— Все слышали, как прекрасна моя госпожа. Мужчины повсюду хотят ее, но, конечно, она бы выбрала только лучшего себе в супруги. Как мой господин.

Слышать такое от Рюрика было почти очаровательно, но не для тандема матери и дочери.

— В моем понимании, — сказала Эдрия деликатно, — ваша притягательность представляет собой нечто большее, нежели ваша, хм, внешность. Вы и ваша благородная сестра ценны вашими будущими детьми. Я уже вижу, что у нее множество поклонников.

Я посмотрела через комнату на Жасмин, сидящую рядом с Шайей. На лице Жасмин была искренняя улыбка, но я не могла сказать, была ли она вызвана выходом в свет, обществом или собравшимися мужчинами, которые, казалось, осыпали ее комплиментами. Я заставила себя отвести хмурый взгляд.

— Ни у моей сестры, ни у меня нет намерения обзаводиться детьми, — сказала я, поворачиваясь к моим собеседникам.

— Как печально, — сказала Эдрия, слегка метнув взгляд на Дориана. — Как печально для всех нас.

— Ваше Величество, — обратилась Изабель, — вы встречались с моими детьми?

Я вздрогнула от удивления. Я и забыла, что у нее есть дети. Мать и дочь возможно намекали, что пророчество составляло половину моей привлекательности, но я знала, что Изабель, потеряв мужа, приехала ко двору Дориана в поисках влиятельного мужчины, используя как свою красоту, так и плодовитость.

Я проследила за ее взглядом в сторону столика у камина. Большинство его обитателей были молодыми. Это было похоже на детский столик на День благодарения. Я видела немногих детей джентри и могла лишь предположить, что потомство Изабель отличается рыжими волосами. Она сама подтвердила мою догадку.

— Это моя дочь, Ансония.

По человеческим меркам я определила бы возраст Ансонии около десяти или одиннадцати лет. Ее блестящие волосы были заплетены в косы на голове, и она хихикала над щенком, который продолжал подталкивать ее ноги, несомненно прося подачку.

— Рядом с ней мой сын, Пэгил.

Он был серьезного вида молодым человеком, резко контрастируя с его смеющейся сестрой. Собственно говоря, он выглядел немного старше Жасмин. Его рыжие волосы были темнее, чем волосы Ансонии, больше походя на Изабель, а его серо-голубые глаза критически оценивали выходки щенка, будто бы решая, одобряет ли он их. Наконец, крошечная улыбка появилась на лице, преображая его и заставляя нескольких ближайших девочек-ровесниц вздохнуть с обожанием.

Изабель четко представила своих детей как удар против меня, но я уловила искреннюю привязанность в ее глазах, когда она рассматривала их. Я всегда считала ее приезд ко двору с целью толкнуть себя в объятия какого-нибудь мужика граничащим с проституцией, но здесь надо смотреть на обстоятельства. Ее муж умер, оставив семью с финансовыми проблемами. Это делало ее действия более понятными, но я все равно считала ее сукой.

— Дети — это такая радость, — сказала Эдрия, вновь поглядывая на Дориана.

Я тоже посмотрела на него в то время, как он пристально разглядывал Ансонию и Пэгила. Изучение Дориана в течение долгого времени научило меня, что его глаза хранили тайну истинных чувств, в то время как он носил на лице то ленивое и таинственное выражение. И сейчас я увидела вспышку восхищения и тоски, скрытую в этих зеленых омутах. Странное ощущение вспыхнуло у меня в животе, и в первый раз я действительно могла поверить, что Дориан хотел от меня детей лишь потому, что хотел стать отцом, а не по причине наличия тайного плана. От всего этого я неожиданно ощутила чувство вины. И словно прочитав мои мысли, Дориан обратил свое внимание на меня. Его улыбка согрела, и вся тоска, которую выдавали глаза, теперь сменилась любовью, любовью, которая быстро смешалась со страстью, когда он снова осознал мое присутствие. В действительности, желание Дориана, казалось, усилилось по сравнению с тем, когда я впервые вошла, и я вдруг задалась вопросом, предпримет ли он в конце концов серьезную попытку эксгибиционизма. Но нет, сделав глубокий вздох, который, казалось, восстановил его контроль, он с уважением взглянул назад на своих гостей.

