— Понятно. — Теперь Коннор знал наверняка, что работа в прокуратуре была для девушки средством обрести независимость. И неожиданно пожалел, что это так.

— Ты действительно понимаешь меня. Коннор? — спросила гостья. — Потому что иногда мне кажется, что ты очень похож на моих братьев.

— Можешь поверить мне на слово — чувства, которые я испытываю к тебе, весьма далеки от братских, — ответил он едва слышно.

— Что ты сказал? — растерянно переспросила Эллисон.

— Ты прекрасно все расслышала, красавица, ответил Коннор, прямо глядя девушке в глаза. — Или, может, тебе трудно поверить в то, что я сказал?

В эту минуту Рафферти забыл обо всех обещаниях, которые он годами повторял себе, — не вызывать Элли на откровенный разговор по поводу собственных чувств. Правда, он уже давно пытался выяснить другое — что девушка испытывает к нему, и теперь, когда она была так близко, не задать этот вопрос вслух оказалось адски трудным.

Эллисон нервно рассмеялась.

— Еще бы, трудно испытывать братские чувства к занозе, которая торчит у тебя в одном месте.

Коннор склонился к ней и произнес, пристально глядя в глаза:

— Не думал, что мне когда-нибудь придется упрекать тебя в недостатке смелости.

Они были совсем одни, среди глухих лесов.

Рафферти совсем недавно закончил строительство этого коттеджа и ни разу не привозил сюда ни одной женщины. Внезапно ему стало совершенно наплевать, к чему приведут их романтические отношения и сколько они могут продлиться.

Главное — чтобы начались.

Письма с угрозами, которые девушка регулярно находила в почтовом ящике, какой-то сумасшедший маньяк, который следит за ней и готовится нанести удар в любую минуту… Коннор внезапно остро осознал, как легко потерять его маленькую принцессу. У их отношений может просто не быть «завтра», чтобы смеяться и любить друг друга, — так к чему, черт возьми, рассуждать о том, как следовало или не следовало поступать раньше!

Эллисон выпрямилась на стуле и озадаченно сдвинула брови.

— Я не совсем понимаю, о чем ты.

— В самом деле? — мягко переспросил Коннор.

Он обошел стол и приблизился настолько, что мог ее коснуться. Несмотря на волнение, Элли не сдвинулась с места, только вздернула подбородок, готовая осадить Коннора в любой момент, если это понадобится.

Он едва заметно улыбнулся и протянул к ней руку.

— Не смей, — произнесла она тихим шепотом.

В ее глазах не было паники или даже намека на испуг.

— Почему нет?

Он страстно, до самозабвения, мечтал прикоснуться к ней и не понимал, какая сила в мире может помешать ему.

— Потому что твои братья сделают из меня котлету?

Коннор приподнял лицо девушки за подбородок и нежно провел большим пальцем по пухлой нижней губке, пробормотав:

— Думаю, мне все же стоит рискнуть.

Эллисон почувствовала, как от мужского прикосновения по телу пробежала теплая волна.

Она знала, что, если эту ночь они проведут вместе, их жизнь уже никогда не будет прежней.

И дело здесь не только в сексе. Отношения с Рафферти обещали быть гораздо сложнее, чем со всеми предыдущими мужчинами Элли, вместе взятыми. Коннор — крепкий орешек, и девушке не удастся так же легко контролировать ситуацию, как это бывало раньше.

Гостья еще не успела ничего сказать, как из глаз Коннора исчез мягкий, теплый свет и рука безвольно опустилась. Она не поощрила его ни словом, ни взглядом — и он вынужден был отступить.

И в этот момент Эллисон поняла, что не может упустить свой шанс. Коннор предлагал спокойствие и безопасность в опасном и беспокойном мире, который с некоторых пор начал ее пугать. Неожиданно ей непреодолимо захотелось почувствовать себя слабой и желанной, раствориться в надежных мужских объятиях. Она стремительно соскочила со стула и страстно прильнула к Коннору.

Вместо обычного самоуверенного и высокомерного выражения Элли увидела на его лице явное, неприкрытое желание. Дыхание перехватило у нее от наплыва чувств.

