— Ух ты… Ух ты… Сделано в России… Здорово… Классный автомат… — выдавил я из себя, с трудом подбирая слова. А что еще можно сказать человеку, который только что спустился с лестницы, размахивая «Калашниковым»?

Бах! Бах! Бах! Бах! — раздались один за другим четыре выстрела в гараже, как раз за кухонной дверью. В том самом гараже, куда минутой ранее вышел Чарли. «О боже», — прошептал я и взглянул на Дэвида. Тот сидел белый как мел. Отказываясь верить, что с Чарли что-то случилось, я от души надеялся, что этому найдется какое-то вполне невинное объяснение. Зная, что ни в коем случае нельзя показывать насколько я напуган, и убеждая себя, что с Чарли все в порядке, я отправился в гараж.

Чарли: Размахивая «Калашниковым», из кухни выскочил Юэн, а за ним Дэвид. У меня мелькнула мысль, что сейчас начнется кошмар: амбалы подумают, что Юэн, слышавший выстрелы, вообразил, будто меня прикончили, и схватил заряженный автомат, дабы вырваться из особняка. А когда вокруг столько оружия, любое недоразумение может превратиться в кровавую бойню.

Юэн огляделся и обнаружил меня — целого и невредимого, отнюдь не лежащего в луже крови на полу, — улыбнулся и сразу же расслабился. С Дэвидом же все было несколько иначе. Он выглядел словно затравленное животное, которое не знает, нападать ему на врага или же самому спасаться бегством.

— Чарли, у меня сердце просто остановилось, — простонал он, бросаясь ко мне с объятьями, — я подумал, что тебя укокошили.

А на самом деле произошло вот что. Мы стояли небольшой группой возле гаража, как раз рядом с дверью на кухню. Владимир и другие качки демонстрировали свои пушки.

— Вот это полная фигня, — заявил Владимир, указывая на оружие одного из своих приятелей, и вытащил из кобуры собственный пистолет.

Бум! Бум! Бум! Бум! — выстрелил он четыре раза подряд в воздух.

Для них это было невинной забавой, но мы-то к подобным развлечениям не привыкли. Игорь и его друзья явно не заморачивались тем, как воспримут звуки выстрелов жители многочисленных близлежащих домов. Никто не закричал: «О боже, что подумают соседи!» или «Блин, сейчас нагрянут менты!». Какое там — для них это было сущей безделицей.

Признаться, когда мы еще только отправлялись в путь, меня немного беспокоило, а вдруг после отъезда из Лондона ничего особенного и не произойдет — ну объедем мы себе спокойно вокруг света, доберемся до Нью-Йорка, и всё. Однако происшествия следовали одно за другим. Каждый божий день. Пересечение границы, занявшее четырнадцать часов. А теперь дом, набитый гитарами и пушками.

— Слушай, ну просто офонареть можно, какие тут порядки, — подытожил Юэн, улыбаясь до ушей. — Мы поужинали, и, когда все нормальные люди подают кофе, Игорь, чтоб ему, притащил автомат.

Юэн: Мы вошли в дом и обнаружили, что Игорь спокойно стоит на середине лестницы и поджидает нашего возвращения. Он слегка наклонился вперед, прижимая гитару к груди. А затем Игорь завел какую-то народную песню, невероятно грустную — то слегка подвывая, то нежно перебирая струны, а то вдруг начиная неистово колотить по ним. Это было удивительно талантливо, страстная крестьянская песнь, исполняемая от всей души.

Ну и голосище был у Игоря, скажу я вам. Просто что-то невероятное. Но, наблюдая за ним, я испытывал самые противоречивые чувства. Я восхищался его дерзостью, любовью к жизни и радушием. Но, с другой стороны, он только что напугал меня до смерти. Игорь пел эту удивительную песню, и я никак не мог понять, что со мной происходит. Я нервничал, но вроде как и чувствовал себя в безопасности. Я уже не опасался, что с нами что-нибудь случится, но меня все-таки очень беспокоило, чем же Игорь занимается в действительности. И, естественно, я не мог не думать, почему это у всех его друзей имеются пистолеты. Джейми Лоутер-Пинкертон предупреждал нас, что в «пампасах» чуть ли не у всех местных имеются АК-47, но все-таки Украина представлялась слишком европейской, слишком близкой к дому, чтобы здесь все повально были вооружены.

