— Мы ведь можем… — угрожающе начал Алекс.
— А хоть стреляйте, — категорично заявил мирлиссти и, засунув руки в карманы, сел на край стола, отвернувшись к окну. — Пусть вам тогда операции дроиды делают, — бросил он через плечо, — я на вас посмотрю и посмеюсь, ой посмеюсь, голубчик.
— Аллесандро, мне кажется, что он в сущности прав, — вполголоса произнёс лорд Бренор, отозвав Алекса в сторону. — Было бы неблагородно, пользуясь положением, лишать людей спасения, наш товарищ и в самом деле ранен легко.
Дежурный врач, делая вид, что отвернулся, косил хитрым глазом, ожидая его реакции, Алекс перевёл взгляд на клинка чести: лорд Бренор был полон сочувствия, похоже, слова мирлиссти его задели. «Вот же овца хитрая».
— Ну и чёрт с вами, — тяжело вздохнул он, махнув рукой. — Но чтоб тогда, вашу мать, — погрозил пальцем он, — это были лучшие хирурги или кто там у вас! Понятно?
— Будут вам лучшие, — недовольно буркнул мирлиссти, хотя Алекс был готов поклясться, что его морда просто светится от счастья.
Сдав Крайна на попечение команды дроидов и хирурга, Алекс скучал возле дверей операционной. Лорд Бренор спал, свернувшись калачиком, на кушетке неподалёку. В остальном белый, как и вся клиника, коридор был идеально пуст и скучен, если не считать пожилую седовласую докторшу, лениво записывавшую что-то в инфоблок.
— Что, с «третьей» прибыли? — поинтересовалась она, должно быть тоже от скуки.
— Нет, а с чего вы взяли?
— Так уж почитай часа как четыре все революционеры с третьей транзитом идут, немного правда, ну так ночь. Я вот уж подумала, что штурм начался, вы как, не знаете?
— Не знаю, — замотал головой Алекс и, чувствуя, что старушка попалась явно информированная, задал наводящий вопрос: — А почему вы решили: что именно штурм?
— Ну так у нас недавно целый помощник третьего управления муниципалитета лежал, очень знающий мужчина, он мне всё рассказал… Он так и сказал: «Имперцы первом делом транзитные станции захватывать будут, иначе на планету не высадиться».
— Почему?
— Ну как? — удивилась старушка. — Поток мешает, а без станций его разгонять долго — это раз, силовые манипуляторы — два.
— И никак не облететь?
— Ну облететь-то, наверно, можно, если один-два корабля, а если много? Перенаправят поток, а тех, что прорвались, силовыми захватами переловят, один-два ещё, может, проскочат, но не больше, — категорично заявила она.
— И что, силовых захватов хватит на все корабли? — с явным сомнением в голосе спросил Алекс.
— Ну на управление-то потоком хватает? А уж шаттлов-то на Форизете всяко меньше…
— На Форизете?
— Так вы не местный? — догадалась докторша и, получив утвердительный кивок, немедленно заверила Алекса: — Так я вам всё расскажу!
Мара Фласир оказалась на редкость информированным человеком. В госпиталь стекались раненые почти со всего центра, а вместе с ними стекалась и информация. А Мара была таким человеком, который получает искреннее удовольствие, делясь информацией, кто-то мог бы сказать, что она просто очень болтливая скучающая старушка, но в лице Алекса она обрела очень внимательного слушателя. За полчаса беспрерывного монолога, прерываемого только местным, похожим на траву чаем, он выяснил следующее.
Над талланской революцией дамокловым мечом висела «крепость Форизет». Главная база секторного флота и армии. Проще говоря, почти два миллиона стволов, не считая тяжёлой техники. И этого, конечно, было более чем достаточно, чтобы разогнать всё восстание. Проблема была лишь в том, что эти самые два миллиона мужиков никак не могли добраться до Талланы. Нет, у них были необходимые транспортные шаттлы и баржи, но этого было недостаточно. Пока восставшие контролировали транзитные станции и их навигационные компьютеры, к планете можно было прорваться только чудом. Навигационная система не выдавала корректных векторов посадки сквозь мешанину транзитного потока. А силовые захваты транзитных станций перехватывали тех, кто был готов рискнуть. Нет, при определённом везении прорваться можно было, но одному, ну пусть двум малым судам, но о полномасштабной высадке в таких условиях можно было и не мечтать. Поэтому нужно было ждать, пока вернётся флот, неудачно ушедший к Алире, захватит станции, вернёт под контроль поток и обеспечит десантирование армии.
