— Нужно попросить управляющего отеля принести вам лед. И приложить его к щеке, ma belle.
Аллегра удивилась — ей было необыкновенно приятно то, что он назвал ее красавицей. Разумеется, с ее стороны было просто нелепо так реагировать на этот комплимент. Но хуже всего, что в ее теле возникли странные ощущения, которых она никогда раньше не испытывала в присутствии других мужчин. Данная ему от природы харизма очаровывала и завораживала, вселяла в Аллегру тревогу. Снова с трудом сглотнув, она сделала еще один шаг назад. Одна бровь незнакомца приподнялась, и в глазах появилось любопытство.
— Спасибо за участие, месье. Когда приеду в дом своих друзей, обязательно попрошу лед.
— В таком случае прощайте, мадемуазель.
Он коротко кивнул, повернулся и двинулся к укрощенному коню. Аллегра продолжала стоять, словно пораженная молнией, ее рот слегка приоткрылся. Она была до крайности удивлена поведением этого человека. Молодая женщина не привыкла к тому, что мужчины вот так просто, без объяснений, уходили от нее. Продолжая следить за ним взглядом, она увидела, что незнакомец подошел к старому бедуину, державшему лошадь, и забрал из его рук поводья. Аллегре было неприятно, что этот человек проигнорировал ее. Но ей ничего не оставалось, как разозлиться на себя за свою собственную реакцию.
Старый бедуин что-то сказал незнакомцу и кивнул в ее направлении. Испугавшись, что ее спаситель заметит, что она наблюдала за ним, Аллегра быстро повернулась и побежала туда, где оставила Милли. Когда она вернулась к своему вагону, то обнаружила, что ни носильщика, ни служанки на платформе уже не было. Аллегра огляделась по сторонам, посмотрела в том направлении, откуда только что пришла, — ее таинственный бедуин следил за ней.
Неожиданно по ее телу пробежала дрожь, и это напугало ее. Это не тот мужчина, с которым можно играть. То обстоятельство, что она находила его очаровательным и притягательным, делало его еще опаснее. Он принадлежал к тому типу людей, которые требовали полного подчинения, а Аллегра не привыкла к тому, чтобы ею командовали и распоряжались ее жизнью. Ей пришлось пройти в свое время трудный урок, который научил ее многому. Этого бедуинского шейха следовало избегать любой ценой!
Она глубоко вздохнула и вежливо кивнула ему, а потом отвернулась в сторону. Хотя ей очень хотелось бежать, Аллегра заставила себя идти медленно. Еще раз оглянувшись по сторонам, она направилась к зданию вокзала. А когда незнакомец уже не мог ее видеть, Аллегра ускорила шаг. Она вошла в здание вокзала, прошла его насквозь и вышла через другие двери к дороге.
Царивший на платформе хаос перенесся теперь на улицы города. Мимо Аллегры прошел мужчина с обезьянкой на плече, продавец из магазина напротив здания вокзала зазывал к себе покупателей.
— Мисс Аллегра, — послышался радостный голос Милли. — Слава Богу! Я уже подумала, что мы потеряли вас.
С улыбкой облегчения на лице Аллегра посмотрела на женщину:
— Прости меня, Милли. Я немного отвлеклась. На платформе я увидела необыкновенную лошадь.
— О чем вы говорите? — Пожилая служанка с отвращением фыркнула, достала носовой платок и стала отряхивать юбку Аллегры. — Только посмотрите на свое платье. Вы что, уже успели покататься на ней?
Хотя Аллегра видела на платформе нечто более интересное, чем лошадь, она вдруг поняла, что упустила возможность предложить деньги за этого жеребца. Таинственный незнакомец отвлек ее, и она даже не попыталась приобрести столь понравившуюся ей лошадь. Аллегра была сердита на себя. Если бы не тот мужчина, она бы могла уже быть новой владелицей столь прекрасного экземпляра. Тряхнув головой, она положила руку на плечо Милли.
— Нет, я не успела прокатиться верхом. Мне следовало предложить деньги за этого красавца. Я уверена, он был бы хорошим производителем.
— Я знаю, мисс Аллегра, вы неплохо разбираетесь в лошадях, но не могу взять в толк, зачем вам нужна еще одна.
— Ты, конечно же, права, Милли, — проговорила Аллегра, следуя за служанкой к ландо. — У меня их достаточно, но жеребец был просто великолепен.
