— Мне кажется, тебе стоит рассказать мне, что здесь и как. Похоже, привычные законы мироздания здесь неприменимы. Последнее время мне кажется, что я не могу быть ни в чем уверенным.

Он резко остановился, и я повернулась к нему лицом. У меня даже дух перехватило, когда я увидела выражение глубокого отчаяния на его лице.

— Одно мне ясно: я должен быть мертв. Но это не так. Потому что вмешалась ты.

Он подошел на шаг ближе, внимательно разглядывая мое лицо.

— Я хочу знать, кто ты.

Я чувствовала его страх, но меня привлекали другие, более заманчивые ароматы, исходившие от него. От мальчика пахло клевером, дождем, согретыми солнцем полями. Я наклонилась, чтобы полюбоваться формой его губ и огоньками, мерцавшими в глубине бледно-зеленых глаз. Он смотрел на меня не так, как смотрят на уродов. Его глаза были полны страха и желания. Я подумала о том, что он видит в моих глазах.

И я начинала понимать, что знать, кто есть кто, действительно важно.

Не в силах сопротивляться желанию, я протянула руку и накрутила на палец прядь волос, упавшую ему на глаза. Он взял меня за руку, повернул ее ладонью вверх и вгляделся в нее, словно сомневаясь в моей реальности.

— Ты так похожа на обычную девушку.

Он оглядел мое лицо и плечи и постарался сделать так, чтобы я не заметила, как он взглянул на мой корсет. Ух ты, а это и правда непростая одежда. Я подумала о том, где бы еще я хотела ощутить его прикосновение, но вместо этого предостерегающе зарычала и вырвала руку из его пальцев.

На миг он окаменел от изумления.

— О, у тебя клыки появляются, когда ты сердишься. Значит, ты и правда вервольф.

Когда Шей потер глаза, я увидела, какие глубокие тени лежат под ними.

— Или я сошел с ума.

В сердце закралось сочувствие. «Я хочу, чтобы ты узнал меня, Шей. Чтобы ты узнал меня близко».

— Нет, ты не сошел с ума, — произнесла я тихо.

— Значит, ты вервольф, — прошептал он.

— Я — Воин, — поправила его я и оглянулась вокруг, опасаясь посторонних ушей.

— Кто такие Воины?

Я перешла на торопливый шепот:

— Мне нужно знать, рассказал ли ты что-нибудь дяде или кому-нибудь из его друзей, например Эфрону, о том, что произошло там, на горе.

Шей покачал головой.

— Как я уже сказал, я думал, что сошел с ума. Естественно, рассказывать об этом кому-либо мне не хотелось. Все вокруг казалось таким странным с того самого дня, когда я приехал сюда.

Он снова засунул руки в карманы.

— Когда я полез на гору, то вторгся в частные владения. У меня были причины пойти туда, наверх, но дяде о них знать не нужно.

По телу прокатилась волна облегчения.

— Отлично, Шей. Давай заключим сделку.

Я немного помедлила, отлично понимая, что не имею права ничего ему рассказывать. Самое правильное — оставить его здесь, на улице, и немедленно уйти. Но мне не хотелось. Мне хотелось чего-то, что было бы только моим. С замиранием сердца я снова зашептала:

— Если ты поклянешься, что не будешь обсуждать это с Боско или с кем-нибудь еще… Я сейчас говорю совершенно серьезно, ты не можешь ни с кем этим поделиться, ни в школе, ни дома, ни на форуме поклонников издательства «Дарк Хорс», нигде. Ты не имеешь права рассказывать о том, почему все здесь, в Вейле, так странно.

Он кивнул со слишком уж большой готовностью, и я подумала, что совершаю самую большую ошибку в своей жизни.

— Пойдем в кафе, и я начну рассказывать, когда ты угостишь меня чашечкой эспрессо.

Он улыбнулся, и я собиралась ответить ему тем же, когда увидела тех двоих. Они стояли на другой стороне улицы, в нескольких ярдах позади нас, прислонившись к стене здания. Оба курили, делая короткие, нервные затяжки. Я нахмурилась. Хотя они могли быть всего лишь двумя полуночниками, которые встретились, чтобы поболтать, я была уверена, что минуту назад они наблюдали за нами.

— Пошли.

