Дракон хрюкнул. Тильда расхохоталась – весело и звонко.

– Поросенок! Самый настоящий!

Маард промолчал, задумавшись. Вспомнилось, как «поросенок» полоснул девчонку клыками. И как эти клыки легко ломают кости косулям.

…– Ты, главное, ему не мешай, – объяснял Маарду Клайв. – Должен инстинкт сработать, дальше само пойдет. Не все же его разделанными тушами кормить.

– Угу…

– Крови не боишься? Не сблюешь, а? – издевался координатор.

– Сблюю – уберешь, – ледяным тоном ответил Маард и опустил щиток шлема.

Драконыш недовольно обнюхивал металлическую ограду загона. Чувствовал людей по ту сторону, чувствовал запах еды, которую принесли люди, и негодовал, почему его не кормят. Его специально держали на голодной диете несколько дней, прежде чем допустить до живой косули. Долго спорили: стоит ли. Безопаснее давать хищнику умерщвленную добычу – часть ответственных за проект считала, что у дракона не будет соблазна охотиться на движущихся теплокровных и не будет стимула нападать на посетителей парка. В результате споров все же решили, что хищник должен оставаться хищником, а безопасность людей обеспечит Маард. Сам Маард так же думал, что кормить молодого дракона только кусками телячьих туш – это все равно что потчевать здорового мужика с ложки манной кашей. Нелепо и неестественно. Ради разнообразия пусть охотится время от времени.

– Завтрак пошел, – мрачно сказал Клайв где-то рядом с Маардом. – Чем бы все ни кончилось, я выложу видео в Сеть.

В загон выпустили косулю. Маленькую, размерами со среднего терьера. Она тут же удрала в самый дальний угол и остановилась, напряженно глядя в сторону драконыша. Юный ящер удивленно встопорщил три ряда костяных рожек на голове и втянул ноздрями воздух. Маард напрягся: волнение дракона передалось и ему. «Ну, давай, парень, пошел», – мысленно подтолкнул он детеныша.

Ящер припал к земле и замер, чуть подрагивая кончиком хвоста и раздувая ноздри. Маард нахмурился: обычно его «воспитанник» поступал так, когда чувствовал опасность. «Что ж ты, дружок, трусишь?» – укоризненно обратился он к зверю. Ритм сердца участился, потом замедлился. Дракон быстро потек в сторону косули. Не пополз, не побежал, а именно потек – бесшумной антрацитовой змеей. Маард чувствовал каждую напряженную мышцу ящера, ощущал запах косули – запах парализованного страхом теплого, живого мяса.

Ящер приблизился. Косуля вздрогнула, рванулась в сторону. Драконыш молниеносно развернулся всем корпусом и сбил ее на землю одним ударом хвоста. В следующее мгновение челюсти сомкнулись на горле жалобно верещащей добычи. В ноздри ударил терпкий, солоноватый запах крови.

– Маард, Маард, ответь! – завопили динамики голосом координатора.

Он с трудом заставил себя переключиться в режим диалога и отпустить дракона. Сердце колотилось так, будто он, а не драконыш сейчас поймал косулю. Мысли путались, перед глазами плыли радужные пятна.

– Ну ничего ж себе! – продолжал радостно блажить Клайв. – Система показывает полное слияние! Маард, ПОЛНОЕ, слышишь?

– Слышу, – язык повиновался с трудом. – Клайв, закажи мне на обед бифштекс.

Есть хотелось так, будто это его, а не дракона, не кормили неделю…

Маард вздрогнул. За всеми этими воспоминаниями он совершенно забыл о Тильде. Отвлекся, выпустил ящера из-под контроля. Нельзя так, нельзя.

– Тиль?

– Ммм? – отозвалась она из-за драконьего плеча.

– Я просто…

– Все в порядке. Изучаю, как устроены чешуйки. Маард, а новорожденный дракон как выглядит? Ты своего видел совсем крошечным?

– Нет. Когда нас друг другу представили, в нем было почти два метра. Годовалый драконыш. Похож на гибрид варана и собаки. Любопытный, игривый, глупый, немного неуклюжий и не испытывающий особой симпатии к людям.

– Как же вы сработались с ним?

Похоже, рыжая сгорала от любопытства. Это к лучшему. Хоть не плачет и не психует.

– Ну как… Методом кнута и пряника. Хорошего мальчика поощряли, плохого – наказывали. Доставалось обоим. Оператор частично ощущает то же, что и его подопечный. Особенно поначалу. Ты термин «полное слияние», наверное, не слышала?

