— Конечно хочу, — уныло сказала Яои. — Если бы вы знали, как я устала от всего этого.

— Разумеется. Я бы на вашем месте чувствовала то же самое. Но ведь если он сбежал, то, должно быть, потому что виноват.

— Да, это было бы прекрасно.

Слова сорвались с языка прежде, чем она поняла, что говорит. Йоко, похоже, пропустила их мимо ушей и только сочувственно кивнула.

Вполне естественно, что знакомство быстро переросло в дружбу. Возвращаясь с курсов, Йоко часто заглядывала к подруге во второй половине дня, когда Яои, выспавшись, начинала готовить обед. Обычно она приходила не с пустыми руками, а приносила какое-нибудь недорогое угощение, десерт или закуску. Дети были от нее в восторге. Юкихиро рассказал ей про кота, и они вместе ходили искать несчастного Милка.

— Яои-сан, — обратилась однажды Йоко к своей подруге, — почему бы мне не оставаться с вашими мальчиками, пока вы на работе?

Удивленная таким проявлением доброты со стороны малознакомой женщины, Яои не сразу нашлась что ответить.

— Это было бы прекрасно, но я не могу просить вас о таком одолжении.

— Меня бы это нисколько не затруднило. Мне все равно надо где-то спать, а как подумаю, что маленький Юкихиро просыпается ночью совсем один, без папы, без мамы…

Зная, какими друзьями стали Йоко и мальчики, и соскучившись по простому человеческому сочувствию, Яои поспешила ухватиться за предложение.

— Хорошо, только тогда вам придется согласиться обедать с нами. Заплатить я не могу, так хотя бы покормлю.

— Спасибо, — сказала Йоко и вдруг расплакалась.

— Что случилось? — всполошилась Яои. — Что с вами?

— Ничего, ничего, — пробормотала Йоко, вытирая слезы. — Я… я просто счастлива. Чувствую себя так, словно обрела новую семью. Я так долго была одна, что уже и забыла, как это чудесно — быть с друзьями. Вечером в той комнате так пусто…

— Мне тоже было одиноко, — прошептала Яои. — Все случилось совершенно неожиданно, и после смерти мужа я чувствую, что меня уже никто не понимает, никто не хочет знать, через что мне пришлось пройти.

— Я знаю, это очень трудно.

Все еще всхлипывая, женщины обнялись, а когда Яои подняла голову, то увидела застывших в молчаливом изумлении на пороге двух своих сыновей.

— Мальчики… — Она вздохнула и улыбнулась сквозь слезы. — Мальчики, теперь Йоко-сан будет оставаться с вами на ночь.

Кто бы мог подумать, что именно Йоко станет причиной серьезной размолвки с Масако.

Все началось с того, что как-то вечером, перед началом смены, Масако вдруг спросила:

— Кто это в последнее время снимает трубку у тебя дома?

— Это моя хорошая знакомая. Ее зовут Йоко Морисаки.

— Она живет по соседству и присматривает за моими мальчиками. Она очень добрая.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что эта женщина остается на ночь у тебя дома, с твоими детьми?

— Ну да. Йоко ночует у меня, когда я на работе. А что тут такого?

— То есть она живет с тобой? — уточнила Масако.

Как всегда, прозвучало это почти с осуждением.

— Ничего подобного, — вспыхнула Яои и раздраженно пояснила: — Она учится на курсах визажистов, а после занятий приходит, и мы вместе обедаем. Потом я еду на работу, а она остается с мальчиками.

— И ты ничего ей за это не платишь? — усомнилась Масако.

— Я кормлю ее обедом, — бросила Яои. — Нас обеих это вполне устраивает.

— А тебя не удивляет такая необъяснимая доброта? Ты не думаешь, что ей что-то нужно?

— Нет! — запротестовала Яои. Она не могла допустить, не могла позволить, чтобы кто-либо, пусть даже Масако, подозревал в чем-то ее лучшую подругу. — Йоко просто невероятно добра, а ты… ты никому не веришь.

— Верю или не верю — важно не это. Я лишь хочу напомнить, что, если нас раскроют, ты пострадаешь больше всех.

— Знаю, но…

— Но что?

Ей надоел этот перекрестный допрос. Почему у Масако на уме всегда только плохое? Почему она постоянно твердит об одном и том же?