Когда песня закончилась, все разразились аплодисментами, восторженными выкриками и смехом. Игорь сразу приступил к следующей песне, очень душещипательной. Хотя мы и не разбирали слов, нас просто очаровали страстность и фантастический голос Игоря. То мощное и глубокое, то вдруг нежное и мягкое, его пение так нас потрясло, что мы даже забыли поаплодировать, когда песня закончилась. Вместо этого Игорь поаплодировал нам и протянул мне гитару.

Я застеснялся и сказал:

— Боюсь, я сегодня не в форме. — Эх, мне бы храбрость и бесшабашность Игоря. Хотя, заметьте, у него был «Калашников», когда он спустился по лестнице с гитарой. В конце концов я решился и спел пару песен — «Бег на месте» группы U2 и «Знаменитый синий плащ» Леонарда Коэна. Потом мы с Чарли вышли во двор выкурить по сигаретке. Было слышно, как Игорь снова запел в доме.

— До чего же у меня на душе хорошо, — поделился я. — Хотя порой и кажется, что что-то не так — вот только не пойму, с этими ребятами или же со мной самим.

— А по-моему, отличные парни, — сказал Чарли. — Думаю, они искренне желают показать нам все тут завтра, и нам, наверное, не стоит упускать такую возможность.

Мы разыгрывали британскую карту вежливости. Нежелание причинить неудобства и «Я выпью чашечку кофе, раз уж вы его варите». Но я видел, с каким уважением все относились к Игорю. Он явно здесь всем заправлял. Стоял во главе чего-то — вот только мы не знали, чего именно. Его невероятное великодушие смущало, и я все не мог избавиться от зуда сомнения: а вдруг ему от меня все-таки что-то нужно. Ох, уж эта идиотская, чисто лондонская подозрительность, из-за которой столького лишаешься.

Воздух, который мы выдыхали, в холодном ночном воздухе превращался в пар.

— А подмораживает сильно, — заметил Чарли. — Смотри, у меня мурашки.

— Моя мама просто умерла бы, если бы увидела нас сейчас. В одних лишь футболках, ночью, на холоде, а за спиной дом, битком набитый оружием, — отозвался я. — Да она бы потом несколько месяцев не спала, если бы узнала. «Ты был в доме, где полно оружия!» — «Нет, мамочка, что ты… Там все очень приличные люди… Правда… И мы были там вместе с Чарли».

Мы устали и хотели спать. Сказывалось нервное напряжение, в котором мы пребывали весь вечер. И тут, словно по сигналу, на улицу вышел обладатель этого изумительного голоса, которым мы только что восхищались.

— Это ваш дом, — снова сказал Игорь. — Ложитесь спать, когда хотите.

Завтракая на следующее утро на кухне, мы с Чарли обсудили дальнейший маршрут, а также стоит ли нам принимать приглашение посетить угольную шахту. Мы с радостью осмотрели бы ее, но в то же время нас тянуло в дорогу. В холодном свете утра тревоги наши до конца так и не рассеялись. Стоило ли задерживаться в обществе вооруженных людей, большинство из которых уже опохмелялись? Я хотел немедленно отправиться в путь, Чарли же считал, что не стоит упускать возможность осмотреть шахту, тем более что пересечение границы было намечено только на завтра.

— Нам нужно выехать в полдень, — сказал Чарли Игорю, — так что было бы неплохо, если бы шахту можно было осмотреть до этого времени.

— Поехали, — сразу же отозвался Игорь. — Поедем на моей машине.

Я уселся спереди рядом с водителем. И тут же пожалел, что не сзади с Чарли. Манера езды Игоря была такой же беззаконной, как и пальба прошлой ночью.

— Эй, нельзя ли помедленнее! — завопил Чарли.

А ехать спереди было еще страшнее. Судя по тому, как Игорь вел автомобиль, вопрос о том, что его остановят, даже не возникал. Мы проносились на огромной скорости через людные места, где по улицам ходили женщины и дети. Эта крайне надменная демонстрация власти и неуязвимости достигла кульминации, когда дорогу перед нами переходил какой-то старик. Он дошел до бордюра, и тут Игорь свернул прямо на него. На какой-то миг я даже подумал, что сейчас мы собьем его. Не знаю, был ли Игорь знаком с этим стариком или же просто хотел его напугать, но в итоге до полусмерти напугался я. И за все время гонки на столь опасной скорости Игорь не произнес ни слова. Из-за этого молчания все казалось еще более жутким. Надеюсь, что вы не сочтете меня трусом. Просто было как-то не по себе.