Третий, последний звонок! Джойл почувствовала, как ледяной душ разочарования окатывает ее с головы до ног, но не шевельнулась. У нее было предчувствие, что энергия ей еще понадобится в дальнейшем. Она стала ждать.

— Тебе повезло с замужеством, — продолжал тем временем Дон, приняв ее молчание за знак согласия. — Но сейчас ты одинока, а мне…

…Мне тоже одиноко, подумал Донован. Почему же так трудно было признаться в этом? И он выбрал самый честный вариант:

— А мне нужна женщина. Ты.

Больше Джойл не могла оставаться в неподвижности, иначе бы она врезала ему кулаком в солнечное сплетение. Она поднялась и отошла к окну. За то короткое время, пока они разговаривали, на улице стемнело. Как по заказу, усмехнулась женщина про себя.

Дон тотчас же последовал за ней, обнял за плечи, губы его почти коснулись ее уха.

— Я знаю, это звучит… бесчувственно… если вырвать из контекста. Но если хорошенько подумать, достаточно разумно. Я в состоянии… — Снова ему пришлось выдавливать из себя фразу. Так он и сделал, весьма раздраженный самим собой, а также еще чем-то, чего он не мог толком понять. — …помочь тебе материально, а ты, — продолжал он твердо, — в состоянии доставить мне удовольствие.

Донован закрыл глаза, удивляясь, почему так паскудно звучит то, что казалось так разумно. Джойл по-прежнему молча, смотрела в окно.

Ты все испортил, Ирвин, сказал он себе. Сейчас она повернется, залепит пощечину и выйдет вон. Он никогда больше ее не увидит, разве что когда Джойл будет выбрасывать мусор у себя на заднем дворе.

Джойл почувствовала, как он крепко прижал ее к себе и поцеловал в висок.

— Понимаешь? — прошептал Донован.

Она понимала. Он был несчастной жертвой постоянных предательств в любви и жизни, и она должна была спасти его от самого себя. Она сомневалась лишь, хватит ли у нее сил.

Женщина повернулась, стараясь улыбаться так тепло, как только могла после этого ледяного душа. Она обняла его за шею и нагнула, чтобы поцеловать.

— Конечно, я понимаю, — сказала она дружелюбно. — Ты хочешь платить мне за секс.

Ее слова, сказанные нарочито сладким тоном, прозвучали грубо и непристойно.

— Ну, я бы не хотел говорить именно так, — нахмурившись, произнес Донован.

— Да ладно уж, давай говорить без обиняков, — ответила Джойл, беря его за руку и ведя обратно к дивану.

Она усадила Дона, и сама села рядом на прежнее место, прислонившись коленями к его ноге, затем обвила руками его шею и мягко, счастливо рассмеялась.

— Мы оба взрослые люди, так что ты можешь говорить со мной прямо, я все понимаю. — Джойл положила голову на плечо мужчине и вздохнула. — Если честно, я давно уже ждала, чтобы в один прекрасный день явился какой-нибудь мужчина в шляпе и смокинге и упростил мне жизнь.

Упростил? Донован недоумевал. Ему-то все сейчас казалось неожиданно сложным.

Джойл подняла голову, сложив руки у него на плечах, и улыбнулась, глядя в его настороженные глаза. Где-то в глубине души, если отбросить злость и желание возмездия, она была даже довольна собой. Она поцеловала складку у него на подбородке.

— Я только не ожидала, что он окажется героем комиксов.

— Автором комиксов, — поправил Дон. — Это Вэл герой комиксов, а я — автор.

— А, ну да.

Слова ее прозвучали чересчур сухо, но по-другому не получилось. Донован еще сильней нахмурился и принялся пристально изучать ее лицо, надеясь, как она предполагала, найти в ее глазах проблеск снисходительности. Она продолжала смотреть на него невинным взором.

— А сколько ты собираешься платить мне? — спросила она.

Дон вздохнул то ли с раздражением, то ли с удивлением, Джойл не поняла.

— Ну… можешь быть уверена, я… Я уж не поскуплюсь.

— Ах, ну да, — понимающе кивнула она. — Как же ты можешь решить, сколько платить, не узнав… ну… чего я стою.

— Джойл. — простонал Дон.