Я перешла улицу, отделявшую нас от следующего квартала. Шей шагал в ногу со мной, он, по всей видимости, не заметил, что я опасаюсь той парочки. Я посмотрела через плечо. Те двое шли по пятам. Я понюхала воздух, но ветер дул в сторону незнакомцев, и я не могла определить, были ли они людьми или… Или чем-то еще. Я разминала пальцы и старалась припомнить, каким образом располагались на карте улицы в районе клуба.

Я наклонила голову и прислушалась. Разобрать их хриплый шепот было несложно.

— Нельзя точно определить, пока мы не посмотрим на его шею.

— Хочешь попросить его оттянуть воротник, чтобы посмотреть? — спросил второй. — Он подходит под описание, и он только что вышел из клуба этого колдуна. Давай схватим его, а потом уж зададим вопросы.

— Он не один.

— Ты что, девчонки боишься? Наверное, шлюшка какая-то, которую золотой мальчик подцепил на танцполе. Собьем ее с ног, схватим парня и быстренько смоемся отсюда.

Медленным движением я подняла руку, обхватила Шея и притянула поближе к себе. На его губах заиграла удивленная, слегка кокетливая улыбка. Он снова взглянул на разрез корсета, который, казалось, мог лопнуть в любой момент. Я ощутила такое страстное желание, что чуть было не споткнулась от неожиданности, кровь прилила к лицу, опаляя щеки.

Один из незнакомцев отреагировал на мое поведение непристойным звуком, и я вернулась на землю, вспомнив об опасности. Я отрицательно покачала головой и впилась ногтями в плечо мальчика, чтобы как можно скорей отвлечь его от романтических мыслей.

— Мы в опасности. Эти люди преследуют нас.

Я специально не стала заострять внимание на том, что они преследуют его. Мне до сих пор было непонятно, что ему известно и что неизвестно о том, каким образом он оказался замешан в дела нашего мира.

— Что?

Шей нашел в себе силы оторвать взгляд от моих форм и начал поворачивать голову.

— Нет! — зашипела на него я. — Продолжай идти. Смотри прямо перед собой.

Когда я плотно прижалась к нему, сердце его забилось учащенно. Мое сердце затрепетало в такт, взгляд снова невольно устремился на его губы.

«Прекрати. Прекрати. Перестань». Горячая кровь исступленно бурлила в жилах. Я дотянулась до его уха и зашептала в него:

— Когда дойдем до конца квартала, беги что есть сил. Возвращайся назад в клуб. Найди вышибалу и скажи, что у нас неприятности. Он пришлет подмогу.

— Я не оставлю тебя одну, — запротестовал он.

— Нет, оставишь.

Я обнажила в улыбке острые клыки, и свет уличного фонаря заиграл на них.

— Я справлюсь одна, но только в том случае, если мне не придется одновременно присматривать за тобой.

— У меня есть телефон, может, позвонить в службу спасения? — спросил он.

— Это бесполезно, — разуверила его я.

— Я не уйду, если ты мне кое-что не пообещаешь, — сказал он.

Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не укусить его за плечо, как это делают щенки, когда резвятся. Да почему же он меня не боится?

— Что?

Сердце тяжело стучало в груди от жара, вызванного его близостью, и от ощущения, что в любую секунду может начаться схватка.

— Мы встретимся завтра утром, — сказал он. — На горе. Ты знаешь где.

— Это нехорошо…

— Будь там, — оборвал меня он. — Обещай, или я никуда не уйду.

Мы почти достигли конца квартала.

— Не завтра! Утром в воскресенье. Я приду.

— В воскресенье? — переспросил он, сжимая мои пальцы.

— Обещаю, — подтвердила я и быстро пожала на прощание его руку. Затем я толкнула его вперед.

— Беги скорей отсюда. Немедленно!

Он улыбнулся и мгновенно скрылся за углом. За спиной я услышала топот бегущих ног. Я мгновенно развернулась и раскинула руки, преградив путь преследователям.

— С дороги, — отрывисто произнес один из них.

Он поднял руку, чтобы оттолкнуть меня. Я выбросила вперед кулак, чтобы встретить его резким ударом в живот. Из легких мужчины с шумом вырвался воздух, и он согнулся пополам от боли. Теперь он был совсем рядом, и я уловила его запах. Это был не человек — Ищейка.