Каждый вечер в шесть часов Джуди торопилась из навевавшей на нее уныние конторы, где она работала, к себе, в запущенную комнату пансионата «Лондон», стены в которой были оклеены обоями с изображением гигантского размера роз. Окно комнаты выходило во внутренний двор, который был постоянно наполнен событиями и чем-то напоминал театр или балаган. Занавески на окнах закрывать было не принято, и потому можно было видеть и слышать происходившие в других квартирах семейные скандалы, любовные сцены; из квартир на противоположной стороне двора доносились даже кухонные запахи.
По мере того как коллекция Ги пополнялась, жить в его собственной комнате становилось все невозможнее, поэтому после работы он поднимался на два этажа выше, в комнату к Джуди, чтобы выпить стаканчик вина и услышать слова сочувствия. Джуди, сидевшая во время таких посещений обычно на подушке кровати, скрестив под собой ноги, благодаря этим встречам быстро постигала мир французских ателье мод.
— Целый день угробил на то, чтобы подобрать нужные пуговицы, и на примерки, — простонал как-то Ги, плюхаясь на краешек возле задней стенки кровати. — Как же мне хочется шить для модных магазинов!
— А что тебе это даст?
— Массовые заказы, дорогуша. Массовое производство, без всякихэтих проклятых примерок. Когда что-то шьют на заказ, то положены три примерки. Это пустая трата времени, но священный ритуал. А для модного магазина шьется готовая одежда, сериями и стандартных размеров. Ес ли необходимо, покупатель сам подгоняет ее, как ему нужно, или для него это делает магазин.
Джуди наклонилась, достала из-под кровати бутылку вина и наполнила два стаканчика.
— Мне всегда казалось, что тебе нравятся твои клиенты.
— Только потому, что они мне необходимы. Но шить на заказ могут себе позволить лишь очень немногие женщины. Все эти женщины избалованы и испорчены, и большинство из них непостоянны. Почти все они, кроме тех, что одеваются дороже всех, не верны своему портному и салону, а постоянно перебегают от одних к другим. — Он медленно отпил глоток вина и продолжал: — Важные клиентки часто берут бальные платья напрокат, на один вечер, и возвращают их грязными, иногда даже порванными, и без единого слова благодарности. Ужас! Яне хочу растрачивать мою жизнь на прихоти нескольких богатых сук, которые своюжизнь проводят лишь в размышлениях о том, как им одеться к коктейлю. — Внезапно он выпрямился на кровати и показал пальцем под умывальник. — Nom d'un nom [31], а эточто такое? — Там на полоске линолеума стояла корзина для бумаг, верхняя часть которой была обернута алюминиевой фольгой, и в этой фольге, как в гнезде, лежал перевернутый вверх ногами электрический утюг.
— Это моя печка. Я купила маленькую сковородку и готовлю на днище утюга. Это совсем новый утюг, с терморегулятором. Когда мне надо сварить яйцо или поджарить тост, я его ставлю на «полотно», а если потушить что-нибудь, то на «шерсть».
Ги выкатил глаза.
— Но это же жутко опасно! Ты же можешь сгореть! Как ты вообще еще до сих пор жива?! В пансионате не разрешают готовить в комнатах. Тебя отсюда выгонят.
— Мне не по карману питаться все время в ресторанах. Поэтому в чемодане, под кроватью, я держу продукты.
— У тебя же тут мыши и тараканы разведутся.
— Нет, у меня все в банках и коробках. — Она вытащила чемодан, чтобы показать ему. — Хочешь, сварю яйцо?
— Ради бога, не надо. — Хоть Ги и не одобрял изобретения Джуди, он тем не менее был заинтригован и сказал: — Вы, американцы, страшно изобретательны. Я это вижу по вашей швейной промышленности. В производстве, сбыте, да и в специализации вы на десять лет впереди нас. Во Франции одна и та же фирма предлагает своим клиентам все, от нижних юбок до бальных платьев. В Штатах так не делают. Если фирма шьет юбки по цене от десяти до двадцати долларов за штуку, то она уже и слышать не желает о юбках от сорока до пятидесяти долларов. В моде, если специализируешься на чем-нибудь, легче зарабатывать.
