Он кивнул, улыбнувшись, когда она дотронулась до его головы, чтобы он не стукнулся об крышу, размещаясь вместе с Евой на переднем сиденье.
— Ну, да, так она написала. Джойл заняла место за рулем.
— Я вроде знаю всех в этом городе, — недоуменно проговорила она, — но не могу себе представить, кто бы мог это сделать.
— Писавшая считает, что я безнравственный женоненавистник.
Джойл завела двигатель и обернулась к нему, улыбнувшись.
— Ну, может быть, Вэл и вправду такой, но это же только уловка, чтобы комиксы лучше расходились и приносили вам славу и деньги. Это вовсе не значит, что вы сами такой.
Донован почувствовал в ее словах мягкий упрек.
— А вы сами видели мои комиксы?
Джойл вывела машину со стоянки, и они поехали вдоль пляжа по направлению к дому.
— Еще когда вы только переехали сюда и в «Старз» появилась статья о вас. Обычно мне некогда прочесть даже передовицу, но кто-то в магазине подсунул мне тот номер, и я подумала, что раз вы живете через загородку от меня, то будет только по-соседски, если я стану следить за вашей работой.
— И вы ее не осуждаете?
— Нет, конечно. По-моему, даже комиксы попадают под понятие о свободе слова.
— Значит, вы не согласны с автором записки? Джойл пожала плечами, останавливая машину у светофора. Донован обратил внимание, как красиво выглядит ее лицо в профиль.
— Я думаю, это зависит, прежде всего, от самого читателя. Если женщине не везет с мужчинами, он будет кидаться на каждое слово, где подразумевается неравенство между нами, а вернее, где они сами захотят увидеть это. Ну, а те из нас, которым в жизни посчастливилось, никогда не станут обращать на это внимания.
Загорелся зеленый свет, и машина тронулась. Джойл взглянула на своего спутника.
— Разве не так?
Донован редко встречал в жизни женщин, которые рассуждали бы так разумно. Но у него была теория по поводу взаимоотношения полов, и он осторожно возразил:
— Я что-то не замечал мужчины в вашей жизни.
— Нет, у меня есть только Ева и бабушка, да и та немного не в себе. — Она помолчала. — Мой муж погиб два года назад — вышел в море в плохую погоду, и лодка перевернулась.
Донован подозревал что-нибудь подобное. Джойл не была похожа на разведенную.
— О, простите ради Бога. — Он непроизвольно погладил девочку по головке.
— Ничего. Но до этого почти пять лет я была безумно счастлива, — философски проговорила она. — И этого счастья мне, наверное, хватит на всю оставшуюся жизнь… А как насчет вас? Судя по тому, как вы изображаете Голди, можно заключить, что с женщинами вам не очень везло, — голос Джойл смягчился.
Донован кивнул. Ева ухватилась во сне за его большой палец. Он накрыл ее маленькую ручонку ладонью.
— Сначала была мать, — сказал он, пытаясь придать голосу интонацию безразличия. — Она бросила нас с отцом, когда мне было восемь. Потом жена. Она сбежала вместе с моим учеником, с которым я занимался целый год, к тому же прихватив с собой новый комикс, над которым я работал.
По голосу Джойл поняла, что на самом деле он не так равнодушен к этому, как хочет казаться. Она бросила на него сочувствующий взгляд.
— Как жалко. И вам не удалось получить этот комикс назад?
Донован покачал головой.
— Да я все равно собирался забросить его. Мне разонравилась композиция. Так что не было нужды стараться. Честно говоря, я обрадовался расставанию с Фанни. Сначала, полный тщеславия и падкий на лесть, я пленился ее красотой и утонченностью. Правда, скоро оказалось, что она гналась только за деньгами и хорошей жизнью. А когда это ей приелось, понадобились приключения. — Дон вздохнул. — Хотя обычно я не рассказываю об этом людям после пятнадцатиминутного знакомства, — добавил он грустно.
— Почему? Судя по услышанному, вашей вины здесь нет.
Донован почувствовал забытую душевную боль — боль, которая его мучила и, как он думал, покинула давным-давно.
— Тяжело признаваться, — тихо проговорил он, — что мать так мало думала о сынишке и смогла бросить его в восьмилетнем возрасте. Не лучше, что после всей этой истории я выбрал в жены такую же женщину.
Джойл подъехала к дому Донована и выключила двигатель.
