Тихонечко встав с диванчика, она на цыпочках направилась к двери в ванную, отворила, засунула голову чтобы посмотреть и не увидев мужа вошла.

— Куда он делся? — Удивилась она и более внимательно посмотрела по углам.

Никого, и ванна полная киселя тоже пуста. Она не постеснялась заглянуть в туалет, пусто. И тут ее взгляд наткнулся на неприметную дверь, которую раньше не видела. Она сделала шаг, чтобы посмотреть что там, и не за ней ли прячется ее муж, как дверь сама бесшумно отворилась, и он возник на пороге ванной.

Эния замерла. Смотреть ему прямо в глаза, не задирая голову вверх до ломоты в шее было непривычно. Видимо для Зарима тоже, так как он при виде ее удивленно моргнул и остановился, не спеша подходить ближе.

Идя сюда, она знала, что обычное «прости» ей не поможет. Сказать прости и надеяться быть прощенной можно за разбитую на голове вазу с цветами, за уход из дома без спроса и без соблюдения всех приличий. Но за то, что она сделала сейчас, одних слов будет мало. Эния догадывалась, как у женщин его народа принято просить прощения. И этот способ вызывал у нее бурный протест свободной личности. Ни один мужчина не поставит ее на колени. Лучше нож в сердце.

Легко преодолев разделявшее их расстояние, она обхватила руками его за шею, благо сделать это теперь не составило никакого труда. Они были одного роста. И нагло ухмыльнувшись ему в лицо, крепко поцеловала.

Он не замерз. Прав наследник. Холод ему более приятен, чем тепло. Просто сидеть вот так голым, было неудобно. Да и новое тело смущало его своим красочным видом. Поэтому в поисках, чем прикрыть этот ужас он отправился в гардероб Удвина. Из всех доступных вещей, выбрал для себя пижамный комплект из черного шелка. Легко, нигде не жмет, и к телу прохладная ткань льнула весьма приятно. Затянув потуже веревку на талии, Зарим подвернул штанины. Но скользкая ткань постоянно раскручивалась. Поняв, что у вредного шелка поединок ему не выиграть, он тут же в ящике комода нашел ножницы и просто обрезал штанины до нужной ему дины. Таким же способом укоротив рукава и подол рубашки, он оделся и хотел вернуться в ванную дожидаться прихода Аликая или Удвина, но к немалому изумлению застал там свою жену.

Увидев его, она не испугалась, не закричала от ужаса. Даже тени брезгливости или другого подобного унизительного чувства не мелькнуло на ее лице. Она просто смотрела на него, прямо и открыто. Повисла пауза, каких в его жизни было очень много. Зарим уже готов был посмеяться над собой, над тем, что он великий покоритель и соблазнитель женщин не знает что сказать. Причем кому? Своей собственной жене! И вдруг она опять его удивила.

Она его поцеловала. При этом зараза обездвижила так профессионально, что стоит ему рыпнуться, и он сам себе свернет шею. Не иначе как Айк обучал ее основам самообороны. Зарим понимал, что это безумие, что надо остановиться, он не в том теле, чтобы продолжать, но когда мужчина в такой ситуации слушался голоса разума? То-то же! Причем впервые в жизни он не был хозяином ситуации и это заводило похлестче всего остального. К тому же он был не в том положении, чтобы спорить. Жена оказалась сильнее его. И ей не составило труда растянуть его прямо на полу. Он знал, что Эния страстная натура, но даже в бреду не мог предположить, что ее чувственность проявится в такой ситуации.

— Тебе пока противопоказаны физические нагрузки. — Прошептала она в перерывах между поцелуями. — Так что наслаждайся милый.

И все же он на миг придержал ее, желая удостовериться в том, что она понимает, что делает. И то, что он прочел в ее взоре, заставило убрать руки, и как она там выразилась? В полной мере насладиться полностью восстановившимися возможностями эльфийского тела.

Айка разбудили тихие напряженные голоса. Кто-то спорил, но так тихо, словно боялись разбудить спящих.

— Можете орать, я уже не сплю. — Он с удовольствием потянулся, хрустнув суставами, и рывком встав с кровати, хотел пойти умыться, но наткнулся на сидящего на корточках, под дверями ванной, Удвина.