Когда они уложили вещи и уселись в ландо, извозчик выехал на оживленную улицу и направился к дому Изабеллы. Сидевший рядом с извозчиком Али время от времени комментировал то, что привлекало его внимание. Сейчас была середина дня, и нещадно палило солнце. Аллегра раскрыла зонтик, но это не спасало от нестерпимой жары. Она просто мечтала поскорее добраться до дома Изабеллы, чтобы освежиться стаканом холодного лимонада.
Сидевшая напротив Аллегры Милли выглядела уставшей и измученной. Она не любила путешествовать и без интереса относилась ко всему тому, что происходило за пределами ее любимой Англии. Зная об этом, Аллегра предложила служанке остаться дома и не ехать с ней в Марокко, но Милли напрочь отвергла эту перспективу. Аллегра же с удовольствием смотрела на уличные сценки. Ей нравились нарядные и экзотические улочки, по которым они проезжали, белые дома с мавританскими окнами и арками, минареты, тянувшиеся своими башнями в яркое синее небо. Богатство сочных красок и непривычных звуков, острые запахи специй создавали у Аллегры особый настрой, пробуждали в ней эмоции, определить которые она была не в силах.
— Здесь очень красиво, — проговорила она, не ожидая, что Милли ей ответит.
Время от времени в ответ на замечания Аллегры служанка что-то ворчала себе под нос, но на этот раз ей удалось удивить свою госпожу.
— Все немного по-варварски на мой вкус, но интересно.
Аллегра засмеялась и покачала головой:
— Я сделаю из тебя настоящую путешественницу, Милли.
— Очень сомневаюсь в этом.
Пожилая женщина недовольно фыркнула.
Аллегра с улыбкой на губах рассматривала большое здание, мимо которого они проезжали. Его архитектура отличалась сложностью и оригинальностью трактовки множества разных деталей. Оно поражало своей красотой. И было таким же таинственным, как и тот бедуинский шейх, которого Аллегра встретила на вокзале. Она раздраженно выдохнула. Что уж такого было в том мужчине, который очаровал ее?
С ее точки зрения, он был чересчур высокомерным и слишком уверенным в себе. Почему же она в мыслях то и дело возвращалась к нему? В глубине души ей было неприятно осознавать, что она не произвела на него ровным счетом никакого впечатления. На нее всегда обращали внимание даже женатые мужчины, и они никогда не покидали ее так, как это сделал бедуинский шейх. По всей видимости, решила Аллегра, начинает сказываться ее возраст. Она нахмурилась. Ей ведь уже было слегка за тридцать.
Скорее всего ее раздражало то, что она не смогла полностью завладеть его вниманием. Ее самолюбие пострадало от столь небрежного обращения. Такого с ней раньше не случалось. Именно по этой причине она никак не могла забыть незнакомца. Подумав об этом, Аллегра вздохнула. Да разве дело только в его холодности?
Даже принц Уэльский не заинтриговал ее так, как этот мужчина. Но Берти являл собой то, что она хорошо знала, как и все ее прежние любовники. Черный же шейх оставался загадкой. Все ее любовники напоминали капризных шалопаев, облеченных властью. Всегда охочие до любовных утех и склонные к внезапным приступам раздражения.
Она улыбнулась, вспомнив одну из выходок принца Уэльского. Тот всегда нравился ей, как, впрочем, и все остальные ее поклонники. Она охотно вращалась в их обществе, но никого из них не любила.
Многие мужчины полагали, что влюблены в нее, но она-то знала, как обстояли дела на самом деле. Ее считали привлекательной. У нее были зеленые глаза и пышные рыжие волосы. Но не ее внешность привлекала молодых ловеласов. Их пленяло то, что она была известной куртизанкой. Влиятельные джентльмены стали непроизвольно стремиться к ней после смерти Артура.
Она понимала, как создавалась эта ее маска, но это не доставляло ей удовольствия. Единственным положительным моментом после смерти Артура было то, что она теперь могла сама выбирать мужчин, с которыми ложилась в постель. Это давало ей независимость, которой она никогда раньше не обладала, живя в доме мадам Эжени. Это была свобода, которую она старательно оберегала, стремясь любой ценой избегать эмоциональных связей и привязанностей. Чувства были всего лишь иллюзией, как и общественное мнение, считавшее ее лакомым кусочком.
