— Наш полковник, герцог Колтон, собирался отдать его под трибунал за неподчинение вышестоящему офицеру. Мистер Лонгмайр прекрасно понимал, что дело пахнет жареным, и во время битвы при Ватерлоо… — Уильям прерывисто вздохнул и посмотрел на мать: — Матушка, прости меня. Воспоминания о том дне так свежи в памяти… — Голос его оборвался.

Глаза матери наполнились слезами. Она взяла Уилли за руку:

— Я понимаю, Уильям. Понимаю. Меня там даже не было, а я этого ужаса никогда не забуду.

— Он убил Уоррена, — прошептал Уилли.

— О нет! — Мать зажала рот рукой.

— Нет! — выдохнула Кейт. — Ты… — Она собиралась было обвинить брата во лжи, но, увидев его почерневшие от горя глаза, не нашла слов.

Гаррет не мог убить ее брата. Она не могла проникнуться к убийце такими сильными чувствами. Тем более — к убийце своего брата. Никогда. Этого просто не может быть.

Осознав, что слишком сильно прижимает к себе Реджи, Кейт расслабила руки и поменяла позу. Реджи спал здоровым крепким сном, но дышал тяжело и был немного горячим. Кейт искренне надеялась, что у него не разовьется лихорадка.

— Я видел все своими глазами, — тихо проговорил Уилли. — Лонгмайр застрелил Уоррена в спину, пока тот сражался с французами.

Уилли говорил так, словно Уоррен в одиночку одерживал всю французскую армию. Впрочем, весьма вероятно, он и вправду в это верил. Уильям всегда идеализировал брата-близнеца.

— Нет, — прошептала мать, все еще прикрывая рот рукой.

Уилли встал, обошел стол и обнял мать.

— Боюсь, это так. — Он гладил ее по спине, и голос его дрожал. — Гаррет Лонгмайр — убийца, и с того самого дня он стал проклятием моей жизни. — Голос Уилли оборвался, и он уткнулся лицом в плечо матери. Плечи Уилли дрожали от переполнявших его эмоций.

У Кейт защипало в глазах. Боже, да, кажется, он и впрямь верил в то, что говорил. Но это не могло быть правдой. Просто не могло, и все.

Уилли наверняка лжет, как солгал им насчет женитьбы на леди Ребекке, как солгал матери насчет того, при каких обстоятельствах схватил Гаррета.

Уилли — лжец. И очень искусный.

И все-таки он ее брат. Кровный родственник. Они вместе выросли здесь, в Дебюсси-Мэноре. Она любит его.

У Кейт пересохло в горле. Гаррет не убивал Уоррена.

Это не могло быть правдой. Никак.

— А как он оказался здесь? — спросила Кейт сдавленным голосом.

На нее уставились две пары черных глаз. Но мать не отпустила Уилли.

— Зачем приехал в Кенилуорт?

— Ради мести. Я свидетельствовал против него в Лондоне. Думаю, он приехал убить меня. — Уилли сглотнул. — Похоже, тебя, Кэтрин, он нашел первой. Слава Богу, он не успел причинить тебе вреда.

Это все гигантская, непостижимая ложь. Кейт могла быть уверена в двух вещах. Во-первых, Уилли был знаком с Гарретом раньше, во-вторых, он ненавидит его больше всех на свете. Несмотря на романтически обставленный побег с леди Ребеккой, Уилли никогда не был склонен к сильным эмоциям, будь то любовь или ненависть. По сути дела, Кейт казалось, что только смерть Уоррена сумела пробудить в нем такие глубокие чувства.

А это значит, что Гаррет и вправду убил Уоррена.

Но нет же! Нет, нет, нет!

Это, черт подери, не может быть правдой!

Может быть, Уильям ошибается, думая, что это Гаррет убил Уоррена?

Мать дрожала в объятиях Уилли, и он бормотал слова утешения.

— А ты уверен? — тихо спросила Кейт. — Уверен, что это он убил Уоррена?

Уилли выпрямился.

— Абсолютно. — Голос его дрожал от глубочайшей убежденности. — Ошибки быть не может. Кэтрин, этот злодей в ответе за смерть нашего брата. Я уверен в этом так же, как в том, что солнце восходит и заходит каждый день.

— Он должен за это заплатить, — прошептала мать.

Уилли повернулся к ней, и по его щеке скатилась слеза.

— Не бойся, мама, он заплатит. Я заставлю его заплатить жизнью.

