Иссеченные ветром скалы и горные вершины бросали густую полосу тени на край долины, и Луса кинулась туда, чтобы укрыться. Впереди виднелись деревья, о которых говорил Токло, но чтобы добраться до них, ей предстояло перейти открытое пространство.

Но Луса не могла тратить время на размышления. Выскочив из-за камня, она в диком ужасе припустила вперед, торопясь добраться до деревьев. Ей казалось, что стоит ей очутиться под ветвями и почувствовать прикосновение листьев, как все ее страхи останутся позади. Духи деревьев не позволят ей умереть. Они спасут ее от плосколицых с их огненными палками. Однажды она уже чуть не умерла, но духи ее спасли. Они ведь знают, что она должна спасти дикий мир!

Сзади раздался громкий крик. Плосколицые все-таки заметили ее!

Бац! Бац! Бац!

Смертельные камешки просвистели над самой ее шкурой.

Не останавливаясь, Луса завизжала от ужаса. Она почти добежала! Деревья были уже совсем рядом.

Бац!

Острая боль взорвалась у нее в плече, и Луса споткнулась на бегу, но все равно не остановилась. Она даже не завыла от боли, а, подавившись криком, заставила себя еще быстрее перебирать лапами. Нельзя, чтобы плосколицые поняли, что она ослабела! Сейчас она должна быть сильной.

Огромным прыжком Луса преодолела расстояние, отделявшее ее от первого дерева. Стоило ей коснуться когтями коры, как могучая сила инстинкта подхватила ее, и Луса полезла вверх так, как учил ее когда-то Кинг — быстро, решительно и не задумываясь.

«Я черная медведица! Я лучше всех умею лазить по деревьям».

Умом она понимала, что даже на дереве не может чувствовать себя в безопасности. Если она будет сидеть на ветке, как глупая белка, плосколицые смогут запросто достать ее с земли из своих огненных палок. Чтобы спастись, нужно убраться подальше отсюда.

Тут Луса вспомнила о Мики и других черных медведях, с которыми познакомилась на берегу Великого медвежьего озера. У них она научилась перепрыгивать с дерева на дерево, ни разу не касаясь земли, и теперь это умение могло спасти ее от плосколицых.

Главное, не тратить силы на размышления, хватит ли у нее сил сделать это. Добравшись до вершины, Луса поискала глазами самую крепкую на вид ветку на соседнем дереве. Страх придал ей силы, и она прыгнула, не успев почувствовать рвущую боль в плече.

Бац! Вжжик!

Огненные палки вновь принялись за свое дело. На этот раз они гремели чуть дальше, но от этого Лусе было не легче. Она вся дрожала от ярости и страха: ведь в этот момент плосколицые охотились на ее друзей!

Когда она перепрыгивала на следующее дерево, лапы ее вдруг ослабели, и Лусе пришлось изо всех сил вцепиться когтями в ветку, чтобы не свалиться. Ей казалось, что тело ее действует само по себе, подчиняясь спасительному ритму: проверить ветку-прыгнуть-зажмуриться-приземлиться-удержаться. Даже в сумраке леса Луса без труда различала деревья впереди. Ей казалось, будто на каждом прыжке духи деревьев поддерживают и подбадривают ее.

На полпути к сосне Луса остановилась и прислушалась.

Вокруг было тихо. Не было слышно ни грохота огненных палок, ни криков плосколицых, ни голосов друзей. Луса не знала, хорошо это или плохо. Что случилось с ее друзьями?

«Их могли поймать или убить, пока ты спасала свою жизнь! — подумала она, и ей стало жарко от стыда. — Но мы же должны были убежать от них, разве нет? По крайней мере, я никого не задержала! Разве это плохо?»

Забравшись на макушку дерева, она обхватила ствол лапами и огляделась. Вокруг все было спокойно. Тающий лунный свет, пробиваясь сквозь завесу облаков, серебрил траву.

Медведей нигде не было видно. Никто не бежал, никто не лежал на траве, истекая кровью. Наверное, Токло и Каллик уже добежали до деревьев. Может быть, они сейчас ждут ее под сосной и сходят с ума от тревоги?

Она уже начала спускаться вниз, как вдруг услышала далекий рев огнезверя и застыла, насторожив уши. Вскоре раздались оглушительные крики плосколицых, затем последовал грохот огненных палок. Неужели плосколицые все-таки выследили остальных?