– Слышала. Папа рассказывал. Это когда вы чувствуете с ним одновременно, как единый организм?

– Именно. Полное слияние дается не сразу. У дракона свой разум, свой темперамент. Он не игрушка, он живой. И чтобы работать с ним, приходится насильственно вклиниваться в его нервную деятельность. Он сопротивляется поначалу – физически.

Маард вспомнил первые опыты контакта с драконом, орущего от страха, извивающегося в ремнях детеныша, дурноту, чувство отторжения, сопротивление. На мгновение стало стыдно. Мысленно погладил ящера, и тот с удовольствием зашлепал хвостом.

– А потом? – не терпелось рыжей.

– А потом он начал понимать, что если он позволит собой управлять… точнее, если будет слушаться, когда нужно, то больно не будет. Так и притерлись постепенно друг к другу.

Он приготовился отвечать на новые вопросы, но девушка задумчиво молчала. Разнеженный дракон легонько фыркнул и игриво подпихнул ее мордой под попку. Тильда посмотрела на него серьезно и немного грустно.

– Если я буду слушаться, больно никому не будет?

– Смотря кого слушаться станешь.

– Я не хочу создавать тебе неприятностей, – сказала она и покраснела.

Захотелось ее рассмешить. Или напугать. Или…

– Пойдем подремлем? Если будут с тобой проблемы – обещаю тебя съесть.

Сероглазая чуть улыбнулась. Миновало…

Забралась под крыло, свернулась калачиком – настолько естественно, будто всю жизнь провела в пещере с драконом.

– Маард, – позвала девушка негромко.

– А?

– Расскажи мне о себе. Хоть немного.

Он растерялся. Ну что ей сказать? Ведь нечего же особо… Все осталось в прошлом.

– Это скучно, Тиль. У меня нет ничего в настоящем.

– Зато честно. Ты обо мне все знаешь…

– Не все, – перебил он, стараясь увести ее в сторону от просьбы. – Потом девушки гораздо интереснее драконов.

– Чем ты занимаешься помимо дракона? – не унималась рыжая.

– Ем и сплю, – поспешно ответил Маард. – А у тебя любопытство наследственное или вирусное?

Тильда слегка надулась и засопела.

– Ну, как хочешь. Буду считать тебя секретным агентом. Вроде человека-невидимки.

«Такой и есть», – невесело усмехнулся Маард.

Дракон шумно зевнул, поерзал, прижавшись боком к прохладной каменной стене.

– Эй! Выронишь! – заверещала «принцесса».

– Так, я кого-то обещал съесть, если начнутся проблемы, – напомнил Маард. – Не шуми. Дай зверю поспать и спи сама.

Тильда что-то недовольно пробурчала, повозилась и вскоре уснула. Маард отключил визор и задумчиво уставился на темную пластиковую панель перед глазами.

Странно это – прожить тридцать с лишним лет так, чтобы нечего было рассказать о себе рыжей девчонке. Потому что либо не поверит, либо испугается. Можно, конечно, сочинить, но… Маард хоть и был драконом, но сказочником, увы, не был.

Тяжелый даже на вид комочек биоплоти, похожий на большого шмеля, неуклюже метался по боксу. Завис в самом центре, потом ушел в полупике, но тут же изобразил что-то похожее на петлю Нестерова – и вновь завис под потолком.

Тонкая струйка пота защекотала висок. Лоб ломило от боли. Сосредоточиться, ощутить этот непослушный комок частью себя, увидеть мир его глазами… Иногда это получалось. Все чаще, но… День за днем, часы тренировок. Каждый день – практически одно и то же. Тупая рутина убивала. Маарду захотелось схватить противное «насекомое» и разнести о белую стену испытательного бокса. Будто услышав мысли оператора, «шмель» с дикой скоростью метнулся вбок. На миг Маард увидел все глазами изделия – надвигающаяся с бешеной скоростью твердь стены, анализаторы послушно выдали состав – каучук, красители, еще какие-то полимеры… Не сметь разбить «шмеля», даже если захочешь – за модель отвечаешь головой. Успел отвести в сторону. Заложил резкий вираж, от которого болью сдавило виски. Увидел странное, похожее на зубоврачебное кресло, в котором, судорожно сжав подлокотники, полулежала затянутая в белое фигура с черным шлемом на голове. «Шмель» замер в нескольких метрах от нее. Жаль, что «забрало» шлема непрозрачно снаружи: заглянуть самому себе в глаза – это было бы интересно.