– Я рада, – прошептала я искренне.

– Она излечилась, и ее душа спаслась от темного бога, но Придери все еще жаждет получить в свою власть ту, в чьих жилах течет кровь моей Избранной.

– Мирна! – У меня перехватило дыхание. – Он может прийти за моим ребенком?

– Он может, Любимица. И кроме этого он может попытаться перетянуть тебя на свою сторону.

Я презрительно фыркнула.

– У него нет ни единого чертова шанса.

– С тобой и Кланфинтаном у Мирны будет очень мало шансов прислушаться к злобному шепоту Придери.

– Мы чертовски уверены, что не сделаем ошибок, которые были допущены с Рианнон, когда она росла, – пробормотала я. Рианнон была испорченной и избалованной, она ни в чем не знала отказа. (Пометка самой себе: не забыть, что надо менять место, по которому буду шлепать, если (когда) Мирна станет слишком болтливой). – Мирна будет знать, что значит «нет, тебе это нельзя, малышка».

– Теперь ты понимаешь, Любимица, что я беспокоюсь не о Мирне.

– Да? – ограничилась я одним словом.

– Приготовься, Любимица. И помни, что я рядом.

Не успела я обеспокоиться тем, куда меня собирается забросить Эпона, как ясное небо над храмом искривилось и превратилось в подобие перевернутого торнадо. Черный конус двигался и раскрывался, показывая огненный туннель внутри, и я сощурилась, глядя на него. И не успела я пробормотать «Билли Джо Боб любит свою кузину», как мой дух всосало в эту взбаламученную преисподнюю. Мне было ничуть не легче оттого, что я больше не была привязана к своему телу. Было ощущение, что кто-то в буквальном смысле стискивает мое сердце. Я не могла даже вздохнуть. В полной панике я уже открыла рот, чтобы закричать, но тут мой дух вырвался из туннеля. Я совершенно не понимала, где я нахожусь. Меня тошнило. Я судорожно хватала ртом прохладный воздух и уже не в первый раз думала о том, что бестелесный дух может быть так близко к тому, чтобы его стошнило. Но вскоре привычное парение в воздухе меня успокоило, и головокружение исчезло. Я посмотрела вниз и поняла, где нахожусь. Меня сразу наполнило счастье, изгоняя последние остатки тошноты. Я вернулась в Оклахому и парила над домом своего детства. Медленно-медленно мой дух стал опускаться на до боли знакомую крышу, и уже совсем скоро я висела посреди гостиной в доме моих родителей.

Я висела неподвижно, желая погрузиться в атмосферу комнаты. В ней практически ничего не изменилось. Вещи в беспорядке, но чистенько. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. Жилище моих родителей не бездушный экспонат, а нормальный дом, где люди живут, смеются и любят. (Иногда беспорядок бывает даже в моих роскошных покоях в храме Эпоны!) По столам и этажеркам раскиданы книги. (Мои родители заядлые книгочеи и больше всего любят паранормальные романы. Да, их даже мой папа читает, и это доказывает, что мужчины вполне могут подняться выше подгуманоидного уровня «Спорт иллюстрейтед»[8] и «Максима»[9].) Комнату освещала только маленькая настольная лампа, которая была так низко опущена, что я не сразу поняла – рядом с ней спит в кресле мой отец.

Я улыбнулась и решительно сказала себе, что не буду ронять слезы. От одного только вида отца я чувствовала себя в тепле и безопасности. Чувствовала себя любимой. Господи, как же я скучала по нему. Я ощутила небольшой озноб и поняла, что Эпона поработала своей магией и сделала мой дух видимым. Я быстро осмотрела себя. К счастью, на этот раз я не была голой. Я снова оглянулась на отца, ухмыльнулась и уже открыла рот, чтобы закричать «Сюрприз! Папочка, это я», как вдруг книга у него на коленях шевельнулась. Запиналась. И загулила.

– Вот дерьмо, это же не книга!

При звуке моего голоса отец дернулся всем телом. Он заморгал и стал сонно оглядываться, явно думая, что я ему приснилась. Потом он поднял ребенка (ребенка?!) на плечо и ласково похлопал по подгузнику.

– Папа, откуда, черт подери, взялся этот ребенок?

Он снова дернулся, потом повернулся на звук моего голоса, и его глаза широко раскрылись.

