– А я и не подозревал, что в детстве ты была таким сорванцом, – произнес Джейсон, понизив голос.

– Да уж, – призналась Габриель.

Солнечный свет, отражавшийся в ее рыжих волосах, словно окружал ее золотистым ореолом, и Джейсон был несказанно доволен тем, что может просто сидеть и вести с ней беседу, поскольку со дня их памятной встречи с Ревущей Молнией им так и не представилось для этого удобного случая.

Выражение его серых глаз смутило Габриель: они словно манили, притягивали к себе. И ей тоже хотелось просто побыть с ним рядом.

– И как только ты выдерживаешь такое, Джейсон? Эта дорога действительно трудна, так что же заставляет тебя проделывать один и тот же путь снова и снова?

Джейсон только пожал плечами.

– Мне с четырнадцати лет пришлось жить самостоятельно, и большую часть этого времени я провел в путешествиях, хотя в конце концов всегда возвращаюсь в долину Уилламетт, оправдывая это тем, что там находится мой дом.

– И у тебя совсем нет семьи? – спросила Габриель чуть слышно.

– Нет, моих родителей уже нет в живых. Все остальные их дети умерли еще во младенчестве. – Видя сочувствие в ее лазоревых глазах, он поспешно произнес: – Я сам выбрал такой образ жизни, Габриель. Нет ничего лучше, чем стремиться вперед, отдавшись на волю ветра, и не иметь никаких привязанностей и утомительных обязанностей.

– По правде говоря, мистер Ройал, вы напрасно считаете дом и семью утомительной обязанностью, поскольку та беззаботная жизнь, которую вы мне тут описываете, становится совершенно бессмысленной, если в ней отсутствует цель или если вам не с кем ее разделить, – возразила Габриель.

– Вот как? – Джейсон, казалось, был изумлен. – Ваше мнение меня совсем не интересует. В конце концов, это моя жизнь, а не ваша.

Обиженная столь резким отпором, Габриель тотчас спросила:

– Однако вы ведь тоже оставили тут свое имя, так? Значит, то обстоятельство, что вы проезжали по этому пути, должно иметь для кого-то значение.

В ответ на ее замечание Джейсон громко рассмеялся.

– Что ж, мисс Макларен, я так же тщеславен, как и любой смертный, и хочу, чтобы обо мне помнили.

Поднявшись, Габриель чуть слышно прошептала:

– Я, со своей стороны, никогда тебя не забуду. Никогда!

Она снова присоединилась к подругам, и когда им наконец удалось найти свободное местечко на камне, с помощью заостренной палки вывела печатными буквами свое имя.

Их отдых был кратким, и на следующее утро с первыми же лучами рассвета караван продолжил свой путь. С каждой милей дорога становилась все извилистее и все круче, и к концу дня Габриель уставала до такой степени, что уже и думать ни о чем не могла. Она и без того сильно потеряла в весе, но теперь стала совсем хрупкой, почти невесомой, и когда они наконец миновали Южный перевал через Скалистые горы, оставив позади Континентальный хребет, девушка и не вспомнила о том, что они проделали лишь половину пути.

Ответственность за здоровье всех своих подопечных лежала на Джейсоне, и потому он не мог не заметить перемены в облике Габриель. Однако то же самое относилось и ко всем остальным девушкам. К счастью, они пока что не потеряли ни одного человека, но среди переселенцев было не так уж много маленьких детей, которые обычно становились первыми жертвами сурового пути. Караван двигался вперед с опережением графика, и потому, стоило им достичь Медвежьего озера, как Джейсон распорядился расположиться на отдых на несколько дней. Трава тут доходила до колен, а форель прямо-таки выпрыгивала из воды.

Теперь, когда один из самых трудных участков пути остался позади, Габриель с радостью упала на мягкую траву и стала любоваться плывущими по небу облаками. Долина казалась ей настолько прекрасной, что она недоумевала, как после подобного зрелища у людей еще могло возникнуть желание двигаться дальше.