И все же, под столом я чувствовала руку, сжимающую мое бедро, его пальцы скользили по гладкому шелку платья.

Дрожь охватила мое тело, но я все так же вежливо сохраняла свое внимание на других собеседниках.

— Просто поразительно, насколько легко Изабель удалось зачать детей, — продолжила Эндрия. — Если бы бедный Марэт был жив, то без сомнений, у них сейчас была бы дюжина детишек.

Мне хотелось указать на тот факт, что если Изабель настолько плодовита, то она наверняка бы забеременела, когда они с Дорианом были любовниками. Но это было бы дурным тоном, поэтому я промолчала. Такие разговоры были не по части джентри, однако, Рюрик бросился защищать мою честь и указал на то, о чем я промолчала.

— Но с тех пор вы были и с другими, — сказал он. — И у вас больше нет никаких детей.

Рука Дориана умело начала собирать складки юбки на моей ноге таким образом, что вскоре собрал ткань в кучу и полностью оголил мое бедро, так что теперь пальцы касались голой кожи. У меня было чувство, что он больше не обращает особого внимания на разговор, несмотря на убедительное изображение интереса, удерживая свой взгляд на каждом, кроме меня.

Изабель сверлила взглядом Рюрика.

- У меня было немного любовников.

Распущенность не была оскорблением для джентри, но в данном случае, преуменьшение её сексуальной жизни объяснило, почему у неё еще не появился ребенок.

Тем временем, рука Дориана скользнула на внутреннюю поверхность моего бедра, двигаясь медленно и осторожно, чтобы никто из окружающих не заметил. Затем он добрался до моего нижнего белья, его пальцы остановились, словно обдумывая это препятствие. Я выбрала нечто тонкое и кружевное, главным образом, чтобы быть неотразимой позже, в спальне, но похоже это пригодилось и сейчас. Он ухватился за край, выбирая момент, а затем дернул так сильно, что ткань разорвалась. В шумной комнате никто этого не услышал, а я едва лишь смогла удержать судорожный вздох. Я одарила его пронзительным взглядом, но он либо проигнорировал, либо не заметил. Я полагаю первое.

— Иногда боги просто ждут удобного случая или скорее правильного человека.

Глаза Эдрии метнулись к Дориану, который победно ей улыбался. Он облокотился на стол и подпер рукой подбородок, пока другая была под столом.

— Очевидно, что брак с Марэтом был правильным, и я уверена, что боги одобрительно улыбнуться следующему мужу Изабель.

Ее тон и вид не оставляли вопросов по поводу того, кто им будет.

Рюрик фыркнул с отвращением.

— Я верю, что боги прикладывают руки к нашим романам, но их не интересуют подробности — и разумеется не то, что происходит под простынями.

Или под столом. Пальцы Дориана, теперь не имея преград, скользили по всем направлениям меж моих ног. Я хотела выразить свое неодобрение, но это противоречило бы тому, какой влажной он меня нашел. Бессмысленная улыбка, которую он одаривал Эдрию, изменилась в слегка самодовольную. С хорошо отработанным навыком, один из его пальцев начал гладить меня, сразу же найдя место, которое воспламенило меня и заставило гореть от удовольствия. Мой пульс ускорился, как от возбуждения, так и от страха, что кто-нибудь заметит.

Затем, словно выставляя напоказ свою наглость, он мастерски продолжал вести разговор, пока работал над тем, чтобы возбудить меня.

— Что ж, если Изабель хочет нового мужа, мы определенно можем это устроить. У меня есть на примете несколько лордов, которые будут счастливы взять ее в жены, или даже в супруги, если она не пожелает еще каких-нибудь обязательств.

Из-за дразнящих пальцев промеж ног, остальная часть моего тела продолжала наливаться огнем. Я чувствовала, что соски затвердели, и пожалела, что мое платье из столь тонкого шелка. К счастью, никто, кажется, не обращал на меня внимания, хотя это могло измениться, судя по тому как быстро я приближалась к оргазму.

Предложение Дориана было не тем, что хотела услышать Эдрия, и выражения благодарности на лице явно было натянутым.