Габриель задумчиво покачала головой.
– Наша мечта была очень скромной, и если бы ты верил в нее, как я, то уже приобрел бы здесь землю, построил маленький дом, посеял пшеницу и вернулся бы за мной в Либерти. – Она поставила пустую чашку в раковину. – Если хочешь, отправляйся в Калифорнию. Надо только поверить в свои силы, и любое твое заветное желание станет явью.
– Ни одно мое желание ничего не стоит без тебя. – Поднявшись на ноги, Бо приблизился к ней. – За последние несколько дней я многое узнал о Джейсоне Ройале… Подумай, как он с тобой обошелся! Вы не женаты еще и полмесяца, а он уже покинул тебя из-за каких-то индейцев. Ни один муж не стал бы так поступать со своей женой. Да он просто искатель приключений, не способный выдержать и двух недель спокойной жизни на ферме! Джейсон уехал, Габриель, и одному Богу известно, когда он вернется.
Взгляд Габриель стал таким же холодным, как осенний дождь за окном.
– Бо, мое решение неизменно. Я никогда и ни за что на свете не брошу Джейсона. – После минутной паузы она продолжила: – Я полюбила тебя еще девчонкой. Мне страшно даже подумать о том, кем бы я стала, если бы не твоя любовь. Однако теперь я не могу предложить тебе ничего, кроме дружбы. Джейсон очень многое для меня значит, и я намерена оставаться его женой до тех пор, пока он сам того желает.
– Это значит – до конца твоих дней! – хриплым шепотом отозвался Бо.
– Во всяком случае, я очень на это надеюсь. – Подойдя к двери, Габриель слегка приоткрыла ее и выглянула наружу. – Похоже, гроза усиливается. Я не стану выпроваживать тебя, но если ты хочешь остаться, то должен дать мне слово обращаться со мной с тем же уважением, что и всегда.
Приведенный в бешенство ее обидным замечанием, Бо сжал кулаки.
– Я не собираюсь ни к чему тебя принуждать, если ты это имеешь в виду! Ты слишком дорога мне, чтобы я взял силой то, что ты отказываешься дать мне по доброй воле.
Закрыв дверь, Габриель прислонилась к косяку и оказалась лицом к лицу с Бо. Она прекрасно знала, о чем он сейчас думал.
– Я довольствуюсь тем, что имею, Бо, а не оплакиваю то, что уже не вернуть. Мне больно видеть, как ты пал духом, поскольку в прошлом нас с тобой связывала такая светлая любовь. Неужели ты не можешь просто принять все, как есть, и оставить меня в покое?
– Нет! – с яростью ответил Бо. – Оставаться с человеком, который бросил жену чуть ли не в самом начале медового месяца, в то время как я безумно тебя люблю?!
– Довольно, Бо. Можешь считать, что я непостоянна или просто непроходимо глупа, но если ты не перестанешь оскорблять Джейсона, я буду вынуждена настаивать на том, чтобы ты уехал, даже в такую скверную погоду.
Бо что-то буркнул себе под нос и отвернулся, решив оттянуть время. Он подбросил дров в камин, после чего, взяв с полки книгу, уселся и принялся за чтение Шекспира, а Габриель, довольная тем, что на этот раз он прислушался к голосу рассудка, занялась ужином. Поставив суп на огонь, она вернулась на свое место перед камином. Вид Бо, которого явно не отпугивал метафоричный язык, произвел на нее впечатление.
Почувствовав это, Бо лукаво усмехнулся.
– Помнишь «Ромео и Джульетту»? Если хочешь, можем разыграть пьесу еще раз.
Габриель решительно покачала головой.
– О нет. По-моему, в жизни мы были слишком близки к этой трагедии, чтобы теперь получать удовольствие от ее чтения.
Бо тут же закрыл увесистый томик.
– Конечно, мои слова не облегчат тех пережитых из-за меня страданий, но я бы никогда не стал намеренно причинять тебе боль и хочу, чтобы ты это знала.
Габриель окинула недоуменным взглядом его красивое лицо. Неужели Бо не мог взять в толк, что именно это он и сделал, даже не попытавшись сдержать обещание, данное ей перед отъездом в Орегон?! За это время она уже стала взрослой, а он – нет и, судя по всему, так никогда и не станет. Она вернулась к плите, чтобы проверить, как обстоят дела с ужином.
– Боюсь, из меня вышла не слишком хорошая кухарка, но этот суп всегда получается вкусным.