Вспомнив о собственной тоскливой работе, Джуди вздохнула:
— Наверное, работа модельера дает огромное удовольствие.
Они помолчали.
— Да нет, пожалуй, — мрачно произнес Ги. Он вернулся от умывальника и снова уселся на краешек кровати. — Извини, я сегодня в плохом настроении. Хандрю. Устал, масса всяких волнений. Да еще вместо того, чтобы заниматься важной работой, целый день был занят всякой чепухой: тут на четверть дюйма отпустить, там на четверть дюйма подобрать.
— Ты хандришь просто потому, что устал и в ^плохом настроении. А завтра снова будешь влюблен в свое дело.
— Да. Но повторяю, я не хочу растратить всю свою жизнь, работая на нескольких богатых женщин. Я хочу делать такую одежду, в которой бы тысячи женщин чувствовали себя королевами. — Он вздохнул, и вздох этот выражал отчаяние. — Сейчас женщины хотят выглядеть самими собой, и я хочу им в этом помочь. — Он фыркнул. — Работа на заказ — это исчезающий рынок. С каждым годом становится все меньше богатых клиентов.
— Давай помассирую тебе спину, — предложила Джуди, поворачиваясь к нему от окна. — Это поможет тебе расслабиться.
Он устало поднялся и начал расстегивать синюю хлопковую рубашку, все еще продолжая размышлять вслух:
— А еще один недостаток работы на заказ в том, что все модели у нас постоянно воруют швейные фирмы всего мира. Так что получается, что в конечном счете мы все равно фактически работаем на них, только бесплатно.
Джуди сняла с кровати подушки, расправила покрывало, положила сверху чистое полотенце и засучила рукава. Ги сел на край кровати, скинул ботинки и лег лицом вниз.
— …Но на массовом производстве имени себе не сделаешь, имя можно сделать, только если шьешь на заказ, — договорил он, уткнувшись лицом в постель, и Джуди стала массировать ему позвоночник, начиная снизу и идя вверх, сильно нажимая пальцами. Когда она перешла на плечо, он почувствовал облегчение, задышал глубже и снова заговорил: — Хочешь, расскажу тебе о своих планах? Я хочу сделать кое-что новое: заняться массовым производством очень высококачественной одежды. Она будет не такой дорогой, как та, что шьется на заказ. Но не будет такой дешевой, как основная часть массовой одежды. Со временем я бы хотел обзавестись фирмой, которая бы производила по моим моделям и фасонам, под моим именем, а цены были бы где-то посередине между стоимостью нынешней массовой одежды и заказной.
Джуди перешла уже на шею, сильными движениями своих пальцев снимая накопившееся там напряжение и усталость.
— М-м-м-м… уже хорошо… Я хочу делать изящную готовую одежду, которая по фасону, покрою и качеству ткани не уступала бы сшитой на заказ, но которая шилась бы без личных примерок. Такая одежда должна быть очень хорошо сконструирована, чтобы она легко поддавалась подгонке, переделке. Я начинаю сейчас работать над коллекцией из отдельных предметов, в основном из шерсти джерси… у-у-ух, как здорово!
— Теперь перевернись и ляг лицом к окну, а то я не достаю до левой стороны как следует, — скомандовала Джуди. — Послушай-ка, мировое светило, а когда будут готовы те костюмы, над которыми ты сейчас работаешь? И что ты тогда станешь с ними делать?
— Полный комплект образцов будет готов в июле. Тогда я сниму «люкс» в какой-нибудь гостинице и покажу коллекцию магазинам и салонам. Если повезет, магазины мне что-нибудь закажут. Тогда одежду по их заказам станет шить небольшая фабрика в Фашоне.
Джуди легонько шлепнула его рукой по спине и сказала:
— Ну вот, теперь ты новый человек! Ги встал и натянул рубашку.
— Спасибо. — Он наклонился вперед и покрутил локон ее новой прически, сделанной под куличного мальчишку. — Послушай, Джуди, мне действительноочень жаль, что я сегодня был в таком отвратительном настроении, но у меня весь день пошел прахом. Хосе, швея, отсутствует целую неделю, потому что растянула кисть, и из-за этого мы здорово выбились из графика. Мне приводится заниматься всем, даже доставкой необходимого, черт возьми.