Лапы у Лусы совсем ослабели, но она заставила себя снова забраться наверх. Крики и грохот стали тише. Со своего места Луса заметила, как огнезверь убегает по долине и его гладкие бока сверкают в свете луны.

«Они уходят? Мы в безопасности?»

Усилием воли Луса заставила себя слезать вниз, спрыгнула на землю и побежала на поиски своих друзей.

— Пожалуйста, будьте живы, — твердила она на бегу. — Пожалуйста, ну пожалуйста!

Что если она единственная, кто остался цел и невредим? Что если ей теперь придется одной добираться до Последней великой глуши?

«Не смей думать об этом! — прикрикнула на себя Луса. — Ты не одна. Они должны быть здесь».

Она остановилась, чтобы перевести дух. Со всех сторон ее обступали молчаливые деревья. Острая боль пронзала ее плечо каждый раз, когда она сгибала переднюю лапу. Шерсть вокруг раны стала горячей и липкой, и Луса отчаянно надеялась, что смертельный камушек не застрял у нее внутри.

В кустах что-то шевельнулось.

— Токло? — выдавила Луса, цепенея от ужаса. — Каллик? Уджурак? — Напружинив мышцы, она приготовилась бежать к ближайшему дереву.

Из кустов высунулась косматая белая морда, заляпанная густой грязью.

— Луса! — воскликнула Каллик. — Ты добежала!

Выскочив из куста, она с радостным пыхтением бросилась к Лусе.

— Ты вся грязная! — ахнула Луса, разглядывая подругу. — Ты упала? Ушиблась? Ты цела?

— Я просто скрыла свою шерсть, — пояснила Каллик.

Повернув голову, она с удовольствием оглядела корку грязи, под которой скрылась ее белая шкура.

— Кажется, это сработало. За мной гнались сразу два плосколицых, но оба потеряли след.

— Ты видела Токло или Уджурака? — спросила Луса.

Вместо ответа Каллик посмотрела куда-то вверх.

Проследив за ее взглядом, Луса увидела белоснежную полярную сову, спиралью снижавшуюся с небес. На миг ей показалось, что сова сейчас на всей скорости врежется в землю, но в последний момент она вновь взлетела вверх и плавно приземлилась в траву. Тут же из белых перьев стал вытягиваться длинный медвежий нос, оперение превратилось в бурую шерсть, и вскоре перед ними снова был Уджурак.

— Ох, как же я рада, что ты цел! — воскликнула Луса, прижимаясь к его теплому боку.

Но Уджурак, не поднимая глаз, смотрел в землю.

— Я поступил как трус, когда превратился в птицу, чтобы спастись, — тихо ответил он.

— Что за глупость! — воскликнула Каллик, на миг став похожей на Токло. — Если бы мы могли сделать то же самое, мы и раздумывать бы не стали!

— Еще бы! — подхватила Луса. — Да будь у меня крылья, я улетела бы от этих охотников быстрее, чем они нащупали бы носы на своих плоских мордах!

— Токло бы так никогда не сделал, — мрачно сказал Уджурак. — Он бы встретил опасность, как подобает медведю.

Луса и Каллик испуганно переглянулись.

— Ты же не думаешь, что он попытался сразиться с ними? — прошептала Луса. — Неужели он кинулся на них, чтобы защитить всех нас?

Они молча уставились в неподвижный лес.

Где же Токло?

Убедившись, что Уджурак в белом оперении взмыл в воздух, Токло развернулся и помчался следом за Лусой. Он видел, что Каллик удирает прочь по высокой траве и знал, что ничем не может ей помочь. Она была самой быстрой из них, а вот Лусе могла потребоваться защита.

Луса неслась к россыпи высоких камней на краю долины, и Токло бросился за ней следом. Он был уже рядом со скалами, когда в ноздри ему ударил горячий смрад огнезверя, а потом Токло с размаху налетел на камень, который в темноте ошибочно принял за тень.

В тот же миг огненный зверь с ревом помчался ему наперерез. Грозный свет его глаз ослепил Токло, и тот резко остановился. Один из охотников громко закричал, и в ответ ему раздалось лязганье огненных палок.

Токло понял, что ему уже не догнать Лусу. Единственное, чем он может ей помочь, — это увести плосколицых прочь.