В этот момент Брайди почувствовала на своих дрожащих плечах ласковую руку вдовы, которая принудила вернуться назад в танцевальную залу и усадила на стул. Как сквозь пелену слышала девушка голос миссис Спайви.

— Вы слишком перенервничали, — шептала она, — вам надо немного отдохнуть. — Говорила вдова и еще что-то, но что именно, Брайди пропустила мимо ушей. Потом она услышала чьи-то приближающиеся шаги и воркование вдовы, пытающейся заставить ее взять в руки какую-то чашку.

На этот раз в чашке оказалась уже не вода, и Брайди едва не поперхнулась.

— Это мескаль [12]с лимонадом, — объяснила вдова. — На вкус он, конечно, не очень приятен, но после него вы почувствуете себя лучше.

«Я превращаюсь в Кору Толбот, — подумала Брайди. — Завтра же среди зарослей кактусов велю разбить свой сад, в котором проведу остаток жизни, смакуя мексиканскую водку!» Мысль эта невольно рассмешила ее.

— Вот так-то лучше. — Одобрительно кивнув, Рут снова вложила в руки девушки чашку, на три четверти наполненную густой зеленоватой жидкостью. — Вы должны выпить все это, а потом я уложу вас спать.

Брайди задержала дыхание и сделала еще один глоток, а затем еще один. Чувствуя, как алкоголь обжигает ей горло, она испытывала неприятное ощущение, которое, казалось, как нельзя лучше соответствовало ситуации. Щека саднила, в глазах щипало, легкие и горло болели так, словно их начистили наждачной бумагой. А отель, просто чудом, не сгорел дотла.

Но к счастью, никто, кроме Диггера, всерьез не пострадал. Хотя, так ли это? Брайди стала лихорадочно припоминать, кого из постояльцев, заспанных и перепуганных, в пижамах, халатах и ночных рубашках, она видела в холле. И вспомнила, что Ника среди них не было.

Залпом проглотив остатки противной микстуры миссис Спайви, Брайди встревоженно спросила:

— А Ник? Вы видели…

— Я здесь.

— О, Ник, — выдохнула она облегченно и откинулась на спинку стула. — С вами все в порядке?

— Какое счастье! — насмешливо заметила вдова.

Но Брайди не обратила на ее слова никакого внимания.

— Да, я ничуть не пострадал, — с улыбкой ответил Ник, счищая сажу с рукава рубашки, отчего пятно стало еще безобразнее. — Только вот немного запачкался. Я был на тушении пожара. Слава Богу, огонь удалось вовремя погасить.

Вдова, стоявшая сзади Брайди, нервно закашлялась и чуть сильнее сжала плечо девушки.

Подвинув стул, Ник сел рядом с Брайди и взял ее за руку.

— Слава Богу, вы спаслись, — прошептал он и, поднеся пальцы девушки к своим губам, поцеловал их.

Она, уже одурманенная алкоголем, хотела сказать, что Ник просто не понимает волю Бога, но Рут Спайви не дала это сделать. Девушка и ойкнуть не успела, как сильные руки вдовы, словно куклу, приподняли ее за плечи и поставили на ноги. Но эти ноги сделались ватными и совершенно не слушались.

— Я уложу ее спать, Ник, — заявила вдова. — И ты тоже лучше возвращайся к себе в комнату. До утра здесь больше делать нечего.

Чувствуя на своих плечах уверенную руку вдовы, Брайди нетвердым шагом направилась к лестнице.

— А как же тот человек? — с трудом ворочая языком, спросила она. — Диггер.

Каждый шаг давался ей неимоверно тяжко. Колени подгибались, в голове шумело, а перед глазами все плавало.

— О нем позаботятся, дорогая моя. Я приготовила вам чистую ночную рубашку и вам остается только закрыть глаза и уснуть. Идемте!

Брайди медленно поковыляла к лестнице. Противостоять Рут было не так-то просто, а после той микстуры и вовсе невозможно.

— Можете располагаться в моей комнате, — предложил Ник, следовавший за женщинами. Он опять взял Брайди за руку и нежно ее погладил. Но она скорее видела, чем ощущала его прикосновения.

Вдова резко остановилась, и Брайди последовала ее примеру. Она стояла, покачиваясь из стороны в сторону.

