Тристан в конце концов передумал насчет напитков и попросил что-нибудь выпить. Когда они с Гарретом отправились к буфету, Софи и Кейт тоже встали. Кейт сложила руки за спиной и подошла к окну. Софи не отставала.

Шторы в зеленую и голубую полоску были отдернуты, и из окна виднелся огромный газон перед Колтон-Хаусом. Кейт прижала руку к стеклу — оно показалось ей странно теплым по сравнению с зимним пейзажем снаружи. Трава стояла сухая и выцветшая, деревья — голые. На всем лежала печать тишины и покоя. Солнце светило ярко, и под его лучами таяли остатки снега, притаившиеся в тенистых уголках после прошлого снегопада.

— Спасибо, что встретились с нами сегодня же, — тихо проговорила Софи. — Я знаю, что все случилось слишком быстро, но нам с Тристаном не терпелось познакомиться с вами.

Кейт не знала, как ответить и не выдать своей тревоги, поэтому промолчала. Софи нерешительно улыбнулась:

— Кроме того, мне хотелось поприветствовать вас в нашей семье.

Кейт посмотрела на нее удивленно:

— Правда?

— Да. — Лицо Софи смягчилось. — Я не хотела прятаться, не хотела, чтобы вы видели во мне какую-то угрозу. Я надеюсь, мы станем подругами.

— Серьезно? — Кейт не могла скрыть изумления. — Если честно, я готовилась к тому, что весь свет станет меня избегать, и… признаться, думала, вы будете первой среди них. — Она поморщилась и закусила губу. — Простите мою прямоту. Но это правда.

— Понимаю. Я благодарна вам за откровенность. — Щеки Софи порозовели снова, и она сложила руки на груди. — Я постараюсь отплатить вам тем же. Поймите: хоть мы с Гарретом и были женаты, мы надолго разлучились, и за это время оба изменились слишком сильно, чтобы можно было восстановить наш брак. Однако не настолько, чтобы потерять семейную привязанность друг к другу. Конечно, такие отношения редко встречаются, и люди продолжают косо смотреть на нас, где бы мы ни появились. Прошло всего несколько месяцев, а я уже так устала от этого. — Она вздохнула. — Но я чувствую, что, как его жене, вам необходимо это понять.

— Но как это возможно? — спросила озадаченная Кейт. — Как можно разлюбить человека?

Тем более Гаррета?!

Этого она не могла взять в толк. Она точно знала, что в ее сердце любовь к Гаррету останется глубокой и сильной до самого последнего дня жизни. Он единственный мужчина на земле, которого она могла любить.

— Я нашла другого. Теперь я принадлежу Тристану. И хотя все произошло так быстро, я рада, что Гаррет нашел вас.

Кейт во все глаза смотрела на нее. Софи взяла ее за руку:

— Вам нечего бояться. Обещаю, я не сделаю вам ничего дурного.

Кейт смотрела в ясные янтарные глаза Софи и видела, что та говорит от чистого сердца.

Она вздохнула, и с этим вздохом остатки страха и сомнения полностью испарились.

— Спасибо, что спасла его. Что была доброй и честной. От тети Бертрис и Бекки я узнала обо всем. Ему так повезло, что он тебя встретил.

Кейт посмотрела в окно.

— Будет ужасный скандал. Все решат, что я не гожусь на роль герцогини.

— Да, скандал будет. — Софи сжала ладонь Кейт двумя руками. — Более того, ты теперь замешана в скандале с нашим разводом — о нем будут сплетничать еще ой как долго. Нам всем нужно быть сильными. Помни, что рядом с тобой Гаррет и мы все поддерживаем тебя. Бекки, тетя Бертрис, Тристан и я. Вместе мы преодолеем все.

Софи бережно держала жесткую, с мозолями руку Кейт в своих нежных руках.

Как странно войти в такую семью. Эти люди голубых кровей, почти что королевского происхождения. Еще месяц назад это казалось немыслимым. А теперь такой же невероятной казалась мысль о том, что все эти люди сплотятся, поддерживая ее. Гаррет и Бекки уже это доказали.

— Кейт, ты теперь часть семьи Джеймс, — тихо проговорила Софи. — И ни один скандал нас не затронет. Вместе мы победим.

На следующий день после возвращения в Колтон-Хаус Кейт и Гаррет сидели в детской, склонившись голова к голове над маленькой Шарлоттой, которую Кейт держала на руках. Реджи и Миранда играли во что-то в другом конце комнаты.

