Шлепая по воде, Токло и Уджурак пошли к дереву, на котором сидела Луса. Оставшись одна, Каллик еще немного постояла в ледяной воде, а потом тоже побрела на берег. Здесь она глубоко вздохнула и тут же почувствовала в воздухе слабый запах дичи. Еда!

Припав к земле, она бесшумно поползла вперед, нетерпеливо подергивая носом. Запах доносился из небольшого углубления в скалах чуть ниже по течению ручья, там, где виднелись заросли высокой травы. Наверное, там прячется кто-то… съедобный!

«Токло, наверное, обрадуется, если я поймаю дичь?» Затаив дыхание, она попыталась как можно тише подкрасться поближе, не царапая когтями по камням. В животе урчало от голода, сухие колючки противно цеплялись за шерсть на брюхе. На какой-то миг Каллик почудилось, будто весь мир замер в ожидании, как когда-то, когда мама Ниса учила их с Таккиком караулить тюленей возле лунок.

Внезапно камни под лапами Каллик задрожали. С низким ревом Таккик выскочил из-за ее спины и бросился в траву, оскалив пасть и выпустив когти. Раздался заполошный писк, и из зарослей, теряя перья, вылетела птица. В следующий миг она уже парила в небе, вереща во всю силу своих птичьих легких. Каллик проводила ее унылым взглядом. Птица была молодая и толстая — вкусная, наверно!

От разочарования Каллик еще сильнее проголодалась.

— Тупые птицы, — прорычал Таккик, отряхиваясь. — Старина Салик здорово умел их ловить!

«Твой Салик умел ловить не только птиц, но и беспомощных черных медвежат!» — хотелось сказать Каллик, но она промолчала. Зачем напоминать брату о прошлом?

Усевшись в траву, Таккик принялся скрести лапой за ушами. Каллик обернулась и увидела, что Токло внимательно наблюдает за ними из-под дерева. Должно быть, он отлично видел, как Таккик спугнул птицу. Каллик подошла к нему и печально вздохнула.

— Извини.

— Да ладно, пустяки, — буркнул Токло, махнув лапой.

Тем временем Луса спустилась ниже и спрыгнула на землю рядом с ними.

— Похоже, этот склон переходит вон в ту гору, что высится впереди. Мне показалось, будто чуть левее видны деревья. И еще я видела, как медведи уходят от озера. А один белый медведь, кажется, идет в ту же сторону, что и мы, но только вон туда! — она кивнула носом на место, откуда выбивался ручей.

— Белый медведь? — испуганно переспросила Луса. Неужели один из дружков Таккика решил пойти за ними следом?

— Да, но только незнакомый, я его раньше не видела, — ответила Луса, и Каллик поняла, что она тоже подумала о Салике. — Может, это медведица с медвежонком.

— Ладно, нам с ними все равно встречаться незачем, — решил Токло. — Тут и так дичи мало, не хватало еще делиться с кем-то! И вообще, нам лучше держаться подальше от всяких медведей.

«Сдается мне, нам пятерым будет непросто прокормиться, — подумала про себя Каллик. — Особенно если мы с Таккиком так и не научимся охотиться». Она была благодарна Токло за то, что тот не сказал этого вслух, но думать-то он точно думает!

— Надо идти, — сказал Уджурак, обходя дерево. Таккик подозрительно покосился на него и пошевелил могучим загривком, однако промолчал и без возражений пошел следом.

Услышав скрежет когтей по камням, Уджурак обернулся и недоверчиво посмотрел на сильного белого медведя, словно не ожидал увидеть его так близко.

Каллик снова пошла рядом с Лусой. Странно, но возле этой маленькой черной медведицы она чувствовала себя гораздо спокойнее и лучше, чем рядом с братом!

— Я думаю, Таккику просто нужно время, чтобы привыкнуть к нам, — выпалила она, чтобы нарушить затянувшееся молчание. Тут же, словно в насмешку над их недавней охотой, в кустах закричала какая-то птица.

— Ну, наверное, — без особой уверенности ответила Луса. — Он ведь очень долго жил с этими… ну, с теми медведями. Наверное, он по ним скучает.

Перешагнув через кустик травы, Каллик возмущенно потрясла головой.

— Неужели он может скучать по этой отвратительной компании? — воскликнула она. — Вы же гораздо приятнее их всех!