— Все это говорит только о моральных приоритетах матери и не имеет ничего общего с вашими личными качествами. Дальнейшие поступки вполне предсказуемы. Сын тосковал по ней, хотел, чтобы она снова была с ним, и подсознательно нашел похожую женщину, которая, как вам казалось, могла бы ее заменить. У психолога наверняка найдется для этого подходящий термин.
Донован непреклонно покачал головой.
— Я совершил идиотскую ошибку. Она пожала плечами:
— Ну и что тут такого? Все мы люди. Главное — не повторить ее снова.
— Ну, до этого я уже давно додумался сам.
Донован вылез из машины, усадил Еву на свое сиденье, пристегнул ее ремнем и улыбнулся Джойл:
— Спасибо за то, что подвезли.
Он хотел было добавить что-то такое, что послужило бы продолжению знакомства, но ничего подходящего не пришло в голову, да и к тому же это была, пожалуй, не самая умная мысль. Никто из них друг в друге, видимо, не нуждался.
— Ну, пока, — сказал Дон и захлопнул за собой дверцу. Джойл помахала ему, а съезжая с холма, прогудела клаксоном.
Прошло уже шесть часов с тех пор, как Джойл высадила его у дома, ни она, ни дочь не появлялись на улице. Донован с чашкой кофе в руках стоял у окна, что выходило на задний двор Харольдов. Пес пришел за ним на кухню, видимо, предполагая, что в белом пакете еще остался пончик и для него, и теперь, разочаровавшись, улегся головой на ногу хозяина.
Ева, по всей видимости, лежала в постели, а Джойл занималась магазином, так что вряд ли можно ожидать, что кто-нибудь из них покажется во дворе. Дон не понимал, почему его это расстраивало, но и не думать о соседях тоже не мог.
Обычно он занимал твердую позицию по отношению к женщинам. Он им не верил. Джойл и вправду была милая и хорошенькая, но вначале они все такие. А истинная сущность открывается только тогда, когда мужчина уже попался в их сети. Все, что ему необходимо от женщин, — это интеллигентное и остроумное общение и хороший секс.
Интересно, а что Джойл ищет в мужчинах? Дон понимал, что ее сердце отдано трагически потерянному мужу, но ведь каждой женщине нужно кое-что, что нельзя получить от призрака, как бы ни была дорога память о нем.
— Ты как думаешь, Вик? — спросил он, подвигав ногой, на которой примостился пес. — Мне стоит по-прежнему притворяться индифферентным джентльменом и задавать себе вопросы или лучше стать самим собой и попытаться это выяснить?
Вик, проурчав что-то, слез с его ноги. Дон счел это ответом, призывающим к действию.
Джойл стояла на дощатой скамеечке и привязывала кружевные мешочки с благовониями в форме сердец к красной ленточке, протянутой поверх каминного зеркала в старой библиотеке, служившей теперь магазином. До закрытия оставалось не более получаса. В магазине стало пусто, хотя из чайной, переоборудованной из старинной гостиной с роялем, в которую вела тяжелая французская дверь, продолжали доноситься голоса покупателей, решивших передохнуть минутку, — женщин, нагруженных сумками и пакетами, и мужчин, ведущих деловые беседы. Рита в кружевном фартуке и шапочке сновала между ними с подносом.
Джойл была рада, что девушка вызвалась помочь сегодня. Обычно ей приходилось самой заниматься и магазином, и чайной: она просто держала дверь открытой и старалась побыстрее всех обслужить. Слава Богу, что выдалась эта передышка.
Целый день Джойл пребывала в подавленном настроении, у нее болела голова. Скоро наступит День Святого Валентина, и к нему надо надлежащим образом украсить магазин. Приближение праздника явственно ощущалось. Повсюду красовались сердечки и ангелочки, а парочки посматривали друг на друга с каким-то особым блеском в глазах.
Джойл сомневалась, что ей удастся когда-нибудь привыкнуть к одиночеству. Конечно, она любила дочку и, не раздумывая, отдала бы за нее жизнь, и, конечно, она собиралась оставить бабушку при себе, сколько будет возможно, но разве это могло заполнить пустоту в душе после потери мужа? Ей нужен мужчина. Ей не хватало ласки, объятий, разговоров в темноте, ночных прогулок вдвоем, рука об руку, страстных занятий любовью. Ей нужен ласковый и любящий муж.