Она по-прежнему таила в себе угрозу. И он вынужден овладеть ею, чтобы потом снова поставить на то место, которое ей определил. Он способен на это. Один уголок его души был закрыт, он не пускал туда никого, и уж тем более женщин.

Келли наблюдала за его борьбой с самим собой и, затаив дыхание, ждала, что злые чары рассеются, как это уже бывало. Тут ее охватил испуг. Вдруг он опять ее отвергнет? Она не вынесет еще одного отказа.

Под ее рукой тяжело стучало его сердце — обнадеживающая весточка. Биение ускорилось, когда он потянулся к ней. Его губы, теплые и мягкие, коснулись ее губ. Он прервал поцелуй, и разочарование вновь навалилось на нее.

— О, Ник, — взмолилась она. — Не поступай так со мной снова. Не начинай, пока...

— Не бойся. Я уже не смогу остановиться. Только... — Нежная улыбка заиграла на его губах и растаяла. Дрожащей рукой он откинул волосы с ее лба.

Она поймала его пальцы:

— Что ты? Это я должна нервничать. У меня это впервые.

Взглянув в его темные глаза, она уловила в них неуверенность. Она стиснула его руку, перевернув ее, поцеловала в ладонь и притиснула ее к своей груди.

— Келли... — Ее имя прозвучало совсем тихо и ласково. Он наклонился и нежно поцеловал ее. Потом быстро отстранился.

— Ник... не уходи.

— Не волнуйся. — Он закрыл и запер дверь. — Простая предосторожность. Не хочу, чтобы нам кто-нибудь помешал.

Он подошел к кровати и стянул с нее покрывало. Его пиджак соскользнул на пол вместе с ее ночной рубашкой.

— Ник, моя рубашка...

— Она тебе не понадобится. — Его взгляд был настойчив и полон страсти. Он протянул руку.

Улыбаясь, она сняла трубку с телефона на ночном столике:

— Чтобы никто не помешал.

Келли присела на край постели, а Ник встал на колени перед ней. Он расстегнул пуговицу на ее блузке. Она затаила дыхание. Медленно, одну за одной, он расстегнул их все, потом широко распахнул и спустил блузку с ее плеч. Она осталась в одном белом хлопчатобумажном бюстгальтере, чувствуя, что еще не готова расстаться с этой эфемерной защитой.

Ник вздохнул, и она провела указательным пальцем по его напряженной шее. Она гладила могучие мышцы на его предплечьях, обводила контуры широкой груди. Жесткие темные волосы щекотали ей пальцы.

Быстрым движением он протянул руку ей за спину и расстегнул бюстгальтер. Кровь прилила к ее щекам, но Келли заставила себя взглянуть ему прямо в глаза.

Он улыбнулся.

— Ты еще прекраснее, чем я себе представлял. Келли... — Он обхватил ее за талию, опрокинул на спину и облокотился локтем на постели, вбирая в себя взглядом каждый изгиб ее тела.

Он поглаживал ее грудь легкими прикосновениями, от которых по ее телу стало разливаться блаженство. Она закрыла глаза, почувствовав, что на помощь его рукам пришли губы. Келли жаждала большего. Он придвинулся вплотную, так, что пряжка его пояса вдавилась ей в живот.

Затем поднялся, и кровать закачалась под ней. Она боялась открыть глаза, но в то же время хотела бесстыдно наблюдать за всем от начала до конца. Слишком долго ждала она этого момента, чтобы что-то теперь пропустить.

Он снял брюки, ни на секунду не спуская с нее взгляда. Она боялась, что в первый раз вид полностью обнаженного мужчины шокирует ее. Но он был прекрасен. Широкие плечи и грудь, сужаясь, переходили в плоский живот. Она перевела глаза ниже, и в ней зажегся огонь. Никогда еще она не чувствовала ничего подобного.

Он снова был рядом.

— Да, — прошептала Келли и повернулась, плотнее прижавшись к нему и наслаждаясь пьянящим запахом его близости. Внезапно, поддавшись импульсу, она лизнула его ухо. Он судорожно вздохнул. — Покажи мне, что делать дальше, — прошептала она.

— Моя хорошая, ты все делаешь правильно.

Он откинул ей волосы и поцеловал в шею, нащупав языком чувствительное местечко чуть пониже уха. Дрожь наслаждения сотрясла ее тело. Он опять обхватил рукой ее грудь, начал поглаживать живот. Сила его ласки возрастала, дыхание участилось в унисон с ее собственным.