– Не сомневаюсь, что мне он понравится. – Бо выжидательно помолчал и снова открыл книгу.
Накрывая на стол, Габриель пыталась разобраться в своих чувствах. Она, конечно, любила Бо, однако он не вызывал в ней и малой доли той страстной тоски, которая неизменно охватывала ее в присутствии Джейсона. Муж обладал какой-то притягательной силой, которой она не в силах была противиться, тогда как ее чувства к Бо скорее напоминали теплый ветерок в ясный летний полдень. Ее не мучила совесть в связи с тем, что она вопреки воле мужа принимала Бо у себя в доме, поскольку их отношения стали теперь вполне невинными.
Как только они поужинали и вымыли посуду, Бо, приоткрыв дверь, убедился, что дождь до сих пор не кончился.
– Похоже, ливень будет идти всю ночь. Поскольку мое присутствие в доме нежелательно, может, ты одолжишь мне пару одеял, и я устроюсь спать в конюшне?
Габриель сочла его просьбу нелепой.
– На чердаке есть лишние кровати. Я дам тебе постельное белье, устраивайся наверху. Не хватало еще моему лучшему другу ночевать в конюшне!
Бо закрыл дверь и приблизился к ней.
– Ты действительно хочешь, чтобы я провел эту ночь под одной крышей с тобой?
В его сердечной улыбке содержался немой призыв, однако Габриель предпочла не обращать на это внимания.
– Да. Я полагаю, ты будешь вести себя как следует.
Оказавшись на чердаке, Бо разостлал постель, но укладываться не стал, а, сняв рубашку и ботинки, растянулся поверх одеяла. Он надеялся, что как только Габриель окажется в постели, ею овладеет страх, и она его позовет.
Габриель тем временем готовилась ко сну. Полагаясь на порядочность Бо, она все-таки тщательно закрыла дверь на засов. Чувствуя себя покинутой, она тем не менее не собиралась использовать Бо с его самозабвенной любовью в качестве замены Джейсона. Хотя плотская близость между ними вполне могла быть оправдана, поскольку это должно было произойти уже очень давно, до сих пор они еще ни разу так далеко не заходили, и потому провести ночь вместе с Бо, а потом надолго с ним расстаться казалось ей изменой памяти об их любви. Она улеглась в постель, помолилась за Джейсона и за Бо и через какое-то время заснула.
По мере того как на небе одна за другой вспыхивали молнии и прочные стены дома вздрагивали от громовых раскатов, Бо все больше терял терпение. Наконец, не в силах больше ждать, он спустился с чердака по приставной лестнице и направился к спальне Габриель. Приложив ухо к двери, Бо попытался уловить звук рыданий, однако так ничего и не услышал. Стараясь не шуметь, он потрогал ручку двери и, обнаружив, что та заперта, принялся с силой стучать в дверь.
– Габриель! Проснись! – громко крикнул он. Габриель тут же пробудилась ото сна и, сев на постели, спросила:
– В чем дело, Бо?
– Вода просачивается под окна. Может, сама посмотришь, пока не стряслось еще чего-нибудь?
Даже не подозревая об его уловке, она соскочила с постели, отодвинула засов и открыла дверь.
– О каких окнах ты говоришь? – спросила она встревоженно.
Вместо ответа Бо заключил ее в объятия и прильнул к ее губам страстным поцелуем.
Проклиная себя за собственную глупость, Габриель начала сопротивляться и наконец, отклонившись в сторону, воскликнула:
– Как ты смеешь!
Нимало не смутившись, Бо схватил ее за волосы и, притянув еще ближе к себе, прошептал:
– Как ты смеешь говорить мне «нет»?!
Бо втолкнул ее обратно в спальню и уже готов был швырнуть ее на постель, однако сначала хотел воскресить в ее душе ту любовь, которую она когда-то к нему испытывала.
Оказавшись в плену страстных объятий Бо, Габриель едва могла вздохнуть. Впрочем, стоило ей уступить его домогательствам, как он стал бы нежным и ласковым. В противном случае она рисковала получить хорошую трепку от разгневанного Бо, которая может стоить жизни ее будущему ребенку. Габриель была беременна не более нескольких недель, и, без сомнения, новая жизнь, зародившаяся в ней, была крайне уязвимой. Боже, что же делать? Очередная вспышка молнии стала для нее озарением. Перестав сопротивляться, она безвольно повисла у него на руках, и он тут же подхватил ее.