— О, Коннор…

Она положила ладони мужчине на грудь и ощутила сильное биение сердца. Рафферти замер, когда Элли осторожно поднялась на цыпочки и медленно — очень медленно — прильнула губами к его губам, которые немедленно разомкнулись под ее настойчивым, страстным напором.

Как бы он хотел, чтобы это ощущение длилось долго, бесконечно долго, чтобы время замерло, позволив не выпускать из объятий эту умопомрачительную красавицу, обладать ею и подчиняться ей…

«О да, — подумала Элли, — парень действительно знает толк в поцелуях».

Коннор прижал к себе девушку еще сильнее.

Его язык проник меж ее жаркими губами, сплетаясь с острым язычком и вступая с ним в сладостную схватку.

Эллисон тихо застонала и запустила пальцы в волосы возлюбленного. Она стремилась прижаться к нему еще крепче, утолить свою давнюю тоску по сильным объятиям этого красавца.

Когда же наконец губы их разомкнулись, Коннор попросил охрипшим от возбуждения голосом:

— Обхвати меня ногами за бедра.

Элли с радостью повиновалась. Придерживая ее бедра ладонями, он поднял на руки свою драгоценную ношу. Теперь центр его наслаждения упирался прямо в самое чувствительное ее местечко, и Эллисон не могла устоять перед искушением мягко потереться об него.

Рафферти издал нечто среднее между стоном и рычанием и бросился со своей ношей наверх по лестнице.

— Если ты еще раз так сделаешь, до кровати мы уже не доберемся.

Она рассмеялась тихим, счастливым смехом и лукаво взглянула на партнера.

— Может, тебя устроит кушетка на первом этаже?

Коннор на секунду задумался, потом бросил на соблазнительницу жаркий, страстный взгляд.

— Я хочу увидеть тебя обнаженной в своей постели. И чтобы эти темные густые кудри рассыпались по белой подушке.

Дойдя до верхней площадки, он открыл ногой дверь спальни. В несколько огромных шагов, которые больше напоминали прыжки, он пересек комнату и опустил свою ношу на кровать, практически накрыв Элли своим телом.

Эмоции настолько захватили влюбленных, что они были уже не в состоянии о чем-либо думать, словно два путника, которые пересекли пустыню, изнемогая от жажды, и наконец достигли ручья с прохладной водой.

Эллисон даже не помнила, как сбросила с ног сандалии, а Коннор помог ей избавиться от топика. Затем ловким движением пальцев мужчина расстегнул кружевной бюстгальтер.

— Как ты прекрасна! — воскликнул он, восторженно впившись глазами в ее пышную грудь с набухшими сосками, которые от жаркого мужского взгляда заострились еще сильнее.

— Ничего особенного, обычная грудь, — пробормотала девушка, краснея от смущения.

— Само совершенство, — тихо проговорил Коннор.

Медленно опустив голову, он коснулся губами ее груди. Элли сладко вздохнула, по телу прокатилась горячая волна возбуждения. Ей доставляло необыкновенное удовольствие наблюдать за тем, как губы возлюбленного нежно и уверенно ласкают ее.

Когда Коннор переключился на вторую грудь, Эллисон запустила пальцы в его волосы и блаженно закрыла глаза. Она так давно ждала этого момента, что, когда мечты воплотились в реальность, тело девушки, казалось, расплавилось от восторга.

Насладившись атласными женскими округлостями, Коннор снова прильнул губами к приоткрытому рту Элли. Она обхватила мужчину руками за шею, жадно сливаясь с ним в поцелуе. Их горячие языки, подобно языкам пламени, сплетались в захватывающем танце, пока Коннор наконец не упал со стоном на спину.

Не чувствуя больше его прикосновений, девушка открыла глаза и приподнялась на постели, собираясь было возмутиться таким внезапным охлаждением. Но увидела, как возлюбленный торопливо, дрожащими от волнения пальцами расстегивает рубашку и сбрасывает через голову белую футболку.

Темные волоски, покрывавшие мужскую грудь, только подчеркивали прекрасную форму крепких, упругих мышц. Раньше девушке уже несколько раз доводилось видеть Рафферти с обнаженным торсом: на вечеринках у бассейна в доме своих родителей и — особенно памятный случай во время школьных каникул, на строительстве в Карлайле, когда она подглядывала, как парень переодевается в сухую футболку.