Он страстно поцеловал ее, скользнув языком по зубам, затем проник глубже. Его руки не переставали поглаживать ее тело, доставляя неведомое доселе наслаждение. Напряжение росло в ней, пока она не почувствовала, что больше не выдержит.

— Пожалуйста, Ник...

Он навис над ней, упершись руками в кровать. Она сомкнула пальцы вокруг его запястий и затаила дыхание, почувствовав, как он раздвигает ей ноги.

Ее пронзила короткая острая боль. Она с радостью приняла незнакомую тяжесть его тела и, обняв его, прижала к себе. Бархат и сталь, неискушенность и опыт — они слились в едином вневременном движении. Никогда в жизни она не испытывала большего наслаждения. Его тепло и близость пролились бальзамом на ее израненную душу. Келли хотелось, чтобы это никогда не кончалось.

Внутри ее растекалось тепло. За закрытыми веками кружили желтые, оранжевые, красные огоньки, взрываясь фонтанчиками наслаждения по всему телу. Она прижалась лбом к его груди и вздохнула. Теперь она знала, что значит любить мужчину. И знала, что теперь ни за что не согласится на что-то меньшее.

Ник застонал, напрягся и вздрогнул. Он еще плотнее прижал ее к себе и зарылся лицом в ее шею. Она ощутила, как содрогнулось его тело, и погладила мускулистую спину мужа. Наконец он отстранился и провел рукой по лицу. Он притянул ее к себе, и она положила голову ему на плечо. Потом он поцеловал Келли, и оба позабыли о времени.

Ник перешагнул порог своего дома, и его тут же окутал сладкий аромат выпечки. «Наверное, и вкус райский», — подумал он. Когда последний раз он ел что-нибудь с таким же приятным запахом у себя дома?

Келли, напевая, вытаскивала противень из печи. Подперев плечом стену, он смотрел на нее. Он все больше и больше запутывался в ее сетях.

Келли повернулась к нему с лопаточкой в руке. Мгновенно ее лицо озарилось приветливой улыбкой.

— Привет. А я и не слышала, как ты вошел.

Она пересекла кухню и остановилась возле стола рядом с ним.

— Я догадываюсь почему. Ты очень занята. Пахнет просто потрясающе. Шоколадные пирожные?

— Да. Знаешь, как трудно все время чувствовать аппетитный запах и не съесть все до одного?

Он окинул взглядом ее стройную фигурку в майке с надписью «Прибрежные Холмы», аккуратно заправленной в джинсы:

— Тебе не о чем беспокоиться.

— Будет о чем, если я все это съем. — Она отвернулась и аккуратно перенесла выпечку с противня на стол.

Она стояла так близко, что он ощущал запах ее духов, смешанный с шоколадным ароматом. Он взглянул на прелестный изгиб ее шеи и слегка подался вперед, борясь с соблазном поцеловать ее.

— Где мальчики? Как прошел их первый школьный день? — «Что ты делала, когда они ушли? Ты скучала по ним? А по мне?»

— Катаются на роликах, и, если верить Скотту, ничего себе. Они даже признались, что возвращение было приятным.

Пирожное соскользнуло с лопаточки и упало на пол, оставив крошки и коричневый след. Она нагнулась поднять его, потом облизнула пальцы. Ему захотелось взять ее руку и, слизав сладкий шоколад с пальцев, идти дальше и дальше, пока он не насытится ею до конца.

Ник зачарованно улыбнулся. Она была так привлекательна с волосами, собранными в пучок, и лопаточкой, торчавшей из кармана джинсов.

Тут открылась входная дверь, и в дом на роликовых коньках вкатился Брэд, оставив полоски грязи от порога до лестницы.

Келли закатила глаза и прошептала:

— Господи, дай мне силы.

— Я чую п-пирожные. Шоколадные.

Она слегка сжала ему нос пальцами.

— У тебя отличный нюх. Это, наверное, наследственное, — улыбнулась она Нику. — Сними свои коньки и можешь попробовать парочку. Но не ешь много до ужина.

Она заметила пачку писем на портфеле Ника.

— Есть что-нибудь важное?

Ник отошел от лестницы и, взяв конверты, быстро просмотрел их.