— Да ничего, все в порядке, — произнесла она, обнимая его, чтобы успокоить. — Я все понимаю. Я же деловая женщина, ты не забыл? Я не выкладываю деньги за товар, пока не проверю, действительно ли он стоит того.

Донован чувствовал себя так, словно утопал в навозной яме, которая засасывала его все глубже. Он не ожидал, что она прореагирует таким образом. Он, конечно, надеялся на согласие и взаимопонимание, но он не ожидал от нее такого грубого рвения в том, что касалось сути вопроса. Он встал сам и поднял на ноги ее.

— Давай обсудим детали в другой раз, — проговорил он, чувствуя себя все более муторно.

Женщина выглядела разочарованной.

— А разве ты не хочешь?.. — Она показала пальцем в направлении спальни.

— Джойл! — Он схватил ее за плечи, расстроенный и раздраженный. Она смотрела на него большими обиженными глазами, и Донован удержался от того, чтобы встряхнуть ее, вместо этого он погладил ее руки и произнес уже тише: — Нет. Сейчас я хочу, чтобы ты отнесла платье и сумочку в сундучке домой, а… завтра вечером я заеду за тобой, мы где-нибудь погуляем или сходим в кино, потом поужинаем у меня. А потом уже посмотрим… как ты будешь настроена.

Завтра. Вот и прекрасно. Может быть, до завтра они придут в себя.

Что-то промелькнуло в ее глазах, что-то, что затмило их ясность. Дон попытался было рассмотреть это, но через секунду все уже было по-прежнему.

— Ты уверен, что хочешь подарить мне платье? — спросила Джойл.

— Абсолютно.

Он попытался сложить его обратно в сундук, но Джойл, видно, не понравилось, каким образом он это делал. Она отстранила его и уложила платье сама с любовью и заботой, а затем засунула сумочку в его складки. Если ее план и не сработает, подумала она, то, по крайней мере, платье останется у нее. Дон будет в таком случае просто недостоин владеть им.

Донован помог ей надеть накидку и донес сундучок до двери. Там Джойл обернулась, чтобы принять его, улыбаясь со всей любовью, которая, увы, была так грубо растоптана. Она заметила, как его взгляд тоже потеплел в ответ на ее. Интересно, думала она, возможно, у него еще есть надежда. Время покажет.

— Спасибо за платье, — мягко произнесла Джойл.

— Не за что. — Губы Донована приблизились к ее губам, взгляд бродил по ее лицу. — А ты не сердишься?

— Конечно, нет. — Она прикоснулась рукой к его щеке, приподнялась на цыпочках и подарила ему нежный и долгий поцелуй. Дон выпил его, как некую чашу успокоения. А когда она отняла свои губы, он улыбнулся и снова выглядел уверенным.

— И знаешь, что? — мягко и насмешливо сказала Джойл.

Дон опять почувствовал себя погано.

— Что? — спросил он, подобравшись.

— Это платье такое великолепное, — она кокетливо повела плечами, — что я даже не возьму с тебя денег в первый раз. До завтра!

Когда Джойл обернулась, чтобы подмигнуть ему, тот стоял, прислонившись к дверному косяку, закрыв глаза рукой.

Они вышли из кинотеатра, держась за руки. Было уже за десять, и в городке все стихло, если не считать слабого гудения неоновых вывесок и дождя, что барабанил по крышам автомобилей.

— Жаль, что из-за непогоды нам не удалось погулять в парке, — проговорила Джойл, когда они остановились под навесом, наблюдая, как струйки воды сбегают на землю. — Хотя фильм был просто чудесный.

Они смотрели новую ленту о преуспевающей деловой женщине, которая бросила свою карьеру в Чикаго, чтобы выйти замуж за доктора из маленького городка где-то в Калифорнии.

Дон снисходительно улыбнулся, помогая спутнице надеть капюшон.

— Да, фильм отличный, если ты веришь в сказки. Постой здесь, я подгоню машину.

Джойл ухватила его за рукав.

— До нее всего полквартала, — сказала она, вытягивая его на дождь из-под козырька над входом в кинотеатр. — Так что я пойду с тобой. А в сказки я верю. По-моему, все верят.

Донован прижал ее к себе, стараясь уберечь от дождя.

— Ну, разве что дети.

Джойл усмехнулась.

— Это комиксы только для детей, а в сказках все могут найти что-то ценное для себя.