Нэнси, сосредоточившая все внимание на собственном нежелании продолжать говорить о себе и Томе, растерянно моргнула и покачала головой.

— Не совсем.

— Если вы уже погрязли в ссорах, разбирательствах и обидах, не означает ли это, что и в будущем не сможете жить мирно? — спросил Курт. — Только представь: ты оставишь любимую работу, все то, чем спасалась от семейных неурядиц и бед, и почувствуешь себя опустошенной, потерянной. Начнешь раздражаться по пустякам, сожалеть, что не сумела доказать мужу, насколько значительную роль играла в твоей жизни архитектура. У Тома совершенно другие интересы. Быть может, он и не догадывается, какой пытке тебя подвергает. Прошу тебя, взгляни на ситуацию трезво. Даже если ты любишь мужа… — Его голос изменился до неузнаваемости, зазвучал еще более глухо и мрачно. — В один прекрасный день можешь возненавидеть его…

А действительно ли я люблю его? — подумала Нэнси, стараясь воскресить в своем сердце хоть часть тех радужных чувств, которые заставили ее безоглядно согласиться на брак с Томом. Чувства, искалеченные ссорами и обидами, не откликнулись на ее зов.

— Только не подумай, что я действую из эгоистических побуждений, — сказал Курт, глядя в сторону. — Хотя я был бы безгранично счастлив, если бы…

Он медленно повернулся и пристально посмотрел Нэнси в глаза, вероятно желая понять по их выражению, как она относится к мужу и к нему, Курту. Нэнси знала, что ее взгляд порой бывает красноречивее слов. Так случилось и теперь.

Курт увидел в нем то, что искал, и, оживившись, произнес более уверенно:

— Не скрою, Нэнси, я почувствовал бы себя самым везучим на свете человеком, если бы ты решила расстаться с Томом и стать моей… подругой… женой…

У нее перехватило дух. Она на миг представила, что разводится с Томом и отдается новой, беспредельной любви. Жизнь вдруг показалась ей удивительно красочной, и дышать стало как будто легче.

— Нет, я не ради себя все это делаю, милый мой человечек, — говорил Том, нервно теребя пуговицу на рубашке. — В первую очередь ради тебя. Если ты просто освободишься от прежней тягостной зависимости, благополучно продолжишь работать, а мне ответишь отказом, я, естественно, расстроюсь, но буду спокоен, сознавая, что твои мучения позади.

Нэнси приподняла голову. Отказываясь верить в реальность происходящего, она долго молчала. Затем, запинаясь, спросила:

— Ты… серьезно?

Курт нервно усмехнулся.

— Еще как серьезно. — Он опять обхватил ее лицо ладонями и настолько многозначительно посмотрел ей в глаза, что Нэнси распрощалась с остатками сомнений. — Настолько серьезно я не разговаривал еще ни с одним человеком на свете. Я прошу тебя стать моей женой. Я мечтаю, чтобы ты ответила мне «да», два последних месяца.

Молодая женщина настолько растрогалась, что ее глаза наполнились слезами. Она совершенно растерялась — не знала, что говорить, как себя вести. Ей казалось, что мир сошел с ума, а вместе с ним и они с Куртом.

— Ну-ну, — пробормотал он ласково и осторожно вытер со щеки Нэнси слезинку. — Только не переживай так сильно. Пожалуйста, расслабься. Ты и так сегодня натерпелась. — Он взял ее за плечи, прижал к своей широкой груди и принялся похлопывать по спине, будто убаюкивая. — Все образуется, вот увидишь. Главное, реши, что для тебя самое важное в жизни. Ты сможешь, я не сомневаюсь. Успокойся, выспись и все еще раз взвесь, обдумай. — Он помолчал. — Я не буду торопить тебя с ответом. И донимать своим предложением — даю слово.

Нэнси подняла голову и впервые за все время их знакомства взглянула на него именно так, как хотела, — с восхищением и любовью. В это мгновение она ясно понимала, что человека дороже и желаннее, чем он, ей никогда не встречалось и не встретится и что при других обстоятельствах она, не задумываясь, подарила бы ему всю себя.

А может, взять и действительно постараться взглянуть на ситуацию более трезво? — пришла ей в голову обнадеживающая мысль. Точнее, в самом деле объясниться с Томом, покончить с этой набившей оскомину историей и начать новую жизнь?

