Он повернулся и бросился через долину в противоположную сторону. Свет слепил ему глаза, и он отчаянно тряс головой на бегу, пытаясь вернуть себе способность видеть. В какой-то момент ему удалось разглядеть впереди полосу высокой болотной травы, и Токло побежал туда.

Не останавливаясь ни на миг, он с разгона ворвался в заболоченную низинку и, путаясь лапами в длинной жесткой траве, стал продираться сквозь плотные заросли камыша. Не успел он пройти и нескольких шагов, как какое-то колючее растение мертвой хваткой вцепилось ему в шерсть. Рыча от отчаяния, Токло из последних сил вырвался на свободу, нырнул в заросли густой травы и сжался в комочек в мокрой болотной жиже. Скрытый высокими камышами, он настороженно прислушивался к доносившимся со стороны долины звукам. Отстали преследователи или все еще идут по его следу?

Потянув носом, он почувствовал сильный едкий запах. Ну надо же было улечься прямо на заросли черемши, или медвежьего лука, как называют эту пахучую траву медведи! В суматохе Токло раздавил нежные листочки своими лапами и теперь не чувствовал никаких других запахов, кроме чесночного.

Он не мог учуять приближение плосколицых, зато они могли в любой момент незамеченными подобраться к нему.

За спиной у Токло что-то хрустнуло, и он затравленно обернулся, вглядываясь в сумерки. Что делать? Оставаться здесь или бежать?

Он стал осторожно отползать в заросли, и высокая трава смыкалась у него перед носом. Может быть, ему посчастливится незамеченным уползти отсюда? Токло не знал, насколько хорошо у плосколицых развито обоняние, но если они используют нюх во время охоты, то чесночный дух сослужит им плохую службу, поскольку полностью заглушает запах гризли.

Так он полз по траве, вздрагивая от каждого плеска болотной воды под лапами. Он старался держаться как можно ближе к земле, сливаясь с густыми косматыми тенями вокруг. Вскоре сквозь заросли он увидел сосновую рощу, высившуюся на другом краю долины. Лусы и Уджурака нигде не было, зато он увидел Каллик, убегавшую к деревьям сразу от двоих плосколицых.

Токло вытянул шею, отчаянно пытаясь поймать хоть какой-нибудь запах, кроме запаха проклятой черемши. Внезапно в нос ему ударил кислый, холодный запах металла…

Плосколицые!

Он повернулся, чтобы убежать.

В тот же миг огромная сверкающая паутина обрушилась на него сверху, опрокинув на землю. Токло забился, но лапы его только еще плотнее запутались в колючих стеблях, больно расцарапавших ему морду.

Он попался в ловушку плосколицых!

Тусклый утренний свет медленно растекался над долиной, а медвежата все сидели и ждали. Луса взобралась на дерево, чтобы первой увидеть возвращающегося Токло. Уджурак нетерпеливо расхаживал взад-вперед под деревом, царапая землю и грозно скаля зубы.

Каллик не знала, что ей делать. В животе у нее громко урчало от страха. Неужели им придется идти дальше без Токло? Если он погиб… то они будут напрасно рисковать жизнью, пытаясь разыскать его.

Но если он жив, то они должны его найти. Они не могут бросить Токло — храброго и преданного Токло, который всю дорогу так мужественно заботился о них!

— Я возвращаюсь, — сказал Уджурак, останавливаясь перед ней и с вызовом глядя ей в глаза.

— Хорошо. Я пойду с тобой, — ответила Каллик, и Уджурак с облегчением кивнул.

Ветки зашуршали у них над головой, и Луса поспешно слезла вниз.

— Я тоже иду с вами!

— Нет, ты останешься здесь! — воскликнула Каллик, с тревогой обнюхивая подругу. Она чувствовала запах крови и паленой шерсти, исходивший от ее шкуры. Неужели Лусу ранили из огненной палки?

— Что? — взвизгнула Луса. — Ни за что! Я тоже хочу искать Токло!

— Но ты ранена, — возразила Каллик. — От тебя пахнет кровью. В тебя попали из огненной палки, да? Луса, я же знаю, что тебе сейчас очень больно, хоть ты и стараешься не подавать виду!