Джейсона, в свою очередь, занимало совсем другое. С него было уже достаточно пылких взглядов Габриель, он нуждался в более осязаемом доказательстве ее чувств. Она была чрезвычайно страстной женщиной, и отныне Джейсон решил изменить тактику. Возможно, дивная красота окружавшей их природы заставила его отказаться от прежнего решения держаться в стороне, а может, внезапно охватившее его нетерпение было порождено каким-то тревожным предчувствием. Для своих целей он выбрал утро, надеясь, что в столь раннее время никто ничего не заподозрит. В ту ночь он почти не смыкал глаз, в восторге от собственной сообразительности. Еще несколько часов – и Габриель снова будет принадлежать ему!

Габриель на берегу озера полоскала в воде чулки, когда к ней, легко перескакивая через песчаные кочки, приблизился Тимоти Даффи. Он прошептал ей что-то на ухо, после чего быстро удалился. Мальчик разжег в ней любопытство и потому она направилась к реке, впадавшей в озеро, следуя вверх по течению. Перебравшись через камни, попадавшиеся ей на пути, она наконец приблизилась к глубокой заводи и увидела там Джейсона. Начальник каравана сидел на берегу и ловил форель так усердно, словно намеревался накормить ею весь караван.

– Тимоти сказал мне, что ты обнаружил тут в горах подъем, который может меня заинтересовать. Что ты имел в виду?

– Ты уже проделала большую его часть, – лукаво отозвался Джейсон, – но я хотел бы провести тебя чуть дальше.

Ничего не подозревающая Габриель осмотрелась по сторонам.

– Сегодня и впрямь прекрасный день для лазанья по горам, но мне показалось, что ты увлечен рыбалкой…

– Для меня это не более чем предлог. Рыба может и подождать. Давай-ка лучше поднимемся еще немного в гору.

Пробираясь под ветвями деревьев, свисавшими над самыми их головами, они вскарабкались вверх по склону горы и оказались рядом с еще одним небольшим водоемом, чуть больше того, в котором Джейсон только что удил рыбу. Взяв Габриель за руку, он перевел ее по гладким камням, служившим мостиком через самую узкую часть пруда. Затем они миновали сосновый лесок и вышли на поляну, где уже было расстелено одеяло, на котором стояла корзина со снедью для пикника.

Джейсон жестом предложил ей сесть рядом с ним.

– Я обнаружил это место два года назад. Здесь я порой отдыхаю от караванной жизни, иначе давно стал бы таким же усталым и раздраженным, как и все остальные. Надеюсь, ты не возражаешь, если я похищу тебя на час-другой, чтобы составить мне компанию?

В ответ на его замечание Габриель рассмеялась:

– Ты не очень-то последователен, Джейсон. Разве можно просить меня составить тебе компанию, если ты так от всех устал, что хочешь скрыться?

– Ну и какое тут противоречие? – удивился он. – Одно дело – находиться в шумной толпе, и совсем другое – наедине с прекрасной женщиной. Теперь тебе все ясно, или ты ждешь от меня дальнейших объяснений?

Приветливая улыбка на лице Габриель тут же сменилась выражением нескрываемого беспокойства. Напрасно она проявила столько слабости!

– Если ты хочешь просто поговорить со мной, я останусь. Но если ты ждешь от меня большею, тогда…

– Не волнуйся, – отозвался Джейсон. – У меня с собой бутылка вина, а также сыр и свежее печенье. Я даже успел собрать немного ягод, пока тебя ждал. Разве так ведет себя человек, который таит враждебные намерения?

Он разлил красное вино по оловянным кружкам и протянул одну из них ей.

– Надеюсь, ты простишь меня за то, что я не сумел найти подходящих к случаю хрустальных, рюмок, но ни одна из них не выдержала бы подобного путешествия.

Испытывая облегчение оттого, что он, судя по всему, был настроен весьма благодушно, Габриель отпила вина, отведала сыра и печенья. Ягоды оказались кисловатыми, но все же приятными на вкус, и она нашла трапезу восхитительной. Спустя какое-то время Габриель уже потеряла счет выпитому и потому решила остановиться.

Теперь она в упор смотрела на Джейсона, и в тот миг он казался ей еще красивее, чем в день их первой встречи.

– Знаешь, мне нравится твоя борода. Я тебе об этом никогда не говорила, но, по-моему, она тебе очень к лицу. – Оказалось, Габриель едва ворочает языком.