— Я хочу, чтобы ты за ним присмотрела, — сказал Уилли. Кейт только что перенесла Реджи в спальню и уложила его под одеяло. Валясь с ног от усталости, она присела на край кровати и начала расчесывать волосы. В этот момент к ней и вошел брат.

Глаза Кейт округлились.

— Я?

— Да. Мать вне себя. Боюсь, если ее подпустить к нему, она набросится на него с ножом. — Уилли нахмурился. — Ты же не хочешь, чтобы ее обвинили в убийстве?

По крайней мере, это означало, что он не собирается убивать Гаррета собственноручно. Слава Богу, потому что если Уилли и вправду верит, что Гаррет убил Уоррена, то нетрудно предположить, что он при случае попытается его задушить голыми руками.

— Ну конечно, нет. Я не хочу, чтобы матушку обвинили, в чем бы то ни было.

— Значит, тебе придется самой обслуживать его.

Она снова увидит Гаррета! Будет рядом с ним! Поговорит с ним… Сердце предательски екнуло в груди, но Кейт попыталась привести мысли в порядок.

— Но, Уилли, на рассвете мне надо быть у тебя.

— Можешь прийти позже, я предупрежу Ребекку.

— Но… — Она взглянула на него, зная, что в глазах у нее отражается мольба о правде. — Уилли, ты же видел нас вместе, видел, как мы… Что между нами произошло. Как ты можешь просить меня идти к нему? Разве не будет безопаснее для тебя — и для всех — держать меня подальше от него?

По сути дела, это не самый лучший подход, если она желает увидеть Гаррета — а она желает, и еще как! — но Кейт, как обычно, не могла держать себя в руках.

— Он манипулировал тобой, Кэтрин. Я знаю его и знаю, как все обстоит на самом деле. Разве ты не понимаешь? Он использовал тебя, чтобы добраться до меня. — Губы Уилли скривились. — Заодно и поразвлекся, пока суть, да дело. Он выбрал тебя, потому что ты моя сестра. Хотел ранить меня побольнее.

Ее затопила боль. Гаррет казался таким искренним. Если это все — спектакль, тогда она самая наивная, самая глупая женщина на планете.

Но даже сейчас, когда какая-то ее часть рыдала от стада и унижения, другая, куда более сильная, отрицала это. Эта самая сильная часть твердо знала, что теплота в глазах Гаррета и нежность в его прикосновениях были искренними.

Уилли присел на кровать рядом с Кейт.

— Джон или Хейс защитят тебя от него. Прошу, помоги мне. Больше некому, понимаешь?

Кейт бросила взгляд на дверь. Там, в другом конце коридора, — Гаррет. Она чувствовала его близость.

— Я думаю…

Уилли взял ее за руку:

— Послушай меня. Он мастер манипуляций. Он попытается растопить твое сердце. Заставить тебя поверить в чудовищную ложь. Он станет важничать и притворяться тем, кем он не является. Будет отрицать, что убил нашего брата. Он будет говорить с тобой ласково, льстить тебе, попытается соблазнить. Но ты должна быть сильной. Подумай о нас, Кэтрин. — Он крепче сжал ее руку. — Об Уоррене. О нашей семье. Я ведь завишу от тебя.

«Как твоя жена зависит от тебя», — подумала Кэтрин, но на этот раз удержала язык за зубами. Уилли только что предложил ей возможность раскрыть эту тайну. Если Гаррет невиновен, она поможет ему бежать до того, как прибудут представители властей.

Но разве он может быть виновен?

— Хорошо, — ответила Кейт. Смятение захлестывало ее и грозило перелиться через край. Уже поздно, сегодня выдался самый странный день в ее жизни, и она слишком устала.

Уилли кивнул:

— Ты всегда меня понимала, и я знал, что поймешь и на этот раз. Спасибо. — Он поцеловал ее в висок сдержанным братским поцелуем.

— Пожалуйста.

— Я приставил Джона и Хейса сторожить его по очереди днем, но он надежно закован, а дверь заперта, поэтому не думаю, что понадобится охранять его еще и ночью.

Казалось странным, даже нелогичным, что он позаботился о дневной страже, а о ночной нет, но Кейт слишком устала, чтобы спорить с ним. В любом случае ни один разумный довод не перекроет ее острой потребности снова увидеть Гаррета, убедиться, что с ним все в порядке. Вызнать у него правду — у Уилли ее точно узнать невозможно.