристиной, а это было вполне вероятно. Что еще могло настолько задержать его, заставив забыть про свое обещание продолжить разборки со мной?

Я резко села на кровати и потянулась за сотовым. Кэтрин в какой-то момент вбила в мой телефон все их номера. «Так, на всякий случай», — сказала она тогда. Я нашла в справочнике телефон Кейна и, поколебавшись, решительно нажала кнопку вызова. «Я только послушаю, что он возьмет трубку, и сразу отключусь», — убеждала я себя, с замиранием сердца вслушиваясь в гудки. Но до моего слуха донеслась знакомая трель.

Я пошла на звук, уже догадываясь, что сейчас увижу. Кейн оставил свой телефон на тумбочке в спальне, когда пришел из ванной, и так там его и забыл. Я отключила вызов, поколебалась еще немного и набрала номер Дерека. На этот раз мне ответили после третьего гудка.

— Дерек? — робко спросила я.

— Эрика? — встревожился он. — Что случилось?

— Да ничего, — пробормотала я. На заднем плане был слышен шум и громкие неразборчивые голоса. — Ты случайно не знаешь, где Кейн? Он хотел придти еще два часа назад…

— Эрика, не волнуйся, — сразу успокоился он. — Кейн у нас. Он… кино смотрит. — Мне показалось, или он как-то замялся на слове «кино»? Они что там, порнуху смотрят?

— Ложись спать, если хочешь. Вряд ли ты… ему потребуешься, — посоветовал Дерек, опять тщательно подбирая слова. Да что происходит, в конце концов? Они там мальчишник устроили, что ли? Я коротко распрощалась и отключилась. Ну и ладно, пусть он там про меня забыл. Мне на сегодня вполне хватит его внимания. И я потерла запястья, на которых краснели следы от наручников

Я закрыла телефон и в раздумье села на кровать. Радоваться мне или огорчаться, что Кейн про меня забыл и пошел развлекаться с друзьями? С одной стороны, надо бы радоваться, потому что в последнее время наше общение ограничивалось либо напряженным молчанием, либо несколькими злыми хлесткими фразами, либо… безумным сексом. «Надо полагать, что именно отсутствие последнего огорчает тебя сейчас», — подсказал внутренний голос. Я откинула голову на подушку. Да… не исключено, что именно это заставляет меня ждать его прихода. Конечно, мне стало немного легче, когда я узнала, что он с Дереком, а не с одной из своих многочисленных любовниц. А может, я надеялась, что он будет в более хорошем или, хотя бы, в менее плохом настроении, и можно будет нормально поговорить с ним… Черт его знает…

Я забросила руки за голову и потянулась, зевнув. Постоянное эмоциональное напряжение последних дней, плохой сон, необходимость держаться и не давать себе распускаться — все это истощало меня, и, несмотря на еще детское время, я начала засыпать. Я поудобнее устроилась на кровати Кейна, мстительно подумав, что, если сейчас здесь усну, ему это явно не понравится. Он неоднократно давал понять, что не терпит спящих в своей постели. Но все-таки спать, по моим понятиям, было еще рано, и я решила немного взбодриться, стащив с его тумбочки книжку. Что тут у нас? Толкиен. «Сильмалиррион». Сагу о Кольце я в свое время читала, и мне она понравилась, а эта книжка как-то раньше не попадалась. Я с интересом раскрыла ее и углубилась в чтение.

Примерно на третьей странице я прекратила чтение и начала бездумно листать книжку, время от времени останавливаясь и прочитывая пару абзацев. Ничего похожего на известные приключения хоббита я там не обнаружила. Нет, наверно, кому-то нравится читать про историю создания эльфов и прочих народов Средиземья, но лично меня эта книга усыпляла. Я не смогла бороться с дремотой, закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон.

Книга выпала из моих ослабевших рук…

Болото. Я никогда раньше не была здесь, но знала, что это болото. Солнца нет. Вместо голубого неба с перьями облаков — сплошная серость. Не низкие тучи, грозящие просыпаться на землю мелким противным моросящим дождем — нет, просто густая серая пелена, обволакивающая собой все вокруг. Я могу видеть лишь метров на десять. Но вокруг нет ничего, кроме мутно-зеленой жижи и небольших островков, покрытых чахлыми кустиками травы, но они настолько невелики, что еле выступают на поверхность и практически незаметны. Похоже, что единственное более-менее сухое место — это то, где я стою.