— Представляю, как удивился бы Токло, если бы услышал, что ты называешь его приятным! — тихонько засмеялась Луса. — Но если честно, в глубине души он очень хороший.

— И Таккик такой же, — упрямо ответила Каллик. Луса молча опустила голову, не желая спорить.

Они в молчании поднимались вверх по склону. Солнце тоже взбиралось все выше и выше на небо, согревая холодные камни под медвежьими лапами, а Каллик всю дорогу упорно обдумывала одну-единственную мысль. Что если она опоздала, и Таккик уже никогда не будет прежним? И правильно ли она поступила, уговорив его пойти с ними?

Токло был рад снова отправиться в путь, оставив за спиной Великое медвежье озеро и всех остальных медведей. Там, на берегу, ему было тесно и неуютно. Слишком много медведей, и каждый норовит указать, что ему делать, во что верить, да как себя вести! Он чувствовал себя свободным только на острове Следа, когда остался совсем один и доказал Небесному Медведю, что и земные гризли тоже кое-чего стоят, а значит, имеют право на рыбу в реке. Там, на острове, Токло сразился с Шотекой и победил. Это означало, что он стал настоящим гризли, и ему больше нечего доказывать другим медведям.

Медведи медленно карабкались вверх по склону, а солнце так же неторопливо взбиралось на небо. Место кругом было пустынное, ни деревца, ни ручейка. Даже тени не было, а растения тут росли колючие и сухие, будто кора. И все равно Токло было приятно вновь путешествовать в знакомой компании. Более того, ему очень нравилось идти следом за странным гризли по имени Уджурак!

— Мне кажется, он сам не знает, куда идет, — проворчал Таккик.

Токло искоса посмотрел на него. Белый медведь шагал, поигрывая плечами, и сердито щурил глаза от солнца.

— Он знает, — поправил Токло. Между прочим, вот этогопопутчика он бы с огромным удовольствием оставил на берегу озера!

Он услышал, как Луса тихонько вздохнула у него за спиной и поймал испуганный взгляд Каллик.

Вот против Каллик он ничего не имел против. Даже наоборот, она ему нравилась. Нормальная медведица, выносливая. Всю ночь прошагала без отдыха, и хоть бы пискнула, хотя вся ее красивая белая шерсть свалялась и побурела от пыли. Повезло ему, что он родился гризли! Наверное, он испачкался ничуть не меньше, но на бурой шерсти ничего не заметно.

А Луса теперь постоянно вертелась возле Каллик, словно они в одной берлоге родились. Что возьмешь с девчонок! Несколько раз Токло прислушивался к их разговорам, а потом бросил. Охота была слушать всякий вздор! Нет, что ни говори, а когда они путешествовали вдвоем с Уджураком, покоя было куда больше!

— Это правда? — ахала Луса. — Ты летала? По-настоящему? В небе?

— Нет, не летала, — покачала головой Каллик. — Меня несла в небе большая металлическая птица.

Луса в ужасе вытаращила глаза:

— Какая же огромная должна быть эта птица! Да разве такие бывают?

— Я думаю, это был просто летающий огнезверь, — подумав, сказала Каллик. — От нее и пахло точно так же — гарью и мягколапыми.

— Ох, ну о мягколапых — то есть о плосколицых! — я знаю почти все! — похвасталась Луса. — Уж я их столько повидала! Раньше я жила в Медвежатнике, и плосколицые каждый день приходили посмотреть на нас.

— Они тебя не обижали?

— Нет, что ты! — замотала головой Луса. Потом она вдруг осеклась, посмотрела на Токло и помрачнела. Токло сразу понял, что Луса вспомнила о его матери, убитой плосколицыми после того, как она напала на одного из них. — Они… они нас кормили и давали место для житья, — тихо закончила она.

У Токло до сих пор болели мышцы после плавания на остров Следа. По пути туда Токло выбился из сил и непременно утонул бы, если бы не его мама Ока и умерший братишка Тоби. Они пришли ему на помощь, поддержали и дали силы добраться до острова. Долгое время Токло смертельно боялся воды, ему казалось, будто духи мамы и брата поджидают его на глубине, чтобы утянуть на дно, но теперь он понял совсем другое. Оказывается, они любят его и хотят, чтобы он жил долго-долго. И теперь Токло стал еще больше скучать по маме и брату, хотя старался не подавать виду.