— И когда ожидается возвращение флота? — поинтересовался Алекс, переварив информацию.
— Да кто его знает, — пожала плечами старушка. — Говорят, дней пять ещё.
— А что, эта самая крепость Форизет не может просто уничтожить мешающие станции и высаживать всё, что хочет?
— Так ну… — Она замолчала, задумавшись. — Может, наверно, но это ж сколько людей-то… да и стоит она, не… Обломки ещё… — Её глаза расширились от ужаса. — Это ж что будет, ой не приведи заступница. — Ужас в глазах постепенно пропал, вытесненный острым желанием поделиться идеей. Она достала из кармана нечто до боли напоминающее раскладной сотовый телефон и быстро набрала номер:
— Ойя? Ты как, говорить можешь? Что? Да брось ты эту чепуху, я тут что узнала…
Поняв, что источник информации он временно потерял, Алекс тяжко вздохнул и погрузился в собственные мысли.
«Стало быть, это лишь вопрос времени или политической воли. Как правильно говорил Крайн, всё восстание было изначально обречено. И когда через пять дней вернётся флот, тут будет та ещё веселуха, возможно даже с бомбёжками. Так что свалить отсюда надо прямо в ближайшее время».
Вскоре из операционной появились парящие носилки с Крайном, в сопровождении двух дроидов и бородатого дядьки в мешковатом зелёном комбинезоне — хирурга. Повстанец, судя по всему, был под наркозом, вместо одежды на нём было что-то вроде накидки из блестящей фольги, а раненая нога была забрана в жёсткий футляр из светлого пластика, начинавшийся у колена и доходивший до щиколотки.
— Ну? Как результаты? — несколько волнуясь, спросил Алекс у врача.
— Да тени с вами, какие результаты, — отмахнулся хирург, расстёгивая застёжки у локтя и стягивая длиннющие перчатки. — Ранение простое, даже примитивное. Абсолютно предсказуемая операция, и дроиды бы справились. Только с костью повозиться пришлось.
— То есть всё в порядке? — уточнил Алекс.
— Да, конечно, — кивнул хирург и жестом приказал дроидам двигать носилки в сторону лифтов. — Сейчас ещё буквально три-четыре часа полежит ваш товарищ под кристаллоидным раствором, заодно выведем все продукты катоболизма, и всё, забирайте его куда хотите, хоть на баррикады.
— То есть он уже сможет ходить?
— Нет. Ногу пока лучше не нагружать, но хромать сможет.
Двери лифта открылись с тихим перезвоном, и дроиды аккуратно вытолкали гравиносилки, направившись в сторону обещанной «вип-палаты».
Безликие белые стены однотипных коридоров клиники сменились на отделку деревянными панелями, в освещении появилась претензия на стиль, а потолок просто отсутствовал, стены просто исчезали на высоте двух метров, уступая место безбрежному голубому небу с редкими завитками белых облачков. Тёплый ветерок лёгким дуновением касался лица, где-то далеко шумела листва.
Алекс несколько мгновений ошалело пялился на открывшееся зрелище, но потом вспомнил, как на самом деле выглядит крыша клиники, и понял, что это, похоже, какая-то продвинутая голограмма или что-то в этом роде.
Носилки остановились возле широких раздвижных дверей одной из палат, рядом на небольшой кушетке скучал парень в узнаваемой ПВДшной куртке.
— Эй, а это ещё кто? — возмущённо воскликнул он, увидев, что носилки с Крайном начали заносить в палату.
— А это ваш брат революционер, — ответил ему хирург, — тоже чрезвычайный уполномоченный или как там вас правильно.
— Да какой ещё брат… — начал было парень, но заткнулся, когда Алекс продемонстрировал ему карточку «чрезвычайного комитета».
— Кто это? И что он делает в палате с моим человеком? — не менее возмущённо поинтересовался Алекс, когда вошёл в палату и увидел там ещё одни носилки, на которых лежал опутанный светящимися трубками субъект, которому для комплекта явно не хватало двух ног и одной руки.