Кейт коснулась пальцем крошечных коралловых губок малышки:

— Она такая красивая.

Гаррет улыбнулся, и Шарлотта моргнула синими глазами, узнавая его.

— Да.

Он посмотрел на играющих детей и снова на Кейт.

— Это мои дети, — сказал он так тихо, что никто, кроме них, не мог услышать.

Реджи и Миранда в этот момент взорвались громким смехом, и Миранда захлопала в ладоши от восторга.

— В молодости мне очень хотелось иметь детей, — продолжал он. — Счастливых детей. Никогда не думал, что Господь так меня одарит.

Кейт не сводила глаз с маленькой Шарлотты. Ей всегда хотелось стать матерью, хоть она и не верила, что ей представится такая возможность. Впрочем, она уже ею стала, потому что Реджи был скорее ее сыном, чем братом. А теперь она внезапно обрела дочь — Шарлотту — и еще одну, Миранду, не по годам развитую, чуткую восьмилетнюю девочку, которая половину времени будет проводить с Софи и Тристаном, а половину — с ними.

Это ее семья. Кейт открыла свое сердце и приняла это, и оно наполнилось любовью к троим ее детям. Реджи, ее сводный брат, сын матери и маркиза Дебюсси, Миранда, нежная и наблюдательная падчерица, которая лучше, чем кто-либо другой, научит ее быть леди, и невинное дитя Шарлотта, которую родная мать бросила ради пяти тысяч фунтов.

Кейт посмотрела на мужчину, который собрал их вместе. Ее муж. Ее герцог. Ее бог, молнией прилетевший в Кенилуорт прямо с Олимпа. Она осторожно коснулась рукой живота.

— Возможно, Бог благословит нас еще, — сказала она. — Тебе бы этого хотелось?

Его рука легла на ее корсаж.

— Да, хотелось бы. Очень.

Внезапно она поняла, что может дать ему то, чего у него еще нет. Законного сына. Наследника.

— Ах, Кейт! — Гаррет поцеловал в лоб сначала ее, потом малышку. — Я знаю, что ты не хочешь с ней расставаться…

Это так. С тех пор как она впервые увидела Шарлотту, она спускала ее с рук только поспать и поесть.

— Но может, ты со мной прогуляешься?

— Да, конечно. — По правде сказать, ей очень хотелось выйти на свежий воздух, потому что погода стояла не по сезону теплая. Хотя до Рождества оставалось совсем недолго, снег растаял и яркое солнце, светившее в окно, обещало, что сегодня явно будет еще теплее, чем вчера.

Они отдали Шарлотту кормилице, и Кейт переоделась в одно из новых прогулочных платьев — белое в розовую крапинку, с лентами. Она спустилась вниз, туда, где ее ждал Гаррет.

Он улыбнулся, увидев ее, и подал ей перчатки.

— Новые наряды тебе очень к лицу.

Она нахмурилась, принимая перчатки из его рук. Она, кажется, слишком большое внимание уделяла платьям, но они были такие красивые и сидели так, как она и мечтать не могла…

— Думаешь?

— Да. — Гаррет взял ее под руку и вывел на улицу. — У Ребекки хороший вкус.

— Наверняка я найду причину вываляться в грязи, и еще до конца года они все придут в негодность.

— Вот и славно, — улыбнулся Гаррет. — Тогда купим тебе новые.

Они в молчании прошли мимо восьмиугольной беседки и через мостик. Кейт подставила солнцу лицо, наслаждаясь прикосновением теплых целительных лучей и нисколько не заботясь о том, что можно загореть, как дикарка.

Когда Гаррет свернул с дорожки у сваленных в кучу камней, прикрытых сорняками, Кейт спросила:

— Мы идем к твоему водопаду?

— Нашему водопаду, — поправил он ее и помог переступить через валежник. — Я решил, что неплохо бы устроить пикник.

До самого водопада шли в молчании. Тропинка повернула в последний раз, шум воды заполнил уши — и перед ними явился водопад, белая стена воды, бурливой от наступившей оттепели.

— Ах! — воскликнула Кейт.

На полянке напротив водопада было расстелено одеяло, и на нем стояла знакомая корзина. Те самые одеяло и корзина, которые он приносил на первое свидание у пруда в Кенилуорте.