— С чего это вдруг ты стал так чертовски любезен, Ник? — набросилась на него миссис Спайви. — Ты ведь прекрасно знаешь, что торговцы, прибывшие с вами в одном дилижансе, сегодня утром уехали, а их комнаты на втором этаже освободились. У меня есть даже чистые простыни. А ты, если хочешь сделать что-то действительно полезное, можешь заплатить за те дни, что прожил здесь и катиться ко всем чертям из Потлака.

Брайди пыталась было протестовать, но язык очень плохо ее слушался.

Ник, казалось, был потрясен…

— Но Рут! Что я такого…

— Ты не сделал ничего такого, в чем я была бы уверена! — отрезала вдова. — Но ты причинил мне достаточно хлопот, когда был еще четырнадцатилетним мальчишкой, Ник Мэллори! И возвращаться к прошлому мне совсем не хочется. У меня и без тебя забот полон рот. И не смей называть меня Рут!

Брайди медленно открыла глаза. Раннее сумеречное утро. За окном, на фоне начинающего светлеть неба, неясно выделялись черные силуэты гор.

К удивлению своему, она обнаружила, что мебель в ее комнате расставлена иначе. Только через несколько минут до Брайди дошло, что она находится в другой комнате. Вспомнила и причину этого.

Она порывисто села, обхватив голову, и тотчас откинулась назад на подушки. В ушах звенело, а голова раскалывалась. Казалось, болит каждая клеточка кожи под волосами.

«Рут Спайви, — подумала рассерженная Брайди. — Это она напоила меня той отвратительной жидкостью». Девушка вспомнила, как настойчиво совала вдова ей в руки чашку, в которой, по ее словам, был лимонад с несколькими каплями мескаля. Скорее, это был мескаль с несколькими каплями лимонада!

В груди болело, в горле першило, в глазах щипало, а теперь еще и это — раскалывающаяся голова! Брайди села в постели, на этот раз гораздо медленнее, свесила ноги на пол и сжала в ладонях свою несчастную голову.

Через несколько минут, собравшись с силами, она встала и, хмуро оглядывая чужую ночную рубашку и халат, в которые она была наряжена, поплелась по коридору в ванную. Никто из постояльцев еще не вставал, а значит, ванная была свободна. Но плиты здесь не оказалось и подогреть воду было не на чем.

«ЧУДЕСНО», — не без сарказма подумала Брайди. Сбросив с себя залатанный халат и широченную ночную рубашку, она взяла с полки мочалку из махровой ткани и принялась тщательно натирать свое тело с головы до ног, ополаскиваясь, стиснув зубы, под холодной водой.

Снова облачившись в ночную рубашку, Брайди энергично растерла руки, успевшие покрыться гусиной кожей, выпустила из ванны воду и открыла верхний шкафчик. Постоянным жильцам отеля разрешалось здесь хранить предметы личной гигиены и, прежде чем Брайди отыскала свою баночку с мылом, ей пришлось отодвинуть в сторону бритвенные принадлежности мистера Лонга, масло для волос мистера Тафта и лавандовые шарики для ванн Клары Мэсси.

Стуча зубами и синея от холода, Брайди старательно смывала с волос копоть и сажу, после чего тщательно ополоснула их и обернула голову чистым белым полотенцем.

В халате вдовы, как и в ночной рубашке, с легкостью поместились бы две Брайди. Но эти вещи были из фланели, а потому мягкие и теплые. Поплотнее запахнув на себе халат, девушка оставила ванную комнату и пошла по закоптившейся ковровой дорожке, мимо обгоревшей двери, туда, где она сегодня проснулась. Каждый шаг отдавался в голове тупой болью, а в глаза вонзались тысячи крошечных, острых игл. Очень хотелось спрятать голову где-нибудь в прохладе. Или просто умереть.

За исключением тихого храпа, раздававшегося из комнаты Клары Мэсси, все в отеле было спокойно. Но дальше по коридору, за комнатой, где ночевала Брайди, из-под двери виднелась полоска света. Осторожно ступая на цыпочках, девушка подошла ближе. Дверь комнаты с горящим светом оказалась незапертой. Брайди заглянула туда.

На кровати под цветастым одеялом лежал Диггер Хинкл. Его голова и руки были перевязаны. Рядом с кроватью в кресле дремала вдова Спайви.

Брайди подошла к ней и опустилась на колени.

— Рут? — прошептала она, и от этого в голове ее застучало еще сильнее. — Рут? Вы что, просидели здесь всю ночь?