— Что случилось? — потребовала я.

— Шайя нуждается в вашем присутствии, немедленно.

Наконец-то хорошие новости.

— На счет перемирия?

— Нет. Нуждается, потому что Дубовый король там, в вашем замке, требует личной встречи с вами.

У меня было две одновременных реакции на это. Одна из них, что Дориан может ждать вечно, он не имел права что-либо требовать от меня. Моей другой реакцией было возмущение тем, что он может притащиться в мой дом, когда мне было запрещено приходить в его. Правда, это была моя вина. Я не отозвала любые права гостеприимства, чтобы он держался подальше. Таким образом, его приветствовали как и любого другого монарха-не врага, особенно мой народ. Я хотела, просто отправив Волузиана, отменить гостеприимство, но потом отбросила эту идею в сторону. Надо было бы позаботиться об этом самостоятельно. Я подъехала к близ располагающимся вратам для перехода, и затем использовала якорь, чтобы попасть внутрь замка. Оказавшись там, я поспешила по коридору, не обращая внимания на испуганные взгляды слуг. Я знала, где Дориан мог быть. Мои люди приняли бы его в одной из красивейших комнат, той, которая подобает при любом посещении монарха. Конечно же. Дориан сидел в гостиной, развалившись в центральном кресле с Шайей, Рюриком и другими, сидящими вокруг него. Он выглядел, как будто был при дворе в своем собственном замке. Мой гнев удвоился. Все, кроме него, вскочили от моего резкого появления, спешно сгибаясь в поклонах.

— Выйдите, — приказала я. — Все вы. И закройте за собой дверь.

Мои слова не оставили ни одного вопроса о том, кого именно я хотела выгнать. Дориан не двигался, но остальные вновь подчинились моим приказам. Я видела, как Шайя и Рюрик обмениваются взглядами друг с другом, без сомнения, беспокоясь о том, что случиться с двумя монархами, которых они любили.

Как только мы остались одни, я обратилась к Дориану.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Он встретил меня холодно, лицо оставалось совершенно спокойным.

— Навещаю, поскольку это в моем праве. Ничего не говорилось о том, что я не могу этого делать. Если только ты не отозвала свое гостеприимство?

— А следовало бы, — сказала я, сделав несколько шагов навстречу с жатыми кулаками. — Следовало бы велеть своим стражам выставить твою задницу вон.

Он фыркнул и рассеянно пригласил часть своих длинных волос.

— Желаю удачи. Они наверняка сперва выставят тебя, если я отдам приказ.

— Тогда зачем ты здесь? Чтобы устроить восстание в моем собственном королевстве?

— Нет. Я здесь, чтобы напомнить тебе об ответственности за твое королевство... с некоторых пор ты о нем начисто забыла.

— Да неужели?

Я скрестила руки на груди по большей части потому, чтобы остановить себя от безрассудных действий.

— Я думаю, что ты забыл, что я сделала для своего королевства. Скажем, например, спасение от бедствия. Или рискуя своей жизнью из-за гребаной короны, чтобы у нас наконец-то воцарился мир.

— Если память не подводит, ты сама вызвала это бедствие, когда создавала неблагоприятную пустыню.

Его голос все еще оставался ужасно спокойным.

— И эта корона не делает из тебя хорошего правителя.

— Ты слышал меня? У нас мир. Кровопролитие остановлено.

— Боевые действия временно остановлены. Катрис играет с тобой, и ты позволяешь ей это. Она тянет время, используя эти переговоры, чтобы выяснить все пути выхода из этой ситуации. Если ты действительно хочешь, чтобы война закончилась раз и навсегда, тебе нужно вмешаться и дать ей знать, что ты серьезна. Расскажи всем вокруг о короне. Не бойся, блефуй. Покажи ей, что ты держишь все под контролем и можешь действительно все это остановить.

Я издала резкий смешок.

— Это так типично для тебя. Оттягивая сроки, как обычно. У тебя даже нет короны, но ты все равно говоришь мне как с ней поступить.

Дориан вскочил с кресла, спокойствие на лице резко сменилось раздражением.