— Только с мужем советую тебе выяснить отношения как можно быстрее, — добавил Курт. — Если увязнешь в этой трясине, потом никогда из нее не выберешься.

Нэнси покачала головой, словно прогоняя наваждение, и ее косички смешно запрыгали.

— Если честно, мне не верится, что я не сплю, — прошептала она. — Так и кажется, будто я вот-вот открою глаза и пойму, что всего лишь видела сон.

— Это не сон, Нэнси, — серьезно произнес Курт. — Это реальность, в которой все зависит только от нас.

Его бархатный взгляд был столь проникновенен, а прикосновения так нежны, что Нэнси чуть не задохнулась от охватившего ее вдруг желания. Сам Курт совершенно не пытался скрыть обуревающих его эмоций. Некоторое время он молча смотрел на молодую женщину. Затем его руки медленно опустились Нэнси на талию. Теплое дыхание касалось ее шеи, вызывая такой водоворот сказочных ощущений, что не оставалось ничего другого, кроме как зачарованно закрыть глаза и отдаться на волю чувств…

Опомнилась она лишь в тот момент, когда его теплые губы коснулись ее рта.

— Курт! Пожалуйста, не надо! — Нэнси резко отвернулась, с ужасом сознавая, что чуть было не совершила непоправимую ошибку. Следовало как можно быстрее остаться одной, чтобы попробовать разобраться в спутавшихся мыслях, в хаосе чувств. — Пожалуйста… — повторила она уже жалобно, едва не плача.

— Конечно, — пробормотал Курт, еще раз прижал ее к груди и тут же отпустил. — Не волнуйся. — Он осторожно провел рукой по ее голове и поднялся с кровати, чтобы она ничего не опасалась. — Пообещай, что за дела больше не возьмешься сегодня, будешь целый день лежать и отдыхать. Так надо, за последнее время ты слишком устала.

Нэнси вновь легла, исполненная благодарности. Ей хотелось сказать ему что-нибудь приятное, но в голову не шло ничего подходящего.

— Я поговорю с Фионой, пусть принесет тебе обед в комнату, — произнес Курт.

Нэнси улыбнулась и кивнула. Он уже повернулся и направился к двери, когда она, подхлестнутая острым желанием не упустить выпавшего ей шанса, окликнула его:

— Курт!

Он приостановился у порога и обернулся.

— Что?

— Насчет твоего предложения… — сильно волнуясь и не зная, как продолжить, пролепетала Нэнси. — Мне было очень приятно услышать от тебя эти слова… Ты представить себе не можешь, насколько приятно. — Она сглотнула и от смущения почесала лоб, хотя он вовсе не чесался. — Я обязательно еще раз подумаю, как мне быть. Сегодня же. А ответ дам тебе завтра…

Глаза Курта заискрились. Он ничего не сказал, только кивнул, но Нэнси почувствовала, что дарит ему надежду. Только вот не напрасную ли?..

Оставшись одна, она зажмурилась и долго не могла заставить свой мозг работать должным образом. У нее из головы никак не шел поцелуй, который так и не соединил их с Куртом.

Может, стоило позволить себе эту малость? — спросила себя Нэнси. По сути, не произошло бы ничего страшного. Том никогда не узнал бы об этом, а у нас с Куртом на всю жизнь осталось бы друг о друге это волшебное воспоминание…

Нет! — возразила она в ответ на собственные мысли. Главное, при любых обстоятельствах быть верной себе, никогда не идти на сделки с совестью. Сегодня я отважилась бы на поцелуй с посторонним мужчиной, а завтра…

Она усмехнулась и открыла глаза. Как нелепо называть «посторонним» человека, согревающего ее в воображаемых объятиях целые два месяца, принимающего столь живое участие в ее судьбе, сделавшего ей, замужней женщине, предложение руки и сердца…

Предложение. Молодая женщина замотала головой, отказываясь верить, что Курт и впрямь сказал, будто хочет стать ее мужем. У нее в ушах вновь зазвучали его сбивчивые речи. Она поднялась с кровати и принялась ходить взад-вперед, заставляя себя успокоиться.

— Если я откажу ему, то собственноручно подпишу себе смертный приговор, — бормотала Нэнси, теперь уже не в силах думать о жизни без Курта и без любимой работы, о жизни, спланированной за нее Томом. — А если отвечу «да», стану самой счастливой женщиной на свете…