— Послушай, почему ты ко мне придираешься? Почему ты вечно за что-то цепляешься? — вспылила Яои.

Не ожидавшая столь неадекватной реакции на свое, как ей казалось, вполне уместное замечание, Масако недоуменно уставилась на подругу.

— Я вовсе не придираюсь. А вот почему ты так злишься?

— Я не злюсь! — горячо возразила Яои. — Я просто устала от твоих бесконечных вопросов. И если уж на то пошло, у меня они тоже есть. О чем вы постоянно шепчетесь с Йоси? Что у вас на уме? И почему вы обе больше не разговариваете с Кунико? Что-то случилось?

Масако нахмурилась. Она до сих пор не рассказала Яои, что Кунико проболталась, выдала их Дзюмондзи, в результате чего им предложили «новую» работу. Яои и в голову не приходило, что подруга умалчивает о некоторых вещах лишь потому, что считает ее слишком слабой и ненадежной.

— Ничего не случилось. — Масако пожала плечами. — А вот ты уверена, что эта женщина не нацелилась на твои деньги или что-то еще?

— Морисаки-сан совсем не такая! — крикнула, не сдержавшись, Яои. — Она не такая, как Кунико! Ей ничего от меня не нужно!

— Хорошо, хорошо. Забудь.

Яои, вспомнив, чем обязана ей, поспешила извиниться.

— Прости, что накричала. Сорвалась. Но, уверяю тебя, Йоко в порядке.

— И тебя нисколько не беспокоит, что она проводит столько времени с твоими детьми? — не сдавалась Масако. — А если кто-то из них что-нибудь скажет?

— Не волнуйся, они уже все забыли, — уверенно сказала Яои, удивленная упорством подруги. — Я от них больше ни слова не слышала о той ночи.

Масако села и уставилась в потолок.

— А тебе не кажется, что они молчат только из-за тебя? Понимают, что если проговорятся, если скажут что-то не так, то у тебя могут быть неприятности?

— Нет, ты ошибаешься, — сказала Яои, хотя замечание Масако заставило ее задуматься. — Я ведь знаю своих мальчиков лучше, чем кто-либо. Поверь, они обо всем забыли.

— Будем надеяться, что ты права. Только все-таки не расслабляйся. Будет обидно проиграть на последней подаче.

— Проиграть на последней подаче? Почему ты так говоришь? — Ей казалось, что игра уже закончилась и они победили. — Кстати, ты слышала новость?

— Какую?

— Хозяин казино исчез. Его ищет полиция. Так что все кончено.

— Кончено? — фыркнула Масако. — Что ты хочешь этим сказать? Для тебя это не кончится никогда.

— Какие ужасные вещи ты говоришь!

Оглянувшись, Яои увидела подошедшую сзади Йоси, которая стояла за спиной и смотрела на нее с таким же, как Масако, осуждением. В последние дни эти двое постоянно держались вместе, как две заговорщицы, исключившие ее из своих планов. Она ощущала их недовольство, чувствовала, что они винят ее за все, но при этом вовсе не отказались от ее денег.

После работы Яои ушла с фабрики, ни с кем не разговаривая. С наступлением осени рассвет приходил все позднее и позднее, и обступавшая со всех сторон тьма напоминала ей об одиночестве. Когда она вернулась домой, все еще спали, но Йоко, наверное, что-то услышала, потому что уже через несколько секунд появилась в дверях, протирая заспанные глаза и потягиваясь.

— Доброе утро.

— Доброе утро. Я тебя разбудила?

— Все в порядке. Мне все равно пора вставать — сегодня занятия начинаются раньше, чем обычно. — Йоко еще раз потянулась и только тогда заметила, что Яои чем-то расстроена. — Ты немного бледная. Что-то случилось?

— Ничего особенного, просто немного поругалась на работе.

Она, разумеется, не стала говорить, что причиной размолвки стала сама Йоко.

— С кем?

— С одной женщиной. Ее зовут Масако. Она часто звонит сюда.

— Такая немногословная, немного грубоватая, да?

Щеки у Йоко вспыхнули, как будто она сама только что с кем-то поругалась.

— Так… это не важно… — уклонилась от ответа Яои. — Все получилось немного глупо.

Она повязала фартук и начала готовить завтрак.

— Почему ты всегда так робко разговариваешь с ней? — тихо спросила Йоко. — Ты обязана ей чем-то?