– Шеннон? Ты, моя Букашечка?

– Да, папа, это я.

И прежде, чем я успела сказать что-то еще, он добавил:

– С тобой все хорошо? Ничего плохого сегодня не случилось?

– Да, все в порядке… на самом деле даже отлично. Сегодня я родила дочку. Мы назвали ее Мирна, и она просто потрясающе красивая. А ты теперь дедушка!

– Букашечка, девочка моя, это замечательно! – Он переложил ребенка на другую руку и вытер повлажневшие глаза.

Я посмотрела на малыша, и меня обожгло, словно я коснулась горячего утюга, узнавание.

– Чей это ребенок?

Я все поняла раньше, чем он ответил.

– Рианнон.

– Пап, но каким образом?.. Она ведь умерла.

Он медленно кивнул.

– Да. Она умерла сегодня, рожая эту девочку.

– Девочку? – Мне стало неприятно, хотя я и знала, что это должна быть девочка. У Избранной Эпоны первым ребенком всегда рождается девочка.

– Рианнон назвала ее Морриган, – сказал отец.

– Разве Рианнон умерла прямо здесь? Я ничего не понимаю. Как она выбралась из дерева?

Папа вздохнул:

– Я знаю о случившемся из вторых рук. Я видел Рианнон уже мертвой. Старый шаман нашел ее и помог при родах. Он сказал мне, что Рианнон заключила сделку с темным богом, чтобы вырваться на свободу. Она должна была стать его Великой жрицей – и они с Морриган должны были перейти к нему в услужение. Но рождение дочери изменило Рианнон. Или, точнее, я полагаю, наставило на путь истинный. Рианнон отказалась от темного бога, но, поскольку уже была при смерти, бог ее не отпустил. Тогда она обратилась к Эпоне, и богиня ответила ей.

– Эпона простила Рианнон?

– Да, простила, – подтвердил отец.

Я знаю, что это было неправильно – слишком эгоистично с моей стороны, но, узнав, что Рианнон помирилась с Эпоной, я испытала прилив идиотской ревности.

Сейчас ты моя Избранная и останешься ею навсегда. Моя любовь к Рианнон не уменьшает мою любовь к тебе, Любимица.

Зазвучавший в моей голове голос Эпоны заставил меня виновато вздрогнуть.

А сейчас внимание, Любимица. Твой отец должен знать, каковы намерения Придери.

И я внезапно поняла, почему Эпона протащила меня через огненный туннель, который соединял наши миры. Не ради того, чтобы я смогла рассказать папе о Мирне или понять, что произошло с Рианнон.

– Папа, ты держишь на руках дочь Рианнон?

– Ну… да… – Он посмотрел на девочку и нежно коснулся ее щечки. – Это была последняя просьба Рианнон. Но дело не только в этом, Шеннон. Она так похожа на тебя маленькую. Я должен помочь ей – я не могу отдать ее чужим людям.

Его глаза молили о понимании. И как ни странно, я его поняла.

– Она выглядит точь-в-точь как Мирна. Просто фантастика. Хотя это и понятно. Мы с Рианнон были как близнецы. А Клинт и Кланфинтан как зеркальные отражения друг друга… – И тут я осеклась, задохнувшись от осознания. Это была дочь Клинта! И если бы я решила остаться в Оклахоме и не захотела вернуться в Партолон, Клинт сейчас был бы жив. Мы могли быть вместе. И мой следующий ребенок мог быть его… Я пресекла эти мысли, заставляя себя не плакать… и не сожалеть…

Отец удивился лишь на мгновение.

– Дочь Клинта, говоришь? Рад это слышать. Этот молодой человек мне нравился.

– Мне тоже, – тихо ответила я и спросила: – А шаман не говорил, что нашел под деревом тело Клинта?

Папа встретился со мной взглядом.

– Нет. И я уверен, если бы его тело там было, старик упомянул бы об этом. – Он сделал паузу. – Так что Клинт мертв.

Это не было вопросом, но я кивнула.

– Он принес себя в жертву, чтобы вернуть меня в Партолон.

– Да… да… Он был храбрым малым. Я обязательно расскажу Морриган, каким хорошим человеком был ее отец.

Его слова кое о чем мне напомнили.

– Папа, я здесь, потому что Эпона хочет, чтобы я тебя предупредила.