Помолчав, Луса понурила голову и сказала:

— Мне в плечо попал смертельный камешек, но это пустяки! Мне не очень больно. И потом, из всех вас я самая бесшумная! Я смогу тихонько прокрасться туда, куда вы ни за что не пролезете. Вы без меня не обойдетесь!

Каллик открыла было рот, чтобы напомнить Лусе, что Уджурак может запросто превратиться в какое-нибудь бесшумное животное и проползти под самым носом у плосколицых, но тут Луса отчаянно взмолилась:

— Не бросайте меня тут, пожалуйста! Я лучше погибну, спасая Токло, чем буду сидеть тут на дереве и терзаться неизвестностью. Ты должна меня понять, Каллик! Вспомни, как вы разлучились с Таккиком, и ты даже не знала, жив ли он! Помнишь, как это было ужасно? Пожалуйста, не заставляй меня испытать это!

Каллик со вздохом посмотрела на Уджурака.

— Пусть идет, — ответил тот. — Если медведь хочет быть храбрым, это его право.

Луса с благодарностью посмотрела на маленького гризли.

— Ладно, — согласилась Каллик. — Идем. Только будь осторожна, Луса. И если твоя рана снова начнет кровоточить, тебе все-таки придется остановиться.

Пока было возможно, они старались держаться под деревьями. Сосновые иглы тихонько шуршали на ветру, и Каллик казалось, будто она слышит в этом шорохе чьи-то тихие голоса. Может быть, это духи деревьев смотрят на них с высоты? Каллик посмотрела на затянутое тучами небо.

Солнце уже показало из-за гор краешек своей золотой шкуры, но несколько звездных льдинок все еще сверкали на небесах… Может быть, ледяные духи тоже не оставили их в беде?

«А как же духи, защищающие Токло? Где они?»

— Уджурак, — негромко спросила Луса. — Ты не знаешь, зачем плосколицые охотились на нас?

Уджурак угрюмо посмотрел на нее и пошевелил плечами, так что его обвисшая от голода шкура собралась в складки.

— Мне кажется, они делали это для забавы, — помолчав, ответил он. — Но я точно не знаю.

— Для забавы?! — вскрикнула Луса. — Но это просто ужасно!

— Вообще-то я понимаю, что охота может быть очень приятной, — вмешалась Каллик, мучительно пытаясь понять. — Например, когда ты охотишься на кого-нибудь ст о ящего, вроде тюленя. Но мы охотимся, чтобы есть… Разве плосколицые едят медведей?

Они уже вышли в долину, и Каллик низко опустила нос, вынюхивая следы Токло.

— Вот бы у меня была огненная палка! — кровожадно воскликнула Луса. — Хорошо бы найти лес, где растут такие палки, и наломать себе побольше! С такой палкой я бы живо заставила плосколицых оставить нас в покое!

— Ох, Луса, даже если бы мы с тобой нашли такую палку, мы бы все равно не сообразили, что с ней делать, — вздохнула Каллик. — Огненные палки не предназначены для медведей, боюсь, мы бы только друг друга покалечили!

Тем временем они уже дошли до ручья, на берегу которого Каллик извалялась в грязи, и перешли на другой берег.

— Все равно хочу такую палку, — упрямо повторила Луса.

— Не нужна тебе палка, — отрезал Уджурак.

Луса открыла пасть, чтобы заспорить, но тут Каллик вдруг учуяла сильный запах, оставшийся на песке.

— Плосколицые! — прошептала она, бросаясь вперед.

Запах вел медвежат сквозь заросли травы. Корка присохшей грязи, покрывавшая шерсть Каллик, мешала ей идти и давила на плечи. По пути кусочки грязи отваливались, но Каллик все равно оставалась скорее бурой, чем белой, и поэтому относительно спокойно чувствовала себя на открытом месте.

Возле груды камней посреди долины медвежата нашли запахи сразу нескольких охотников. Здесь были все четверо плосколицых, и еще что-то…

— Черемша? — сморщила нос Луса.

— И Токло! — воскликнула Каллик. — Он был здесь!

— Может быть, он и сейчас где-то здесь, — с надеждой проговорила Луса. — Может быть, он сидит в укрытии и ждет, когда они уйдут.

Они замерли, прислушиваясь. Вокруг стояла мертвая тишина, словно они были единственными живыми существами в горах.