Я оглядываю себя — обычная футболка, джинсы, кроссовки. Мой вид совсем не вяжется с окружением, здесь скорее ожидаешь увидеть ведьму в длинном черном плаще с корзиной за плечами. Мне тяжело дышать не только из-за тяжелого, пропитанного влагой воздуха, но и из-за отвратительного запаха болотных испарений.

Тишина. Не слышно ни звука. Нет ни щебета птиц, ни кваканья лягушек, ни стрекота кузнечиков, или кому там еще положено жить на болоте. Я трясу головой, чтобы сбросить возможное наваждение, но тишина никуда не исчезает. Все это место навевает жуткую тоску и вызывает единственное желание — лечь на землю, свернуться в комочек, закрыть голову руками и провалиться в спасительное забытье.

Я сопротивляюсь.

Я пытаюсь вспомнить, ради чего стоить жить, почему мне нельзя сейчас закрываться в коконе безразличия, апатии, тоски.

Солнце? — «Но его не существует», — шепчет мне болото. — «Его нет, оно ушло навсегда, осталась только серость…»

Мама? — «Она бросила тебя. Она уехала, даже не проверив как следует, где оставила дочь…»

Друзья? — «Ты им не нужна. Они развлекаются без тебя, оставив запертой в пустой квартире…»

— Нет, должно быть что-то еще! — кричу я, нарушая тишину, и замечаю, что мои ноги по колено погружены в плотную серую массу, которая с каждой секундой поднимается все выше и выше, поглощая меня.

Кейн? Теплая волна согревает мое сердце при этой мысли. Он стоит того, чтобы жить? — «Он ненавидит тебя», — отвечает болото. — «Ты для него не больше, чем игрушка…»

Серый туман уже доходит до моей талии.

— Нет! — кричу я, но мой голос теряется в густой пелене. — Я люблю его!

— Кому нужна твоя любовь… — слышится со всех сторон вкрадчивый шепот. — Останься здесь, забудь обо всем, ты все равно ничего не сможешь изменить…

Нет!

Я поворачиваюсь, с трудом выдираюсь из плотного тумана и бегу, бегу, не разбирая дороги. Каким-то чудом я не тону в вязкой жиже болота, выбираюсь на твердую землю и продолжаю бежать. Мои ноги путаются в неизвестно откуда взявшихся корнях, траве, упавших сучьях. По лицу хлещут ветки — значит, я уже не в болоте, я в лесу, но туман продолжает преследовать меня, он не желает просто так оставить меня в покое, хватая за ноги, за руки, за юбку — а откуда взялась юбка? Я же была в джинсах? Но мне некогда размышлять об этом, я бегу, подобрав эту загадочную юбку, убегая от черноты, наползающей сзади, в которую превратился туман. Я не думаю ни о чем, кроме того, чтобы только не споткнуться, не упасть, не провалиться в эту непроглядную мглу, неимоверно пугающую меня.

— Не беги… Это бесполезно… — шепчет она. Я стараюсь не слушать и продолжаю двигаться вперед, но силы постепенно иссякают. Темнота чувствует, что она почти победила, и с какой-то безудержной радостью наползает на меня. Но я вижу впереди свет и ускоряюсь, хотя еще несколько минут назад считала, что это невозможно.

Мои легкие наполняются запахом йода, водорослей и свежести. Я оказываюсь на берегу моря… или океана… не знаю. Просто передо мной расстилается темно-голубая поверхность воды, чуть колышущаяся под слабым бризом. Закат. Ярко-оранжевое солнце, похожее на огромную мандаринку, касается нижним краем воды. Я перевожу дух, отпускаю длинную, доходящую до пят юбку, поправляю белую блузку с низким вырезом и пышными рукавами, заменившую мою футболку. Кроссовки тоже пропали — мои босые ноги стоят прямо на шелковистой сапфирово-синой траве. Странно, но на них нет ни царапины, хотя я долго бежала по камням и веткам.