— Не ходи туда. — Барух и Хиллиэль прекратили переругиваться и оглянулись на него.

Вид у охотника был еще тот. Двухдневная черная щетина. Всклоченный неумытый вид, помятая одежда. Сейчас он больше походил на разбойника с большой дороги, чем на всеми уважаемого Мага из касты Высших. И взгляд серых, обычно всегда серьезных глаз метал искры смеха. Удвин тоже кривил губы в усмешке то и дело косясь на насупленного Хиллиэля.

Понятно кто зачинщик ссоры. Айк тряхнул головой.

— Хилл, что тебя не устраивает на этот раз? — Задолбал он их если честно своим нытьем, и проявленной по отношению к нему несправедливостью, как будто это они виноваты в том, что ему досталось не то тело. По мнению Айка так эльф должен прыгать от счастья. Неизвестно как бы он себя повел, пройдя через то, через что вместо него прошел Зарим.

— Что меня не устраивает? — Сорвался на фальцет эльф. — Да ты знаешь, что вытворила Эния?

— Эния? Что еще она могла натворить?

— Айк! — Удвин уже не скрывал веселья, начиная содрогаться от смеха.

— Что?

— Эния! — Наследник ткнул пальцем себе за спину и видя, что оборотень его не понимает, добавил. — Там!

— Не понял. — Айк обвел взглядом спальню и действительно не увидел девушку.

Выругавшись на пяти языках, он рванул к ванной, чтобы если понадобится за волосы вытащить ее оттуда и замер в удивлении, когда Удвин выпрямился, преграждая ему, путь и покачал головой.

— Не ходи туда.

— Хорошо, не пойду. Но может кто-нибудь внятно объяснить, что происходит?

Хиллиэль возмущенно засопел, исподлобья глядя на веселящихся магов. Удвин и Барух переглянулись, и дружно взяв Айка под локти, усадили на диванчик.

— Ты только не дергайся, ладно? — Барух его как маленького погладил по плечу.

— Да спокоен я. — Возмутился их обращением Аликай, и уже хотел стряхнуть удерживающие его руки, как внутри него проснулся зверь. В ноздри ударили мириады запахов, доминирующим среди которых был запах секса, и до обострившегося слуха донесся смех, страстные перешептывания, звуки поцелуев и протяжные стоны наслаждения.

Воображение тут же дорисовало недостающую картину, и взгляд сам собой метнулся в сторону Хиллиэля.

— Что? Нравится? — Зло выплюнул он. — А мне не очень.

Айк дернулся, изо всех сил удерживая рвущийся наружу смех. Барух с Удвином тоже заржали, отпуская его, так как больше не опасались, что он сейчас кинется сворачивать шеи.

— Вам смешно? Да? — Заныл эльф. — А я?! Это мое тело! Мое! Это я должен был…

Вот тут заржал и Айк.

— Эй! Я тоже хочу посмеяться! — Из подушек высунулась заспанная мордочка Бога, заставив парней скорчиться от смеха.

— Сволочи вы! — Разобиделся эльф не на шутку. — Я же хранил верность Хэлли, берег себя для нее, как она берегла себя для меня.

— Так ты до сих пор девственник? — С наивной непосредственностью радостно поинтересовался Гэрис.

Айк сполз с диванчика на пол, и стащив за собой подушку уткнулся в нее лицом, чтобы заглушить смех.

— Поздравляем с потерей невинности. — Простонал Барух, обнимая спинку дивана и утирая о мягкий плюш свои слезы.

Удвин уже давно не мог связать двух слов, и просто рыдал от смеха на плече охотника.

Хиллиэль, демонстративно отвернулся, не желая общаться с предателями. Айк наконец немного успокоился. И все равно улыбка не сходила с его лица. Что ж, Эния нашла самый верный способ достучаться до Зарима. Старый извращенец ни за что бы не упустил случая опробовать новое тело. Удивляло другое, как Эния смогла решиться на такое. Похоже, они оказывают на нее дурное влияние.

Вскоре в ванне стало тихо и включился душ.

— Чур я первый умываться. — Тут же занял очередь Барух. — Я первый проснулся.

— Я второй! — Откликнулся Удвин.

— А я вообще туда не пойду. — Хиллиэль бросил злобный взгляд на все еще запертую дверь и опять отвернулся.