— Я помню, что значит быть королем. Я никогда не сбегал и не переваливал на других дела, которые казались слишком трудными.

— Правильно, — сказала я, внимательно следя за дистанцией между нами. — Получить корону было легко. Именно поэтому, конечно, ты был прав, не пойдя туда со мной.

Он прищурился.

— Ты знаешь, что я бы пошел, если бы мог. Поэтому я сделал единственное, что мог — раскрыл все после.

— Солгав! — воскликнула я.

Пыталась сдерживать свой голос и говорить твердо, позволяя только одному гневу вырваться наружу, но горе немного сломило меня.

— Создавая тщательно продуманные комбинации с Мастэрой, в надежде, что я завоюю для тебя больше земель. Почему ты не видишь, как неправильно это было?

— Это?

Его голос звучал так же громко, как и мой. Я так редко видела, как его поглощают эмоции, и это было одновременно устрашающе и красиво.

— Ты думаешь, наши люди считают это неправильным? Те, чьи дома уже в безопасности? Те, кто остался жив благодаря этому? Корона искупила все, и ты все это разрушишь, если не заставишь Катрис силой вступить в переговоры! Мало того, не выступив, ты позволишь тому, что сделал Лейт, остаться безнаказанным.

— О, он был наказан, — сказала я.

— Да, — сказал Дориан холодно, — мной. Что ты, кажется, забыла, прыгнув в постель к этому животному.

— Кийо здесь не при чем. И того что ты сделал недостаточно, чтобы обязать меня быть с человеком, которым постоянно меня обманывает.

Дориан отвернулся, встав ко мне спиной. Почему-то это было оскорбительнее, чем все свирепые взгляды в мире.

— Я могу только предположить, что это и есть человеческая логика. Достижение мира путем сокрытия правды — это предательство. Самый страшный грех в мире. А измена высоконравственна и правильна.

— Это не так! Я не... Я не обманывала тебя. Насколько мне известно, я была заинтересована в этом, пока мы не расстались. И я стала свободна делать все, что хочу.

— Понятно.

Я не могла показать свои слабости перед ним, но дело в том, что меня до сих пор мучил вопрос, правильно ли было заниматься сексом в лесу с Кийо или нет. У меня были противоречивые чувства. Я позволила порывам победить логику, чтобы удовлетворить страсть и потребность в мести.

— Слушай, — сказала я, пытаясь успокоиться, — я не хотела тебя обидеть...

Он повернулся так резко, что я замолчала на полуслове. Я не боялась Дориана, не с моими силами и не в моем замке, но что-то в его глазах заставило меня отступить.

— Королева Эжени, — сказал он официально, — не беспокойтесь о моих "чувствах". Найти вам замену в постели было не так уж и трудно. Вы слишком высокого мнения о себе касательно этого.

Его слова были как пощечина, несмотря на все разумные доводы мозга, кричащего о том, что мне должно быть наплевать. У меня не было причин, чтобы беспокоиться о том, что он сделал. Не было причин беспокоиться о нем.

— Итак, — сказала я соответствующим тоном, — у Изабель есть место, чтобы вновь торговать своими способностями.

— Очень хорошими способностями, — согласился он. — Теперь вопрос в том, что ты будешь делать со своими. Поставь Катрис на место. Заставь ее вести переговоры так, чтобы мы получили все уступки, которых заслуживаем. Перестань вести себя как человек.

— Я человек. Ты постоянно забываешь об этом.

Он изучал меня сверху вниз, давая мне возможность сделать то же самое. "Тебе наплевать, тебе наплевать", говорила я сама себе, пытаясь оттолкнуть мысли о том, как сильно я любила это великолепное лицо.

— Нет, — сказал он наконец, с презрением в голосе, — об этом невозможно забыть. Ты ведешь себя как человек сейчас, отказываясь делать правильные вещи только потому, что я тебя попросил. Ты противоречишь назло.

Он шагнул к двери.

— Если ты не начнешь действовать в ближайшее время, то пожалеешь об этом.

Мне не понравилось, что последнее слово осталось за ним. А самое главное, это всегда давало ему власть.